Реформированная администрация будет понятней?

В масштабах страны «административная реформа» стартовала полтора года назад. Уже в прошлом году на краевом уровне было принято решение: не отставать и все сделать, «как у больших». Решающее перетряхивание назначено на последний квартал 2005 года. Матрица федеральная: выделяются министерства (в нашем случае это называется департаменты), агентства и службы. Всему приписывается четкая функция. Заметим, что в деле перекраивания госслужбы наш регион – один из пионеров в стране. Мы начали раньше всех – и к новому году вроде бы должны управиться.

Первый вопрос, задаваемый по поводу любой реформы: зачем это? Понятно, что реформирование чего угодно – уже некая издержка сама по себе. Это «переходные периоды», чреватые провисанием ряда функций, суматохой и т.д. Даже если все хорошо – власть, занятая самореформированием, поневоле отвлекается от внешнего мира (ради которого вообще-то и существует). Начинать реформирование уместно лишь при условии, что новая жизнь быстро покроет издержки переходного времени. Отстанем, а потом догоним и перегоним: так можно выключиться из состязания бегунов, чтобы придумать велосипед. И всех в итоге объехать.

Велосипед в разрезе

Власть уверена, что смена табличек, сопряженная со сменой структурной, сменой функциональной, – тот самый «велосипед». В чем его суть, если коротко? Заместитель губернатора Сергей Сокол, отвечающий за реформу, поясняет: «Изменения должны полностью исключить ситуацию, когда один и тот же орган и правила устанавливает, и контролирует их, и оказывает государственные услуги». Честно признаваясь: «Сегодня функции государственных органов зачастую не ясны не только гражданам, но и политическому руководству». Требуется же: «распределение полномочий, при котором будет понятно, какой чиновник за что отвечает».

То есть главное требование к аппарату – требование его понятности: как собрана это машинка, какая деталька чего делает, на какие детальки у нее контакт, и кому, в случае чего, крутить голову за провалы. Система должна стать технологичнее. И чтобы деталька не замыкалась в себе: расписывая себе правила, сама себе выдавая лицензии и т.п.

Допустим, управление образование – управляло бы образовательными учреждениями и их же лицензировало. То есть лицензировало бы фактически свои же собственные структурные единицы, что странно уже не только управленчески, но даже логически. Матрица новой жизни списана с федеральной. Согласно ей, департаменты отвечают за формирование правил игры, они, как и министерства, – сердцевина власти. Получается департамент просто: это бывшее управление администрации края, которое избавили от всего лишнего. Раскидав его по агентствам и службам (подчиненных, однако, своему департаменту). Службы занимаются контролем и лицензированием, агентства же – оказывают государственные услуги.

Например, служба по контролю за ценообразованием и размещением госзаказа входит в департамент планирования и экономического развития. Агентства, как сказано, выделяются «по услугам». Допустим, набор агентств: здравоохранения и лекарственного обеспечения – раз, социальной защиты населения – два, записи актов гражданского состояния – три. Все эти «услуги» сгруппированы под департаментом здравоохранения и социального развития.

Новых людей под новое управление нанимать, понятно, не надо. Все функции, раскиданные сейчас по агентствам и службам, уже на ком-то были. Те же самые люди, те же самые кабинеты – но собранные немного в иную схему. Может, более сложную структурно, но… это вторично, главное же – она проще и прозрачнее в плане деятельности. Это и называется – «технологизировать производство».

Дележ в голове

У авторов реформы естественное желание – довести «технологизацию» до каждого рабочего места. Расписав функции не только в макро, но и в микромасштабе. С обязательным выведением на «табло» результатов деятельности конкретного человека. Более того, у реформаторов, кажется, есть убеждение: если деятельность не мониторится, то деятельность стремится к нулю (в основе – априорное убеждение нормального администратора, что человек по природе своей ленив и работать не хочет).

Вот, скажем, пожелание Сергея Сокола «сокращать штатные единицы», если «их собственную деятельность нельзя обнаружить». Они, конечно, могут работать, но… все, что не контролируемо, а для контроля нужен прежде всего мониторинг, – сомнительно. Для управления управляющими нужна, в первую очередь, их прозрачность. Что ж: самое естественное убеждение «ученых жизнью» топ-менеджеров хлопонинского призыва.

Если бы оно было возможно, то на департаменты, службы, агентства и чего-нибудь еще поделили бы личность каждого чиновника. Чтобы оно было: а) собрано как технологичная линия; б) прозрачно для наблюдателя. Этакая реформа, доведенная до предела. Индивид в переводе с латинского значит «неделимый», приставка «ин» – отрицает эту самую делимость. С точки зрения новейших управленческих технологий предпочтительнее было бы видеть везде «дивидов»: предельно разделенных внутри себя, в силу чего предельно автоматичных и предельно понятных.

Кадры на рынок

Сколько всего государственных чиновников в крае? Считая Заксобрание, Счетную палату, Избирательную комиссию и т. д. – чуть более 3 тысяч. Из них 10 процентов – аппарат Совета администрации края. Предполагается, что после реформы численность уменьшится. В первую очередь увольнению подлежит «дублеры», делящие с кем-то свои функцию и ответственность. Или занятые в таких местах, где работа плохо проверяема (допустим, чиновники, отвечающие за взаимодействие с другими чиновниками, и более ни за что).

Впрочем, такой самоцели – сокращение поголовья государственных служащих – авторы не ставят. Сколько ни увольняй – не такая уж большая экономия в масштабах края: решения, принимаемые в администрации края, стоят много дороже, нежели ее фонд зарплаты. Куда большая экономия от повышения качества персонала. Как повышать? По мнению реформаторов: уходить от номенклатурных принципов набора людей («верность», «надежность») к рыночным. Все вакансии – на открытый конкурс. Вполне обычный: со списком «абитуриентов», конкурсной комиссией и «экзаменами». Самыми разными – от стандартных тестов и собеседований до заданий, реально стоящих в работе. При этом «абитура» должна быть равна в правах. Однако чем выше пост – тем меньше формализма и анонимности, тем больше «человеческий фактор». Впрочем, здесь командиры могли бы себя оправдать. Стремлением, например, к командности.

Александр Силаев