Почему не размножаются россияне

Президент пообещал семье за второго ребенка различных благ. На сумму не меньше 250 тысяч рублей. Общество всколыхнулось. Но сомнительно, чтобы колыхание перешло в демографический взрыв. В моем присутствии «взрыв» сулил депутат Госдумы, я предложил пари на деньги, если уж депутат так уверен… Пари было отвергнуто. При этом нельзя сказать, что президент сделал что-то плохое. Президент все-таки сделал что-то хорошее. Просто из пятиметровой ямы не выбираются, встав на чурбачок.

Издержка

Российское общество в плане демографии феноменально – рождаемость, как в развитых странах, и смертность, как в развивающихся. Размножаемся так же неохотно, как Запад, но живем столь же мало, как в третьем мире. В итоге, разумеется, вымираем. Почему рожать не хотим? Посмотрим туда, где это делают много и с удовольствием. На традиционное общество, на СССР, на страны Юга и Востока, на Запад (до последней трети двадцатого века проблемы там в целом не было). Что там – чего нет здесь? В плане мотивации?

Во-первых, деторождение может быть долгом. Восточный мужчина, не продолживший род, – не вполне мужчина. Чеченец легче нашего горожанина принимает смерть, но куда болезненнее относится к угасанию своего рода. Оставил потомство – и можно идти под пули с чувством вполне выполненного долга… У древних славян – так же. Полноправен лишь мужчина, имеющий сына. Отголоски этой нормы – в СССР и до некоего времени пуританских США. Бездетный кандидат в президенты не имел бы там шанса. Что до женщин, то любое общество с остатком традиционных ценностей полагает материнство главной женской задачей.

Во-вторых, деторождение было выгодно. Особых инвестиций дети не требовали. Требование дитятей заморских игрушек принималось как юное жлобство. Вот тебе камушек, песочек, на худой конец – мячик и два десятка солдатиков, на обед – щи и никаких шоколадок. Семнадцать лет – идешь и сам зарабатываешь (а по дому работаешь с семи лет). И самое главное: дети содержат тебя в старости. Попробуют сдать в дом престарелых – общественная мораль их никогда не простит. Вложение в новое поколение оказывается надежнее, чем в сберкассу. В-третьих, оставление потомства – приобщение к высокой осмысленности. Мы не видели – дети увидят. Мы не сделали – дети сделают. Мы были простыми людьми – но дети будут непростыми и в сложности оправдают наш пот, нашу серую жизнь. У нас время такое, а дети – доживут до коммунизма и улетят к звездам. Но такое полагание требует, чтобы в обществе была история. Чтобы каждое новое поколение жило лучше предыдущего, чтобы был общий тренд неуклонного расширения возможностей жизни. В-четвертых, наконец, дети могут быть просто приятны. При условии, что человеческое общение – базовая ценность общества.

Что мы видим сейчас, в социуме победившего Постмодерна? На статус мужчин и женщин деторождение не влияет – раз, взрослые дети скорее доят родителей, чем наоборот – два. История в мире кончилась. Общение вторично после потребления. И что? Дети – чистая издержка.

Дух и материя

Однажды утраченные традиционные ценности невозвратимы, как девственность. Пляски вокруг «утраченного наследия» – хождение между Сциллой балагана и Харибдой фашизма. Обязать детей помогать родителям? Покушение на свободу личности, да и как обяжешь, если культурная норма умерла? Издать указ «всяк да возрадуется отпрыску своему»? Просто бред. Но думать все равно приходится по «номинациям»: статус, выгода, смысл и человечность.

Власть, естественно, начала с экономики. 25 тысяч – бичу на хороший загул, 250 тысяч – сумма уже стратегического значения. Но все равно мало. Если дети экономически выступают издержкой, если это больше не инвестиция… надо это признать. И идти к тому, чтобы издержку целиком переложить на общество. Посчитать, сколько тратится на ребенка от колыбели до вуза, прибавить к этому зарплату домашнего воспитателя и учителя и идти к тому, чтобы все это компенсировать. Жестоко звучит, но воспитание ребенка может быть бизнесом. Тут главное, чтобы деньги шли не за рождение (это бизнес для бичей), а за поставку в мир качественного гражданина к 18 годам. Страшная нагрузка на бюджет – да. Гражданский контроль за соблюдением прав ребенка – обязательно. Позволить себе такое может только развитая страна. Придется развиваться.

Что до социального статуса, то можно, в статусе эксперимента, пойти на «чрезвычайное демографическое положение». Нет ребенка – не имеешь права занимать выборных постов и государственных должностей. Дискриминация, да. Наладится ситуация – тогда и отменим. Нормальная логика комитета национального спасения.

Но не хлебом единым сыт человек, не статусом одним радостен. В духовном плане дело сводится к возобновлению Истории и приоритету Общения. Иначе общество будет пребывать в той же депрессии, что и сейчас. Депрессивным – не до продолжения рода.

Котел не варит

Общество как носитель всех издержек по воспитанию, возобновление Истории, общество Общения вместо общества Потребления – все это запускается не за год и не за два. А мрет Россия с каждым годом. Большинство экспертов смирилось с тем, что РФ, делать нечего, должна принимать мигрантов. Будем блюсти «чистоту расы» – завалим экономику: местные не держат на себе ее тяжести уже сейчас.

Что мешает положиться на «плавильный котел»? Не можем сами рожать россиян – будем делать россиянами тех, кто едет к нам за длинным рублем. Если не их самих, то их детей и внуков. Но в том и беда, что плавильный котел не варит. Как было в тех же США, откуда пошло само выражение про котел? Кто бы ни приехал – твое гражданство теперь важнее, чем твоя раса, твой родной язык, твоя вера. Во-первых, в социум было легко влиться – прозрачные правила, одинаковые для всех, терпимость к происхождению (за людей не считали негров – но «не-негры» и не въезжали в Штаты по доброй воле). И второе условие – нетерпимость к тому, чтобы ставить свое «национальное» выше «гражданского».

То же самое, по сути, было и в СССР. Кто бы ни был по происхождению – добро пожаловать. Ты советский, если считаешь себя советским. Но если ты не советский, если тебе, например, шариат важнее социалистической законности – тебе будет худо. Таковы правила игры в обществе Модерна. В РФ не так. Нет общества, куда стоило бы вливаться. Оставаясь в своей диаспоре, местами больше смахивающей на мафию, у тебя больше шансов выжить и преуспеть, чем в случае «интеграции». Мафия входит в атомизированную Россию, как нож в масло. Если мы хотим держаться на миграции – придется вспомнить, что такое законы, общество и Модерн вообще.

Одним словом, решение демографической проблемы не может быть одновекторным. Придется искать оптимальную комбинацию из разных кластеров.

Александр Силаев