«Поцелуй бабочки»

Есть в фильме «Поцелуй бабочки» такая сцена – Сергей Безруков в белоснежном кимоно и с красочной повязкой на лбу сражается со столь же эффектно прикинутым китайским воином в прекрасном огромном зале среди развевающихся белых полотнищ. Картинка почти что в духе «Героя» Чжана Имоу – вот только всё это происходит в фантазии главной героини, симпатичной китаянки-нелегалки, возлегающей неподалеку привязанной к стулу. На деле же драка происходит в каком-то полуразвалившемся заброшенном доме, и сражается Безруков с пожилым седеющим туркменом в замызганных джинсах, который изображает босса местной китайской мафии. Причем туркмен вооружен монтировкой, а Безруков – совковой лопатой.

Собственно, в этом противопоставлении – вся суть «Поцелуя бабочки». Он может сколько угодно претендовать на изящество и непредсказуемость, однако и того, и другого в нем ровно столько же, сколько в монтировке или совковой лопате. Этот фильм вообще кажется заблудившимся во времени – его место не в 2006 году, а лет этак шестнадцать-семнадцать назад, на закате перестройки, когда у нас пачками стали снимать фильмы вроде «Фаната» или «Мафия бессмертна». В нём даже пистолеты стреляют с тем же самым пукающим звуком, что использовался в советском кино. В «Поцелуе», однако, не происходит одного важного момента – наивность и косолапость создателей не придаёт фильму того искреннего, всамделишного очарования, благодаря которому тот же «Фанат» прекрасно смотрится до сих пор. Хотя с косолапостью у постановщика Антона Сиверса всё в полном порядке – он хоть и стремится тут и там продемонстрировать, что он внимательно смотрит современное кино (пару раз в «Поцелуе» проскакивают отсылки к, страшно сказать, могучему «Олдбою» Пака Чан-Вука), однако толком снимать не умеет совершенно.

Ритм в фильме отсутствует, как класс – он то мучительно долго топчется на одном месте, предлагая нашему вниманию аж три любовных сцены между главными героями, снятые в стилистике «Канал Playboy представляет», то вдруг неожиданно бросается в дикий галоп минут за 10 до конца.

Попутно Сиверс демонстрирует публике свой коронный приём – дикий, со свистом (в буквальном смысле) пролёт камеры по городу, изображающий движение отправленного смс-сообщения. Сама по себе эта идея, может, и неплоха – но никак не четыре раза за фильм! Далее количество нелепостей лишь увеличивается. Когда заканчивается решающая (вроде бы) схватка с главным злодеем, описанная в самом начале текста, по идее должен последовать хэппи-энд – однако вместо этого «Поцелуй» вдруг выруливает на длинную и нелепую сцену погони, будто бы прилепленную к фильму искусственно, чтобы хоть какое-то действие было. Заканчивается же всё это счастье пасторальным проездом камеры по бескрайним русским полям, в которых герои, по задумке авторов, наконец-то обретают так тяжело выстраданное совместное счастье, после чего по экрану, под песню Юрия Шевчука, написанную специально для фильма, начинают ползти столь долгожданные титры. Идиллия, да и только.

Отдельным добрым словом необходимо помянуть главного героя этого фильма, якобы блестящего программиста Николая. Давненько в кино не попадалось столь яркого примера полного отсутствия в персонаже стремления хоть на секунду задумываться о собственных действиях. Никакой рефлексии здесь нет, сплошные рефлексы – герой, словно собачка Павлова, реагирует на ситуацию вокруг него чисто рефлекторно, не задумываясь. Сергей Безруков блестяще справляется с задачей сыграть такой сумрак разума – он, похоже, тоже ни капли не задумывается над такими мелочами, как здравый смысл или мотивация поступков персонажа. И вот именно эта особенность «Поцелуя бабочки» производит слегка пугающее впечатление – начинаешь задумываться, а вдруг люди, подобные герою Безрукова, и правда существуют в окружающей тебя реальности? Не хотелось бы вступать с ними в контакт, вот честное слово.

Серж Кочерыжкин