Губернатор Красноярского края.

Осень 2002 года. В Красноярском крае только что отгремела эпохальная битва за губернаторское кресло. Отзвучали праздничные салюты и здравицы в честь победителя, в Сером доме формируется новая команда, поверженные противники зализывают раны и с тайной надеждой ожидают провала Александра Хлопонина на губернаторском поприще. Ожидают не без оснований: богатый край достался ему в крайне запущенном состоянии, клубок проблем кажется неразрешимым, а надежда на пресловутый «рывок» – призрачной...

Осень 2005 года. Красноярский край – безусловный политический и экономический лидер Сибирского федерального округа, его губернатор во всех рейтингах в обойме самых влиятельных региональных лидеров страны. Блистательно проведено сложнейшее мероприятие – референдум по объединению приенисейской Сибири. Вчерашние враги стали союзниками, местная элита в основном приведена к общему знаменателю, локальные неудачи не затмевают стратегических побед. Как признание особой роли края в современной России – проведение в Красноярске съезда правящей партии. На таком фоне состоялась беседа главного редактора «ВК» с Александром Хлопониным, губернатором, которому, похоже, понравился вкус побед.

По следам референдума

Полгода прошло после референдума по объединению края. Победа – это замечательно, но куда важнее и интересней последствия подобных знаковых событий. Насколько удалось руководству края выжать из весеннего успеха все возможные плюсы?

Главный плюс на сегодняшний день – законодательное закрепление итогов референдума. Все обещанные федеральным центром преференции удалось оформить в виде закона, бюджета, поправок в Налоговый кодекс. Я, конечно, понимаю нетерпение людей, которые хотят жить хорошо здесь и сейчас, но с другой стороны – новая экономика за один день и даже за один год не строится. Давайте не будем торопиться, хотя уже в 2006 году начнется реальное воплощение всем известных проектов: разработка Ванкорского месторождения, строительство Богучанской ГЭС, алюминиевого завода, новых автомобильных и железных дорог, моста через Ангару…

15 декабря мы ожидаем в гости Председателя Правительства РФ Михаила Фрадкова. Надеемся, что его визит позволит снять последние вопросы.

Таким образом, апрельский референдум стал не столько итогом, сколько прологом большой работы…

В 2003 году, когда нам удалось преодолеть кризис в крае, возник вопрос: куда и как двигаться дальше? Именно тогда появилась концепция регионов-локомотивов, которая позволяла бы с одной стороны использовать конкурентные преимущества края, с другой – нивелировать его недостатки. Конкурентные преимущества края очевидны – дешевая энергетика, развитая крупная экономика, хорошая кадровая база. Наконец, географически мы находимся на перекрестке нескольких важных транспортных артерий.

А недостатки?

Это продолжение наших достоинств. Географическая удаленность от рынков сбыта, перекос в сторону добывающей экономики, низкая концентрация людских ресурсов. Очевидно, что при всем желании мы не можем делать сейчас основную ставку на средний и малый бизнес – просто условия у нас другие, чем, например, у Новосибирской области. Мы пришли к выводу, что самой перспективной для нас является модель частно-государственного партнерства. Красноярский край обречен на реализацию мегапроектов, которые могут осуществляться только в содружестве госструктур и крупного бизнеса. Иначе просто не хватит ресурса.

К своей цели мы двигались постепенно. Ключевые идеи мы заложили уже в стратегию экономического развития. Потом была проделана серьезная политическая работа на уровне администрации Президента, федерального правительства, «Единой России». Мы убедили эти структуры, что для воплощения концепции регионов-локомотивов необходимо укрупнение края, которое позволит решить ряд стратегических проблем управления огромной территорией.

Уравниловка – путь в никуда

Тем не менее, складывается впечатление, что модель регионов-локомотивов, бесспорно, выгодная для Красноярского края, не находит особого отклика в Москве. По моим наблюдениям, федеральный центр куда больше озабочен выравниванием уровня жизни в российских регионах, чем какими-то прорывными вещами. Или я не прав?

Естественно, у нас есть не только сторонники. В принципе, край сделал уже достаточно много: мы предложили стратегически перспективную модель развития регионов, мы ее не без трудностей, но уже начали осуществлять. Мяч сейчас на половине федерального центра. Очевидно, что речь идет не только о Красноярском крае. Проблема большой разницы в уровне социально-экономического развития субъектов РФ существует на самом деле. Неверен сам подход: у нас привыкли все мерить рублем, хотя было бы и правильнее и честнее измерять уровень нашей жизни количеством и качеством оказываемых населению услуг.

К нашему глубокому сожалению, политическая конъюнктура не позволяет отойти от практики за счет регионов-доноров поддерживать на плаву регионы-реципиенты. Более того, дотационные регионы сейчас в гораздо более выгодном положении, чем Красноярский край. Наши соседи могут себе позволить такие расходы на капитальное строительство, о которых я – руководитель региона-донора - могу только мечтать. И где, спрашивается, логика?

Что же делать?

Не бояться отстаивать свою точку зрения. Политика, навязывающая свою волю экономике, - это путь, ведущий в никуда. Курс на выравнивание бюджетной обеспеченности регионов – стратегическая ошибка. При таком подходе придется забыть об амбициях России как страны, претендующей на роль одного из основных мировых игроков в XXI веке. Регионы-локомотивы – это не идея-фикс красноярского губернатора, это – объективная вещь. Без таких регионов невозможна вторая индустриализация Сибири.

Ставка – на Сибирь!

Но, судя по тому, что съезд «Единой России» решено провести в Красноярске, у вас есть не только оппоненты…

Я уже не раз говорил, что решение о проведении партийного форума на берегах Енисея было принято без каких-либо лоббистских усилий с моей стороны. Полагаю, что выбор пал на нас по простой причине – мы за последние годы предложили немало интересных моделей в экономике и социальной политике, которые заинтересовали федеральный центр. Основной лейтмотив нашего съезда – от стабильности к развитию. Если попробовать наполнить конкретикой этот лозунг, то опять же выяснится, что речь в первую очередь идет о регионах-локомотивах! И в таком качестве «Единая Россия» рассматривает не только Москву и Питер, но и Сибирь, Дальний Восток. Сейчас вопрос стоит ребром: если мы не сделаем главную ставку на развитие Зауралья, то через несколько десятилетий Россия потеряет завоевания Ермака и других русских землепроходцев.

Уж сколько этих концепций по развитию Сибири разработано… Несколько лет назад программный документ был принят на уровне федерального округа - и что? Население в Сибири продолжает неумолимо сокращаться.

Хорошая была программа. Там были написаны правильные вещи, но у нее был один стратегический недостаток – она не учитывала новую модель нашего государства и не была привязана к действительности. А новая модель развития России основана в первую очередь на частно-государственном партнерстве. Думаю, имеет смысл присмотреться к опыту Южной Кореи. Там есть четыре крупные корпорации развития, работающие в различных сферах: от наукоемких технологий до проектирования крупных предприятий. У нас нет ни одной. Поэтому и возникают амбициозные, но мало связанные с реальностью проекты. А времена неоправданной гигантомании миновали – денег на это у государства нет. Частный бизнес на пустое прожектерство денег не даст и подавно.

А что предлагаете вы?

Мы предлагаем двигаться от конкретных вещей. Предположим, есть в Нижнем Приангарье крупное месторождение цинка. Но мы и пальцем не шевельнем, чтобы начать его разработку, пока не будет найден инвестор, которому нужен этот цинк. Должна быть общая заинтересованность, как в случае с достройкой Богучанской ГЭС. Она нужна государству, энергетикам, «Русалу», лесной отрасли… Если, например, будет построен мост через Ангару, то и РЖД будет тянуть сюда железную дорогу. Стратегические проекты развития не могут возникнуть из воздуха волей неких высших сил. Они имеют право на жизнь только если для этого существуют объективные предпосылки.

Ее величество целесообразность

Частно-государственное партнерство – это интересно, но как прикажете понимать, например, недавнее решение «Роснефти» прокладывать трубопровод не на Таймыр, как нам обещали весной, а в Западную Сибирь? Краю-то это явно невыгодно.

В этом случае торжествует чисто экономическая логика. Поверьте, если бы мы видели в этом практический смысл, то смогли бы повлиять и на «Роснефть». Но дело не в «злой» воле Богданчикова (руководителя «Роснефти». - Ред.), а опять же в объективных причинах. К нашему большому сожалению, таймырский вариант не прошел из-за проблемы, которую нужно решать на уровне Федерации. Это плачевное состояние ледокольного флота России. Его обновление и модернизация – дело долгое и затратное. А нефть в промышленных объемах будет добываться на Ванкорском месторождении уже через несколько лет. Спрашивается, как бы мы вывозили ее с Таймыра?

А «Полюс»? Ходят упорные слухи, что он будет перерегистрирован в Москве.

Эта компания уже стала трансрегиональной, ее интересы давно не ограничиваются только Красноярским краем. На золотодобывающем рынке она вообще стала международным игроком. Естественно, ей удобней вести дела из Москвы.

Опасения связаны с тем, что «Полюс», зарегистрировавшись в столице, уведет значительную часть налогов из края.

Ничего подобного – «Норникель» тоже прописан в Москве, но исправно платит положенные налоги в крае. Та же ситуация и с «Полюсом»: по закону налоги на те объемы золота, которые компания добывает в нашем регионе, она обязана уплачивать в крае.

Александр Геннадиевич, а как вы относитесь к идее реанимации так называемой трансполярной магистрали?

Отрицательно. Во-первых, слишком большие затраты – один километр железной дороги обойдется минимум в 10 миллионов долларов. Это Сталин мог позволить себе рабский труд заключенных, у нас сейчас все-таки другая историческая ситуация. Во-вторых, непонятно вообще, для чего она нужна. Население с Севера уезжает. Если говорить о грузоперевозках, то придется считать норму рентабельности. Сильно сомневаюсь, что эта дорога когда-нибудь окупится. Вижу только один потенциальный плюс в этом проекте: если использовать дорогу как альтернативу североморскому пути. Но тут нужно все очень тщательно считать и взвешивать.

Пятый элемент

Вы упомянули о краевых социальных проектах, которые заинтересовали Федерацию. А как они соотносятся с национальными проектами, которые в начале сентября выдвинул Владимир Путин?

Президентские инициативы возникли не на пустом месте. Мы участвовали в подготовке идеологической базы этих проектов, потому что Красноярский край идет в этом направлении немного впереди других. В частности, именно поэтому нам удалось избежать проблем с введением закона о монетизации.

Я давно уже выступал за дифференцированный подход к здравоохранению. Мне не нравится ситуация, когда врач, который обслуживает 50 пациентов, получает столько же, сколько его коллега, у которого всего 3 пациента. В медицину у нас идут сотни миллионов рублей и нужно, чтобы качество услуг соответствовало этим затратам. А качество появится, когда адекватно будет оплачиваться труд профессионалов.

Сельское хозяйство. Мы с самого начала нашей работы в крае заложили новую модель госрегулирования этой очень затратной сферы. С помощью госзаказа мы стараемся реально помочь крестьянам. С селом, кстати, связана программа строительства общедоступного жилья. Специалистов не заманишь в деревню, если там не будет для них качественного жилья.

Образование. Оно связано с очень конкретными экономическими проектами. Например, освоение Нижнего Приангарья потребует людей определенных специальностей. Сразу же возникает вопрос: кто и как их будет готовить? Мы сейчас стараемся повернуть нашу систему образования в сторону экономики. Одно не может развиваться без другого.

Создание в Красноярске национального университета тоже из этого пакета?

Национальный университет – это попытка создания в Сибири центра, соответствующего лучшим международным образцам. В нем будут готовить специалистов, чьи дипломы будут конкурентоспособны на международном рынке. Высшее образование должно быть многоступенчатым. Кто-то закончил три курса университета и пошел работать, кто-то решил идти дальше и поступил в этот университет. Если он его успешно закончит и станет магистром, то гарантированно будет востребован на любом рынке. То есть речь идет о том, чтобы создать в Сибири, которую привыкли считать только сырьевым придатком, некий «инкубатор» для производства высококлассных специалистов. Такой университет - реальный шаг по удержанию в Сибири перспективной молодежи. Вообще лично я бы добавил к четырем национальным проектам еще один - посвященный молодежной политике.

А в рамках образовательного проекта эту политику нельзя осуществлять?

Когда я встречаюсь с нашими подростками, то часто задаю им стандартный вопрос: «Кем вы хотите стать?» – и, к сожалению, в большинстве случаев получаю очень невразумительные ответы. Возникает ощущение, что сегодняшние старшеклассники почти не представляют, в каком обществе им предстоит жить и работать. А нынешнее общество – очень жесткое, с сильной конкуренцией, в котором каждый роет свой тоннель к личному счастью. Поэтому уже в школе нужно прививать юному поколению правильную мотивацию, учить его грамотной адаптации к современному обществу. Но одна школа эту задачу выполнить не в состоянии, здесь нужны комплексные общегосударственные подходы.

Проблема слабой адаптации молодежи пересекается с высоким уровнем иждивенчества, о котором вы с болью говорите с самого начала своего губернаторства.

Это издержки нашего двойственного менталитета, когда мы одной ногой остались в прошлом, а другой – только нащупываем будущее. С одной стороны большинству нравится свобода, с другой – мы не против, чтобы государство по-прежнему нас опекало. Но так не бывает. Я убежден, что на помощь государства на 100% вправе рассчитывать только старшее поколение. Сильно расстраиваюсь, когда слышу о молодых людях, которые подобно «сироткам» из «12 стульев» готовы сидеть на шее государства до скончания веков. Нет, ребята, мы готовы помочь пенсионерам, бюджетникам, но молодые здоровые люди пусть рассчитывают в первую очередь на себя и на то предприятие, где они работают.

Свобода и долг

Александр Геннадиевич, вы затронули очень серьезную тему: конфликт таких важных понятий, как свобода и долг. Наше общество ведь на самом деле никак не может найти их гармоничного сочетания.

Пятнадцать лет назад наш народ выбрал свободу. Но ему не объяснили, что свобода подразумевает наличие в обществе мощных политических институтов, развитой демократической системы. Ничего этого в начале девяностых годов в нашей стране не было. Отсюда тотальное разочарование россиян в демократии. Реально к этой системе мы подошли только сейчас, но негативный шлейф предыдущих неудач слишком силен. Именно поэтому все меньше избирателей ходит на выборы…

Ну, а как же наш референдум? Ведь на участки пришло более 60 процентов.

Нам удалось зацепить народ тем, что можно даже назвать сегодняшней национальной идеей – идеей собирания земель. Но, к сожалению, это пока исключение. Народ все больше отчуждается от власти. О гражданском обществе приходится пока только мечтать.

А не виновата ли в этом сама власть?

Никто с нее вины не снимает. Представители власти – чиновники, депутаты, гаишники - у многих ничего кроме тошноты не вызывают. Однако будем объективны: сегодня власть вынуждена фактически сама формировать гражданское общество, потому что большинство населения закопалось в собственных проблемах, махнув рукой на все, что происходит не с ним и его близкими. Семейные ценности – это замечательно, но если мы кроме собственного кармана и собственного дома не будем больше ничего видеть, то грош нам цена как нации.

И как же расшевелить людей, как восстановить утраченное чувство общественной солидарности?

Наверное, должно пройти какое-то время, чтобы все утряслось, чтобы командные высоты в обществе заняло поколение, воспитанное уже в постсоветскую эпоху. Наше поколение обречено на жизнь в эпоху перемен. Только наши дети по-настоящему оценят плоды тех реформ, которые сейчас идут в России. Тут ничего не поделаешь – диалектику общественного развития никто отменить не в силах. Именно поэтому я сильно рассчитываю на тех, кому сегодня еще нет тридцати.

И которые считают, что наше с вами поколение, Александр Геннадиевич, сняло все сливки с реформ, ничего им не оставив.

Да, агрессии в молодом поколении хватает. Конечно, они смотрят на чужую красивую жизнь и задают вопрос: «А чем я хуже?». Но они ошибаются, если думают, что в 90-е годы возможности раздавались направо и налево. Это было время большой работы, большого риска и большой опасности - завидовать нам с вами не стоит. К тому же, уверен, у нынешней молодежи перспектив не меньше. Думаю, даже больше.

От тактики к стратегии

«Единая Россия» на своем съезде будет поднимать эти проблемы?

Естественно, правящая партия не может пройти мимо тем, которые тревожат общество. Нам пора уже от тактики переходить к стратегии. Мы все сейчас в поиске. Здесь крайне важно расставить приоритеты, как в политике, так и в социально-экономической сфере.

Некоторые наблюдатели считают, что «Единая Россия» все больше напоминает КПСС. В частности, сегодня без партбилета рассчитывать на карьеру в политике может только неисправимый оптимист.

Речь не о «Единой России», а о формировании в стране жесткой партийной структуры. Вы правы – сейчас в российской политике на что-то можно рассчитывать исключительно в составе авторитетной партии. Не только, кстати, «Единой России». Мы – за конкуренцию. Нашим оппонентам никто не запрещает идти к избирателям и доказывать им, что они лучше, что их программные цели лучше соответствуют национальным интересам страны. Ради Бога!

Недавно партии получили еще одно право: в случае победы на выборах в региональные парламенты они могут выдвигать на пост губернатора своего представителя.

И это правильно! Это и есть настоящая демократия. Более того – я считаю, что нужно идти дальше. Победившая партия должна получить право не только выдвигать кандидата на пост губернатора, но и формировать кабинет регионального правительства. Вот тогда избиратели в полной мере смогут спросить с тех, кому они на выборах отдали свое предпочтение. Да и у правящей партии ответственности за свои действия только прибавится.

Беседовал Александр Чернявский