«Работа меня устраивала»
На своей работе я уже более 5 лет. Условиями труда в общем-то всегда был доволен. У нас большой, хороший соцпакет, отпуск, нормированный рабочий график, дружный коллектив, прозрачные расчёты с государственным и негосударственным пенсионными фондами. Немного удручает уровень заработной платы, но об этом я расскажу отдельно.
Штучная бумага, недоступные лекарства и запчасти втридорогаРаньше, то есть до 24 февраля (дата начала спецоперации в Украине, — прим. Newslab), у нас было всё тихо и спокойно. Я приходил к 8 утра и занимался тем, что тестировал новое программное обеспечение. В общем рабочие будни были довольно-таки однообразные. Изредка могли возникнуть какие-то ЧП, но это происходило крайне редко.
Стоит упомянуть, что всё наше ПО — это собственная разработка компании, которая совершенствовалась в течение 15 лет. Это очень масштабная, сложная многоуровневая система, которая почти никогда не подводила. Из зарубежных приобретений у нас только операционка Windows и техническая база — серверы, расходники и так далее.
«Всё изменилось буквально за один день»
После начала спецоперации нас тут же отозвали с удалённой работы, хотя еще действовали коронавирусные ограничения. Всё дело в том, что в считанные дни, а то и часы на наше ПО начались последовательные кибератаки. Часть программ пришлось вообще закрыть, потому что были выявлены серьезные уязвимости, из-за которых может произойти утечка или уничтожение базы данных. Мы начали усиленную проверку безопасности всех систем. С этого дня мне пришлось забыть о нормальном восьмичасовом рабочем дне. Обязанностей прибавилось в разы. Обстановка в коллективе тоже стала нервная и напряженная. И в таком режиме мы работаем весь март.
Какие-то кибератаки наносят урон, большую часть мы предотвращаем, но ценой огромных усилий нам все-таки удалось избежать коллапса. Мы активизировали резервную базу данных, постоянно латаем «дыры» в системе. Больше всего пострадали только наши внешние партнеры, для которых мы закрыли ряд программ и существенно усложнили взаимодействие, вплоть до того, что все расчеты пришлось опять перевести на бумагу.
Тем не менее, уже сейчас мы ощущаем, что пик напряжения позади. Уязвимых мест стало меньше и количество кибератак тоже сократилось. Я думаю, что такая ситуация сейчас на многих предприятиях по всей России.
«Нам объявили курс на импортозамещение»
Сейчас перед нами ставят важную задачу: заменить все иностранные программы, вплоть до Windows, на аналоги. Поэтому мы переводим всех сотрудников для начала на Linux, хотя это трудно назвать импортозамещением. И даже в этом огромная проблема, ведь наши, отечественные программы завязаны кодировкой с «Виндой», от этого пока никуда не уйти.
Что касается санкций, то у нас их не опасаются. Компания работает на китайских серверах, расходники тоже из стран Азии, не думаю, что к этим рынкам будет закрыт доступ. А вот стоимость оборудования, безусловно, вырастет, и к этому надо быть готовыми.
«За границей айтишников ценят гораздо выше»
Возвращаясь к оплате труда, нынешние условия меня, мягко говоря, не устраивают. Единственное повышение зарплаты, которое нам производят из года в год, это прибавка на индекс официальной инфляции. На мой взгляд, это мало имеет отношение к реальному росту цен. Во многих российских компаниях платят в два раза больше. Считаю, что адекватная оценка работы специалиста моего уровня — от 150 тысяч рублей и выше.
Многие либерально настроенные IT-специалисты сейчас уезжают. Это вполне реальная утечка мозгов из страны и тоже удар по нашему тылу. Мои друзья из Москвы сейчас уехали на ПМЖ в Грузию, фактически оставшись работать в той же компании, только удалённо. В Грузию, потому что там в общем-то говорят по-русски, это распространенный транзит для тех, кто только учит языки.
Сразу в Европу побоялись ехать из-за русофобии, которая сейчас много где нарастает. Но я знаю, что они давно и серьезно смотрят на запад и нацелены на трудоустройство в европейскую компанию с адекватными гонорарами.
«Меры государственной поддержки могут сработать»
По сути, западные компании сейчас используют российских айтишников в качестве дешёвой рабочей силы. Где-то в Европе пишется новая программа, заключается контракт буквально за копейки с российской IT-компанией, и наши специалисты начинают тестировать эту программу: выявлять слабые места, недоработки, находить баги. Со всеми выявленными «дырами» программа снова возвращается за рубеж, где ее доводят до ума. То есть всю грязную работу мы делаем в России, и целые российские IT-компании могут существовать на этих контрактах. Поэтому уважающие себя специалисты и задаются вопросом: «А стоит ли сидеть здесь на грязной работе, если там можно реализовывать свой потенциал за хорошие деньги?».
На западе само собой и платят больше в разы. При нашей средней зарплате айтишника в 120-150 тысяч рублей в месяц, там можно получать от 2,5 до 4 тысяч долларов. Это несравнимо больше, особенно при нынешнем курсе.
Что касается мер государственной поддержки, объявленных российским правительством, для стабилизации IT-сферы, мне кажется, они могут оказаться эффективными. Если одобрят льготную ипотеку и другие привлекательные преференции, особенно для начинающих IT-специалистов, это поможет удержать какую-то часть кадров.
Сам я не рассматриваю трудовую эмиграцию, так как патриот и поддерживаю действующую власть. Но все-таки задумываюсь о смене места работы. Коронавирус научил нас, что эффективно трудиться можно и удалённо. Поэтому сейчас я рассматриваю вакансии по всей России, главный критерий для меня — это заработная плата, соразмерная квалификации, то есть больше 150 тысяч рублей.
От редакции: из-за новых масштабных санкций и отключения привычных инструментов для работы и рекламы, пострадала не только сфера IT — трудности сейчас испытывают фотографы, дизайнеры, SMM-спецы, а также фрилансеры, многие из которых вовсе остались без работы. А как на вас повлиял нынешний кризис? Расскажите в комментариях.
Беседовала Евгения Шелковникова специально для Newslab
