Скандальная рок-опера, взбудоражившая в свое время весь просвещенный мир вольностью трактовки евангельской темы и самой идеей сделать Иисуса Христа действующим лицом эстрадного шоу; талантливое произведение, написанное молодыми англичанами, когда обоим едва перевалило за двадцать, и ставшее культовым для тысячи "детей цветов" конца шестидесятых, радостно приветствовавших попытку говорить о канонических вещах новым языком; спектакль, признанный мировым музыкальным бестселлером, и вот уже 30 лет не сходящий с театральных подмостков мира (в Японии его даже поставили в жанре театра Кабуки, вызвав тем самым восторг у самих авторов). Все это знаменитая рок-опера Эндрю Ллойда Уэббера и Тима Райcа "Иисус Христос Суперстар".
В России она появилась только в восьмидесятых. Первые пиратские записи подпольно переписывали на старых катушечных магнитофонах, гордясь своей продвинутостью и близостью к культуре хиппи. Это было так необычно, так ново и так смело! Потом, в 1990 году, когда западная рок-культура перестала считаться enfant terrible на постсоветском пространстве, спектакль по мотивам английской версии был поставлен в Москве в театре Моссовета, где шел с бесконечными аншлагами больше десяти лет.
И хотя с переводом на русский было потеряно некоторое очарование оригинала, и многие арии стали звучать не столь драматично, как на непонятном в то время большинству английском, но зато это был прорыв в идеологии - мы приобщились к "их" массовой культуре, мы больше не изгои... А еще это был все-таки культурно-религиозный шок, потому что даже после десятилетий атеистической ломки в русском менталитете все же осталось пусть дистанцированное, но все же трепетное отношение к религии, и столь деликатная тема в блеске театральных юпитеров, да еще в стиле рок-тусовки казалась чем-то немного циничным. Даже сейчас, когда спектакль уже давно ставится по всей России, то и дело в обществе вспыхивают споры о его легитимности.
В общем "Иисус Христос Суперзвезда" - произведение легендарное и неоднозначное для восприятия. Именно поэтому каждая новая постановка этого хита требует некоторой творческой дерзости. Если уж ставить, то или сногсшибательно, доказывая право идеи на существование, или никак.
Понятно, что мюзиклы в России - явление только-только зарождающееся, и первые опыты их массового производства, начавшиеся в Москве, не всегда успешны. Амплитуда поисков широка, от попытки создания своего "русского мюзикла", как, например, "Норд-Ост", до точной кальки с западных образцов, как "Метро" и "Чикаго". Понятно одно - культура мюзиклов требует появления качественно новой труппы, состоящей из артистов свободно и профессионально владеющих эстрадным вокалом, танцем и актерским мастерством одновременно. До сих пор такой набор качеств считался скорее чем-то уникальным, нежели общепринятым. В театральных ВУЗах все это, конечно, преподавалось, но отнюдь не на таком высоком уровне, который требуется от актеров мюзикла. Что-нибудь да хромало. И только в последние два года в Москве стали появляться молодые актеры, которые овладели всеми необходимыми навыками прямо в процессе постановок, и теперь, став профессионалами, котируются очень высоко, становясь предметом охоты продюсеров и кочуя из мюзикла в мюзикл с постоянным повышением заработка.
Но вернемся к рок-опере Уэббера "Иисус Христос Суперзвезда". На майские праздники всемирно знаменитую рок-оперу представила на суд зрителей красноярская антреприза, в состав которой вошли артисты театра музыкальной комедии, филармонии, а также выпускники и студенты Академии музыки и театра.
Осуществил эту постановку режиссер театра музыкальной комедии, заслуженный артист России Василий Вавилов. На его счету уже есть несколько поставленных в театре мюзиклов, например, "Инкогнито из Петербурга", получивший несколько лет назад "Золотую маску", но мюзикл мюзиклу рознь, и по большому счету этот спектакль трудно назвать шоу в общепринятом смысле этого слова. Поэтому смелость, с которой режиссер взялся за столь трудную тему, как "Иисус Христос", вызывает некоторые сомнения. Может быть, стоило обкатать новый жанр на чем-нибудь менее претенциозном? Хотя победителей не судят... если они, конечно, победители. В данном случае я бы остереглась давать такие эпитеты.
То, что я увидела на премьере, напомнило мне один хороший анекдот: "Карузо, Карузо. Слышал я вашего Карузо - мне Хайм напел. Ничего особенного". И право же, если бы я не была знакома с произведением до его постановки в Красноярске, я бы, наверное, решила, что мир сошел с ума, признавая это "нетленкой". Ни зрелищности, ни сквозного развития, ни музыкального нерва. Ощущение концерта по заявкам, где зрители оживали лишь в момент звучания знакомых с детства хитов. Очень слабое техническое обеспечение, без которого, как ни печально, невозможно делать подобные шоу. Я понимаю - нехватка денег, но тем более надо было несколько раз подумать, прежде чем браться за столь рисковый проект.
Партию Иисуса исполняет в этом спектакле приглашенный из Железногорска Петр Приходько. Голос у него действительно очень красивый, и владеет он им виртуозно, умело используя даже фальцет, что для академического певца большая редкость. Что же касается актерского мастерства, то в Иисусе П.Приходько, несмотря на внешнюю фактурность (его Иисус точно сошел с рождественской открытки), мне все время виделся исполнитель советских песен, а не страдающий и мудрый пастырь, ценою своей жизни, спасающий души людей.
Не привела меня в восторг и вторая главная партия, собственно Иуда Искариот в темпераментном исполнении Влада Питальского. Здесь уже большие претензии именно к вокалу. Не обладая сильным от природы голосом, красноярский Иуда решил брать голыми связками, то есть криком. В той, уже упомянутой мною записи лохматых годов, если вы помните, Иуда тоже не поет ангельским голоском, и это воспринимается нормально. Видимо, все дело в мастерстве, и роковую хрипотцу нельзя просто "переснять", ею надо или обладать от природы, или учиться как-нибудь - не знаю. Все-таки это должно быть пусть очень характерное, но пение, а не ор, которым Питальский пытался передать душевные страдания. В актерском арсенале для этого существует масса других средств. И сколько не метался и не орал Иуда, отклика в душе он не находил. Во всяком случае, в моей.
Третий персонаж этого спектакля - Мария Магдалина, на роль которой была приглашена солистка красноярской филармонии Елена Сысоева. Сама по себе роль потрясающая - драматичная, трогательная, нервная. А музыка! На недавнем всемирном симпозиуме музыковедов, ария Марии Магдалины заняла девятое место в дюжине самых популярных мелодий двадцатого столетия. Профессионально владея эстрадным вокалом, Сысоева справилась с партией вполне успешно, а вот актерски... Бывает так, что трудно вообще что-нибудь сказать - ни хорошо, ни плохо - так... удобоваримо. Может быть, это проблема кастинга, но мне кажется, что эта рок-опера должна ставиться на молодой исполнительский состав, только тогда будет оправдана идея пересказа известных вещей современным языком.
Что же касается массовых сцен, то, на мой взгляд, это было самое слабое звено спектакля. Начать с того, что, в отличие от солистов, хор никак не был подзвучен, и контраст между микрофонным и "живым" звуком очень резал ухо. Положение немного спасала поддержка фонограммой, но впечатления яркого звука добиться все-таки не удалось, да и слов почти не было слышно.
Поскольку, как я отметила выше, поюще-танцующих актеров у нас пока еще найти сложно, и для воспитания таких универсалов нужны годы, понятно, что в Красноярске невозможно было собрать качественную массовку. Поэтому балетмейстеры (А.Власов и А. Карелина) прибегли к старой как мир сценической хитрости, отодвинув не очень отточенно двигающихся, но поющих хористов на задний план, а в первые ряды поставив не очень поющий, но прекрасно двигающийся кордебалет. Правда, ситуацию это не спасло. Если первые линии танцуют слаженно, что называется, в ногу, а на заднем плане кто-то явно отличается от этой автоматики, зрительское внимание, по закону подлости, будет направлено именно туда - взгляд всегда приковывается к чему-то, выбивающемуся из рисунка. Поэтому "надежно спрятанный хор" был как раз весь на виду, а на отчаянно выплясывающий кордебалет через несколько минут зритель вообще переставал обращать внимание. Кстати, сами танцы, на мой взгляд, несли мало сценической мысли, и порой казались просто набором эстрадных движений, что делало их откровенно скучными.
Когда несколько десятков людей, излучающих сумасшедшую энергетику, танцуют и поют одновременно, и делают это профессионально, на полную катушку, это создает такое сногсшибательное впечатление, что у зрителей просто захватывает дух. И, собственно, массовые сцены всегда являлись гордостью подобного рода шоу. А сценография и световые эффекты могут лишь усилить это впечатление, но никак не заменить его. Может быть, я слишком далеко сидела (хотя это был все-таки партер), но до меня энергетика со сцены не долетала, и, судя по реакции, до моих соседей тоже.
Ну и, конечно, большое удивление вызвала у меня режиссура. Я давно не видела, чтобы все персонажи в спектакле были настолько вне ансамбля, настолько сами по себе. О сквозном развитии и интересной режиссерской мысли говорить вообще нельзя. Такое ощущение, что своей целью постановщик сделал обыкновенную разводку по довольно непритязательным мизансценам...
Совершая этот "разбор полетов", я прекрасно отдаю себе отчет, что без подобных попыток овладеть таким сложным жанром, как мюзикл, не удастся никогда. Поэтому состоявшуюся премьеру можно и нужно рассматривать не только как слабый спектакль, но еще и как пробный шар, если хотите, первый урок. То, что постановщики все-таки отважились выйти на эту дорогу, уже заслуживает уважения. И, я думаю, еще не раз придется пробовать, ошибаться и набивать шишки для того, чтобы со временем овладеть таким сложным, но таким потрясающим жанром, как Мюзикл с большой буквы. Право же, он того стоит.
Кристина Штучкина
