Забавное замечание касательно Ходорковского – в последней книжке Пелевина. Приезжает, значит, Ходорковский на пике успеха в Америку, представляется либералом. И негры Нью-Йорка думают, что приехал клевый чувак, ратующий, допустим, за свободное потребление марихуаны. Негры не виноваты, что в политической культуре Запада, откуда мы берем себе термины, у слова «либерал» есть привычное понимание. Однако мы понимаем, что политическая позиция Ходора – это не легалайз, это чего-то перпендикулярно иное. Пелевинская мораль: грешно обманывать негров.

Если присмотреться, мы специфично понимаем политсловарь: «левый», «правый», «социалист», «демократ» - все это чуть иное, нежели в европах. Или даже не чуть. Заимствуя термины, мы наполняем их неповторимым содержанием. И общий аршин классической политологии Запада ломается уже на подходе к ним.

Политолог Александр Неклесса: «Рожденное в начале 90-х годов политическое многоголосье постепенно претерпевало чудесные метаморфозы: коммунисты становятся консервативной организованностью, декларирующей свод национальных и патриархальных ценностей, поднимая при этом на щит также национальную буржуазию; либералы провозглашают себя правыми и демонстрируют превосходство элитаризма над демократией, пропагандируя ценности социал-дарвинизма; чиновничество организуется в партийно-политическую связанность под лозунгом радикальных реформ, имеющих целью лишить госаппарат доминирующего положения в обществе; наконец, либеральную демократию представляет весьма специфичный политик из явного иного культурного измерения. Все смешалось в доме Облонских…»

Хорьки и коты

Начнем с упомянутых либералов. Из той же самой книжки Виктора Пелевина: кто такой либерал - в англосаксонском мире? Он «сочувствует скорее бедным, нежели богатым, против ношения оружия и за наличие государства в бизнесе». У консерватора, значит, все наоборот. Как дело обстоит у нас – на эту тему можно выглянуть из окна.

Один персонаж, волчара из ФСБ, объясняет суть российского либерализма английскому лорду… Очень так экспрессивно… «Наш либерал – это хорек, который надеется, что ему дадут немного денег за то, что он делает большие глаза… Отстаивая право двадцати жирных котов держать всю Россию за яйца лишь потому, что когда-то они торговали цветами в нужном месте… Зря, кстати, надеется – денег ему уже не дадут». Вот такое обличение, на зависть Проханову.

Однако Виктора Олеговича сложно заподозрить в том, что он идеолог красно-коричневых. Просто Виктор Олегович пишет, помимо философских притч, социальные фельетоны, иногда он пишет их под одной обложкой.

Проблематика резиновых баб

Не менее забавно обстоят дела с российскими левыми. Далеко ходить не надо: под боком, в городе Красноярске, левый Жуковский борется за нравственность. Оставим в стороне, нравственно ли просить из бюджета десятки миллионов на борьбу с надувными женщинами и группой «Тату». Как будто у бюджета нет иных бед… Сама ненависть к голой женщине на плакате – далеко не левая добродетель.

Западные левые против проституции, но… лишь потому, что их вообще напрягают товарно-денежные отношения. Они за то, чтобы этим занимались бесплатно. И вообще, существует разделение труда. Правые там борются с порнографией и за нравственность, а левые – с войной во Вьетнаме или, по ситуации, в Ираке. То есть правые там молчаливо одобряют войну, а левые - порнографию. И, по совместительству, марихуану, здесь они вполне либералы, только не в понимании Ходорковского (об отношении товарища Жуковского или товарища Зюганова к легким наркотикам лучше и не спрашивать). Вообще, в традиции Запада устойчивое сочетание – лево-либерал. В Сорбонне, например, сидят лево-либералы. У нас принято сочетать слова по-иному, наша интеллигенция, как известно – право-либеральная. Возможно, виновата разная история. Здесь гражданам мешало государство, там – капитал. Когда наши граждане решат, что капитал мешает им больше, чем государство, у нас, возможно, будет своя Сорбонна.

Как бы то ни было, наши левые – слегка шизофренический глюк с позиции левых Запада. Та же КПРФ. По пунктам:
1) Европейский левый не может быть националистом сам, не может с ними сотрудничать. Наши за империю.
2) Европейский левый не верит в Бога, в крайнем случае – обходится без официальной религии, без попов. Наши стоят со свечкой.
3). Последняя ключевая фраза Зюганова: «У нас сейчас на повестке не социалистическая революция, а буржуазно-демократическая, не Октябрь, а Февраль». То есть нечто против «полицейского режима Путина», на борьбу с которым берутся деньги у ТНК. Европейский левый твердо знает, что нет ничего сомнительнее крупного капитала, и скорее вступит в союз с чертом против ТНК, чем наоборот. Полицейское государство, конечно, плохо, но если бизнес не любит полицейское государство, оно еще ничего.

В теории левые решают противоречие между капиталом и трудом. В пользу труда. Ближе всего это к профсоюзу. Российские левые борются с Бушем-младшим, секс-шопами, проститутками и… своим государством.

Тигры и Америка

Наконец, есть традиция евразийства – загадочный русский патриотизм. Казалось бы, один из способов любить свою родину. С креном в геополитику и ментальность. Однако способ странен. Как раз с позиций геополитики. Оговорюсь, что евразийств едва ли не столько, сколько самих евразийцев, сейчас я подразумеваю Дугина и окрестности.

Простой контент-анализ свидетельствует: про США Дугин говорит больше, чем про РФ. Именно США – идея-фикс. Как обустроить Россию, из текстов не очень ясно, зато очевидно, что Римлэнд – это Левиафан, и Хартлэнд должен бить Римлэнд, это отвечает великой «премордиальной традиции», «древней Арктогее» и французу Рене Генону, принявшему ислам. Симпатии к тюркам, к арабам, к исламу, к Средним векам, ненависть к Западу, либеральным и марксистским «прогрессам» – все это можно принять как эстетический выбор, почему нет? Неясно, однако, где тут патриотизм (зато когда Дугина назвали агентом Саудовский Аравии, было не так уж странно). Стратегия же вполне вырисовывается.

Последовательный евразиец, придя к власти, так или иначе, скормит свою страну азиатским тиграм. Тигры подрастут и окрепнут. Бог даст, они даже порвут Америку. Зачем россиянам надо, чтобы ислам порывал Америку, готовы ли они за это заложить самих себя – исторически, географически, да просто душой и телом? Если на повестке третья мировая война, то можно быть в стороне, можно быть участником, можно быть ресурсом. Первого евразийцы не допустят, в лучшем случае – быть второму, в худшем – третьему. В обоих сценариях, впрочем, от России остаются одни головешки. Евразийская идеократия сдаст то, чего не разложила ельцинская плутократия – показательный выбор наследников загадочной Арктогеи.

Причудливым либералам и причудливым левакам, как видим, вполне соответствуют патриоты.

Наконец, иллюстрация на десерт. Без комментариев. На сайте анархистов России (зарубка первая!) Нухаев, исламский фундаменталист-теоретик

(два!) и боевой соратник Дудаева, выступил со статьей. В которой поясняет нам, россиянам, смысл учения Льва Толстого о непротивлении злу насилием (три!). При том говорят, что Нухаева принимают в лучших домах Европы, что это агент глобализации (четыре!). В доме Облонских все смешалось действительно основательно.

Александр Силаев