Как в твоей жизни появился Дункель?
Начну с самого начала. Я родился незрячим на правый глаз — врачи поставили полную атрофию зрительного нерва. Левый глаз видел, хоть и не идеально. В возрасте семи лет процент остаточного зрения был около 30. С каждым годом показатель падал, от интерната я ездил в разные глазные центры, был в Иркутске и в Красноярске, но никто не мог понять, почему так происходит.
Когда я заканчивал аграрный техникум, по квоте попал в Москву. Там мне диагностировали генетическое заболевание — Х-сцепленный ретиношизис. Обнаружили его на последней стадии, когда уже ничего нельзя восстановить. То, что я ослепну, было определено, но сроки этого были непрогнозируемыми.
С тех пор я начал регулярно летать в Москву, чтобы наблюдаться у врача, и параллельно начинал учебу на первом курсе института прикладной биотехнологии и ветеринарной медицины Красноярского государственного аграрного университета. Тогда собаки-проводника у меня еще не было.
Если на момент поступления у меня была вторая группа инвалидности, то к концу первого курса мне уже поставили первую. Как раз тогда в раздел рекомендованных технических средств реабилитации мне вписали собаку-проводника с комплектом снаряжения. До этого мысли о помощнике у меня не было, да и я не особо-то был с этим знаком.
Решение я обдумывал несколько месяцев. Боялся, что не смогу содержать собаку — вставал вопрос, как за ней ухаживать, как ее лечить. А вдруг не смогу? Раньше домашних животных у меня не было, а хотелось, чтобы собаке служба была не во вред и не в тягость.
Но зрение продолжало падать — я понял, что если не встану в очередь сейчас, то могу не успеть получить собаку до полной слепоты. К счастью, решить этот вопрос удалось быстро. Когда зрение окончательно пропало, со мной рядом уже был Дункель.
Как обучают собак-проводников?
Все начинается с анкеты. Ты заполняешь форму о том, какой у тебя образ жизни, какие условия проживания, рост, вес, возраст, семейное положение. Также нужно указать, какая собака тебе предпочтительнее: лабрадор или овчарка, мальчик или девочка. В школе пытаются подобрать подопечного, который будет максимально с тобой совместим.
Спустя три месяца ожидания мне подобрали Дункеля — настоящую овчарку из немецкого питомника. За ним я ездил в Купавну, где находится Российская школа подготовки собак-проводников ВОС.
Обучение там длилось две недели. Началось оно со знакомства с собакой — стандартные обнимашки, поглаживания, вкусняшки. После общего курса дрессировки, где изучаются базовые команды вроде «сидеть», «ко мне» и «лежать», начинается специальный курс. Мы ходили по оборудованной площадке, «городку», с разными типами препятствий. Так отрабатываются уличные маршруты с ямами, лестницами и так далее.
Поскольку собака — это в первую очередь животное, то есть существо, которому свойственно ошибаться, всегда нужно самостоятельно контролировать дорогу с помощью трости. Кстати, из-за этого собаки-проводники ходят без намордников. Одна из их функций — подавать трость, если она, например, выпала, так что апортирование предметов входит в число стандартных команд.
Как люди реагируют на Дункеля?
Реакции бывают разные. Например, в моем университете к животным относятся положительно. Я сам учусь на кинолога, так что одногруппники просто обожают Дункеля. Поначалу, когда мы только пришли, было огромное количество просьб погладить.
Собак-проводников трогать без разрешения нельзя, потому что это их может сбивать с маршрута. Обычно, если рядом нет знакомых, которые могут меня предупредить, я могу даже не узнать, что кто-то без спроса тянется к Дункелю. На его снаряжении есть даже специальные шевроны — не трогать, не кормить.
В целом у людей Дункель вызывает интерес. Бывает, что прохожие радостно вскрикивают — удивляются такой собаке рядом. Но порой это внимание чересчур назойливое. Со мной однажды была история — мы ехали в автобусе, Дункель лежал у меня в ногах, и какой-то пьяный индивид начал к нему лезть. Сначала просто присел, а потом начал тыкаться к нему в морду своим лицом. Дункель на это никак не отреагировал, только немного придвинулся ко мне, но кондуктор того мужчину все равно выгнала.
А какие еще неприятные ситуации бывают?
Самое лайтовое — испуг, когда люди видят в Дункеле большую грозную овчарку. Но это случается редко. Самые неприятные случаи — когда нас пытаются выгнать из общественных мест или специально перегораживают Дункелю проход, путаясь под ногами. Помню, был случай: шел в прокуратуру, и какая-то женщина, судя по голосу, пенсионного возраста, начала наезжать, мол, почему собака без намордника? Она не успокаивалась даже после того, как я указал на снаряжение и специальные обозначения. Это вообще мало кого останавливает.
Еще трудности возникают в такси. Один раз водитель предложил мне замотать собаку в полиэтилен и положить в багажник. Повезет, если таксист просто откажется везти без ругательств и негатива.
Мы в нашем клубе «Хвостатый навигатор» занимаемся просветительской деятельностью — ходим на разные мероприятия и организуем встречи, чтобы знакомить людей с собаками-проводниками. Например, не так давно хоккейный клуб «Сокол» собирал корм для приюта, заодно пригласил нас.
Часто мы проводим «Уроки добра», на которых можно пообщаться с собаками — погладить, обняться, сфотографироваться. Ещё желающие могут надеть черную непроницаемую маску, получить трость и под нашим руководством пройти полосу препятствий вместе с собакой-проводником. Так человек может ощутить на себе, что значит быть незрячим.
И как Дункель переносит все эти мероприятия?
Спокойно. Он молодой, так что хорошо умеет адаптироваться. Вообще собаки-проводники приучены к обществу людей, их социализируют с раннего детства, водят по городу и сложным местам, например, по метро.
Не спорю, конечно, толпа людей, обилие запахов, непонятные шумы — все это может вызывать у Дункеля стресс, но он умеет с ним справляться. После мероприятий он либо спит, либо бегает на огороженном поле, где может высвободить энергию.
Как проходит день владельца собаки-проводника?
Просыпаюсь я рано утром — иногда в пять, иногда в семь утра. Первым делом меняю миску с водой, насыпаю корм. Но, как правило, если впереди нас ждет учеба, Дункель не завтракает. Видимо, стресс перед работой.
Затем мы идем на выгул, а сразу после этого — в институт. На лентах Дункель лежит рядом, отдыхает. Единственный студент, которому официально разрешено спать на парах (смеется).
Лекции, кстати, я не записываю, только слушаю. Перед каждым экзаменом или зачетом я обновляю материал в памяти — моя одногруппница перечитывает мне конспекты вслух. На практических занятиях, если есть возможность, работаю тактильно. Например, на морфологии можно потрогать кости, черепа. На основах ветеринарии под руководством преподавателя я проводил осмотр коровы в стационаре — здесь все можно прощупать и без зрения. А вообще преподаватели идут навстречу и обговаривают со мной план работы.
После занятий мы гуляем еще раз, а дальше — как пойдет. Часто я провожу дни за организацией социальных и общественных проектов. Если появляется свободное время, я люблю ходить по городу с друзьями, особенно в теплое время года.
Культурно обогащаться мы с Дункелем любим в Красноярской краевой филармонии, ходим туда раз в месяц. Организаторы вместе с Органным залом дают обществу слепых бесплатные пригласительные, за что мы им очень благодарны.
День завершается в одиннадцатом часу тем же, чем начинается — выгулом, а затем кормом и водичкой для Дункеля.
Приспособлен ли Красноярск для незрячих?
Раньше у нас действовала программа «Доступный город», но сейчас она прекратила свое развитие, и с тех пор Красноярск в какой-то мере начал регрессировать в доступности для незрячих.
Обычные жители, например, могут написать жалобу на звуковой светофор, мол, он им мешает спать. Светофоры в результате отключают. Для нас это беда! Мы пробовали подавать обращение от имени октябрьского общества слепых, составили список из нескольких адресов по району, где нужны звуковые оповещения, в том числе рядом с моим общежитием. В итоге нас проигнорировали.
Тактильная плитка тоже находится в плачевном состоянии — летом она разбита, зимой её никто не чистит. В центре города вообще из-за брусчатки смысла от тактильной плитки не остается.
Бордюры вдоль тротуаров начали опускать, выравнивать с дорогой, из-за чего для незрячего без собаки почти нет никаких ориентиров. Как понять, дошел ли ты до светофора и не вышел ли на дорогу?
Но есть в этой истории и несколько исключений. Например, благодаря сотрудничеству с Российским Красным Крестом и депутатами краевого Заксобрания мы смогли добиться размещения информационных наклеек в автобусах о собаках-проводниках.
А как справляться с бытовыми делами — уборка, готовка, уход за собакой?
Заниматься этим приходится на ощупь. Какую-то часть обязанностей я сейчас перестал делать, потому что мне теперь помогает соцработник. Я, конечно, могу вслепую помыть полы, но займет это гораздо больше времени, чем у зрячего человека, и, к тому же, это будет не настолько эффективно. Жилье у меня небольшое — мы с Дункелем ютимся в общежитии института, в комнате, рассчитанной на троих. Своей квартиры у меня пока нет.
В готовке тоже не все получается сделать полноценно. Например, при обжаривании чего-то с нескольких сторон нельзя определить степень готовности. Ну и постоянные порезы, ожоги — это повседневная вещь. В любой момент можно задеть сковородку, кастрюлю или полоснуть ножом по пальцу.
В магазин я хожу нечасто, мне удобнее пользоваться доставкой. Тяжелый пакет я унести не смогу. В одной руке Дункель, в другой — трость, так что свободными остаются два пальца, которыми можно зацепить сумку. Изредка за покупками может зайти соцработник.
По поводу ухода за Дункелем. Когти я сам не стригу, это я доверяю ветеринарам. Всё остальное, по типу чистки ушей, глаз, вычесывания и мытья, — это я делаю сам. Два раза в год вожу его на груминг.
Расходы на собаку-проводника, учитывая вкусняшки и форс-мажорные обстоятельства, могут варьироваться от 100 до 150 тысяч рублей в год. У нас есть федеральная выплата на содержание и ветеринарное обслуживание — около 34 тысяч. Это, конечно, слишком мало. Благодаря совместной работе с депутатами мы стали первым регионом в стране, который смог добиться региональной доплаты — 82,9 тысячи рублей.
Чем заняты свободные вечера?
Основное развлечение для меня — аудиокниги. Музыку слушаю редко, в ней мало новой информации, а книга дает простор для фантазии.
Раньше, когда у меня еще был подгляд (остаточное зрение), я играл на компьютере в игры, смотрел фильмы, сериалы. Сейчас это практически невозможно. Да, можно включить фильм, что-то послушать, но интереса к этому нет.
Планы на будущее пока неопределенные — нужно сначала институт закончить. Наверное, буду заниматься развитием доступной среды и вопросами инвалидов по зрению. Возможно, это будет связано с собаками-проводниками, но в каком формате и объеме — покажет жизнь.
Беседовала Елизавета Чурилова специально для Newslab, фото Алины Ковригиной.
