- …Как на улице тепло-то!
- Гуляла сегодня?
- Да нет, прогноз погод по телику видела…
Телефонный разговор двух подруг.
Как ни крути, СМИ прочно вошли в жизнь обывателя (какая банальная фаза! Сколько раз ее уже писали журналисты, да!). Мировоззрение, коэффициент умственного развития, внешность и манера говорить зависят от того, какой канал ты смотришь.
«Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя», - говаривал, покуривая «Приму», коммунистический гуру. Общество меняется, революции показывают по телевизору, а любовью занимаются виртуально. Высказывание остается.
Общество есть телевидение.
А значит, жить и быть свободным от телевидения – нельзя. Об этом, попыхивая сигарой, Тонино Бенаквиста написал роман «Сага».
Писатель-космополит, Бенаквиста обрел всеевропейскую известность благодаря романам "Машина для раздавливания маленьких девочек" (кхе-кхе), «Укусы рассвета», «Охота на зайца», «Три красных квадрата на черном фоне» и сценарием х/ф «Читай по губам».
С кухней создания кино он знаком не понаслышке.
Итак…
Камера, мотор!
Продюсер одного из телеканалов для наполнения эфира обязательным количеством часов французского кино нанимает на работу четверку не-известных и не-удачливых сценаристов Парижа. Они должны создать самый дешевый сериал всех времен и народов: две декорации и шесть актеров-любителей – всё, что может позволить себе студия для заведомо провального телепроекта. Транслировать кино будут глубокой ночью (в 4.50), поэтому сценаристам полностью развязывают руки.
Только название для мыльной оперы дано руководством свыше:
…Мы подумали над названием сериала и остановились на «Саге». Это создаст у зрителя впечатление, что он знает ее содержание наизусть, и что сериал будет длиться годами. Именно то, что нужно, не так ли?...
Но понять содержание этой французской «Санта-Барбары» зрителю будет проблематично…
Отцы сериала, подбадривая друг друга репликами: «Когда еще представится такой шанс, старик!» - сочиняют сюрреалистическую историю о соседях по лестничной клетке. Отсутствие цензуры толкает сценаристов-саботажников на создание нелепых диалогов, шокирующих постельных сцен и «заимствование» философских монологов из фильмов маститых режиссеров. В итоге веселая четверка создает шедевр, который транслируют раз в неделю в самое лучшее время.
И это – только середина книжки.
Создав Историю, герои становятся её заложниками. Разрезвившись и внеся Господа Бога в список действующих лиц, они чувствуют себя его создателями. А над такими шутками Он редко смеется.
Примечательно, что, если прочитать слово «сага» в английской транскрипции, мы получим «кару». Этот непредумышленный символизм, родившийся в результате перевода книги на «великий и могучий», тем не менее, прекрасно работает на авторскую идею: как далеко способен зайти человек в своем стремлении стать Богом?
/не пугайтесь, у Бенаквисты эта мысль не выглядит так топорно -грубо, как в моем обзоре, виртуоз-то Он./
…Знаю, что совершил большой грех, и этому греху древние греки дали название.
Hubris… грех гордыни…
Отсутствие чувства меры и наглость одновременно. Состязание с Богом, присвоении права управлять судьбами. Вот, что мы сделали, и сделали в полной безнаказанности, презрев все законы, получив абсолютную свободу, когда-либо предоставленную писателям…
Хватает в романе рассуждений о профессиональной этике и жизненной философии сценариста:
…Вообще-то умственная деятельность сценариста мало чем отличается от умственной деятельности параноика. Оба – специалисты в области предположений, оба проводят время, прогнозируя события, воображая худшее и видя жуткие драмы за происшествиями, кажущимися безобидными всем остальным людям. Оба должны уметь отвечать на любые вопросы и предвидеть реакцию собеседника, чтоб не попасться в ловушку. Если мы избежим тюрьмы, то после «Саги» можем вполне оказаться в психушке…
Вышеприведенные цитаты – единственная «заумь» в романе.Читать «Сагу» легко и весело, а прекрасное владение автора сценарными приемами создает иллюзию просмотра кинофильма.
В финале романа гимн искусству писать сценарии достигает крещендо: авторы саги – уж не саботажники, убивающие своих героев в конце сериала, чтобы спасти их от работы «на правительство» (ага, вот она, хваленая критиками пелевинщина). Они сами работают на «Большого Брата», они – «негры», пишущие Историю в стерильных кабинетах ООН.
Но – тссссс…
Это – большой секрет. И если вы проболтаетесь, ваша роль в театре-варьете «Жизнь» вполне может измениться.
А играть призрака – это так скучно…
Анна Андерсен
