Сетуют, что в России давненько не случалось «свободных выборов». Чтобы был равный доступ всех к микрофону, равный предвыборный кошелек и т. п. Сетуют и либералы, и левые. Но предположим, «свободные народные выборы» приключатся. Чем они обернутся для народа и для свободы?

Давайте не будем о персоналиях, это мелко и скучно. Давайте о партийных позициях в широком смысле этого слова. О мировоззрениях. О мироощущениях даже. Вот архетипические позиции: фашист, социалист, либерал, консерватор. Каждой позиции дали одинаковый доступ в СМИ. Подогнали равный административный ресурс. Положили схожие бюджеты на кампанию. Кто придет первым и кто последним?

По позициям

Но сначала разберемся с позициями. Как наши идеальные типы видят мир, культуру, назначение человека? Социалист был бы радикальным выразителем угасающей традиции европейского просвещения. Каждому дать шанс, т. е. кухарка не может управлять государством, но вот сын кухарки – вполне. Если будет учиться, учиться и учиться. Труд есть зло, поэтому надо бороться: а) за сокращение рабочей недели, б) против класса бездельников, которые вообще не работают. Равноправие + народное образование + унитарное государство. Плюс лагеря для плохих людей и плохих сословий.

Главный же враг – мировые корпорации. То есть вынужденная оппозиция Западу, но с апелляцией к давним западным ценностям, к тому же равенству-братству.

Либерал, всего прежде, за экономическую свободу. Все, что не запрещено, разрешается. Ездить за границу, курить «траву», мастурбировать, ругать президента. Разрешается покупать и продавать рабочую силу, при этом довольно быстро здесь возникает «Латинская Америка». То есть фавелы, гетто, беднячество. Утешаться можно тем, что: а) социал-дарвинизм стимулирует волю к власти и вследствие того – радость жизни, б) разрешается, как уже сказано, курить «траву», ругать президента и прочее локальное счастье.

Правый консерватор тоже за социал-дарвинизм, но без либеральной «расхлябанности». Какие такие наркотики? Какие лесбиянки? У нас традиционные ценности, а главная традиционная ценность – старших надо уважать. Т. е. «дедов» в армейском смысле этого слова. Тех, кто служил и выслужился.

Выборы демократические до той поры, пока это согласуется с частной собственностью. Собственность частная до той поры, пока это согласуется с интересами государства. У государства есть интересы, если они согласуются с первыми лицами в государстве. Впрочем, каждому дается быть «дедушкой» на своей поляне. Эдакий элитный консенсус, семейные ценности и патриотизм для уважаемых людей, «солидный Господь для солидных господ».

У фашистов вместо элитного консенсуса – народное единство. Та же «дедовщина», по сути, но с меньшим цензом захода в избранные. Наш человек – уже избранный. Их кредо парадоксально.

Восхищаться Сталиным за «порядок», но презирать СССР за «гнилой утопизм». Писать икону с простого мужика, но не давать ему самоуправления. Восхищаться великой русской литературой, но гнобить современных писателей и редких читателей. Много говорить о духовности, но не любить интеллектуалов как класс. Гарантировать каждому социальную пайку, «жигу» и «жилье», например, но не поощрять вертикальную мобильность. Делить элиту на «национальную» и «предательскую». Первой дать дворянские титулы, вторую казнить с трансляцией судебного заседания по ТВ. И каждый день решать «национальный вопрос» вместо «социального», до последнего мигранта, как минимум. А «социальный» вопрос сводится к тому, чтобы дать в морду всем, кто его задает.

Вот так. Очень грубо, очень приблизительно, но разломы примерно по этим линиям.

На дистанции

Теперь вопрос – как мониторить народные предпочтения? Просто называть термин и спрашивать: «Тебе оно близко?» Вряд ли. Не каждый знает, кто он такой (из анекдота: «У вас в деревне геи-то есть?» – «Не знаю, жену спрошу. Эй, Василий, геи-то у нас есть?»). Проще тестировать ценностное ядро человека.

Допустим, был соцопрос: «Каким институтам власти вы доверяете?» Большинство россиян отвечает – президенту, армии, церкви. Вряд ли это набор левого или либерала. Скорее, это подходит консерватору или нацисту, с их априорной верой в порядок, древности и начальство.

СССР может любить либо левый по существу, либо нацист и консерватор за частности. Тест легко выявит ориентацию: либо вы за «народную демократию» и «прогресс», либо за «державность» и КГБ. Что еще? Фашизоид не может любить «Европу» как смысловое понятие. Все остальные к понятию относятся неплохо, но по-разному. Консерватору важно, что там берегут чистоту и частную собственность, либералу важны «возможности», социалисту – «гарантии».

Было бы нетрудно сочинить вопросник на сотню-другую вопросов. С четырьмя вариантами идейно маркированных ответов. И пропустить фокус-группы через него, и получить представления. Напомним лишь, что тестировать надо не политические симпатии в их конкретности («вы за Ваню или за Петю?»), а именно ценности.

Но попробуем забежать вперед. Что бы такой опросник нам дал? За кого нутро избирателя? Или, возвращаясь к изначальному, кто бы выиграл идеальные выборы? С равными ресурсами у четырех идеальных типов? В России, здесь и сейчас?

За первое место могли бы соперничать только социалисты с фашистами. В пользу первых играет место действия – Россия, в пользу вторых эпоха – начало XXI века. Так получилось, что наша родина «левая» по своему культурному коду, едва ли не с появления своего, отсюда и 1917 год. А эпоха подыгрывает крайне правым – своим провалом культуры, свертыванием народного образования и просвещения. Все-таки левые ценности требуют некоего образования и усилия, настройки на христианский камертон, на «Европу». А фашизм – ничего не требует: учение тех, кто ничему не учился.

Третье место, скорее всего, достанется консерваторам. Все-таки «дедовщина» – наше все, а «гульба» – наш отдых от всего этого. И если выборы будут уж вовсе народными, либералы даже не успеют вовремя отъехать в Лондон.

Александр Силаев