Все исчезнет, и торговая цивилизация тоже. Но она еще покажет себя на пике. Если смотреть по последним десятилетиям, пик еще не настал. К нему идем, и там будем.
У Жака Аттали была такая формула: рынок разовьется настолько, что уничтожит рыночное государство, будет апофеоз, плавно переходящий в апокалипсис, а после – новая земля и новое небо. А Жак Аттали, говоря языком российских элит, пацан конкретный. Конкретнее не бывает, даром что философ (желающих можно отозвать к его биографии политтехнолога, основателя Европейского банка, автора, советника, эксперта и прочее, и прочее). Формулу можно развить в картинках.
Денежный эквивалент
Во-первых, рынок будет везде. Иными словами, все, что актив, будет приватизировано и введено в денежный оборот. Все, что пассив, будет сброшено на государство и так умрет (государство – любое в мире – рано или поздно просто окажется практически без бюджета, как Россия в начале 90-х). То образование, где учат, и та медицина, где лечат, – встанут в денежный порядок вещей. Стоить будет дорого. Та медицина, где дают справки, и то образование, что спасает училку от безработицы, а школьника от колонии, – может еще пожить своей жизнью, пока не умрет своей смертью… Это элемент контроля, но это пассив, есть более дешевые способы того же контроля. Например, колючая проволока, отделяющая «хорошие» районы от «плохих», – дешево, сердито, без лишних трансакций.
Услуги силового блока – несомненный актив. Значит, будет приватизировано. Службы безопасности корпораций будут подрастать, министерства обороны – хиреть. Элитные подразделения будут выставлять себя на закрытый рынок ландскнехтов, спецслужбы – работать частные заказы по прейскурантам, а транснациональные ЧОПы, раздутые до маленьких армий, – решать государственные задачи. В пределе: «эскадрилья разбомбит город, недорого», «танковая колонна сопроводит особо ценный груз» и т. д.
Правоохранительная система воспримет себя как корпорацию, которую наняло население. Как наняло – так и делаем. Но что такое «население»? Заказчика надо уважать и дифференцировать. Поэтому население населению рознь. Как финтят некоторые школы, вузы, больницы? Медицина формально бесплатная – вот тебе бесплатный анальгин, и прием через неделю, и УЗИ через месяц, а чего сверху – то уже платный блок. Представьте себе силовую систему, работающую по тому же принципу. Услуги ППС ночному прохожему, так и быть, еще бесплатны… Сначала – неофициально. А потом то, что в двадцатом веке считалось «беспределом» и «коррупцией», станет, к примеру, «системой дифференцированных модулей абонентской подписки». Безопасность жилища стоит столько-то, защита деловой репутации – слева, гарантии от рейдерства – справа, по центру – помощь в рейдерстве. Реальные пацаны на стрелке будут не стрелять в оппонента, а меряться, так скажем, тарифным планом: «А у меня включен арбитраж первого плана общей поддержки, куда же ты, лошок, полез-то?». И лошок, заценив уровень, уползает.
Можно даже систематизировать. Разные страты – в разной системе права. Как в Средние века: что позволено барону, не позволено холопу. И оба про это знают. Холоп, правда, знает меньше. Но ему, в случае чего, объяснят.
На рынок будут вынесены – все наркотики, все виды сексуальных услуг, все органы человека. «Борьба с наркобизнесом» будет ровно такая, чтобы максимизировать выручку – цену, помноженную на трафик. Аналитические центры будут биться за героиновую логистику. Народу объяснят: «Каждый имеет право на свою жизнь, здоровье и смерть, это дар свободы». Элиты кивнут: «Уроды сдохнут, люди заработают».
Понятие «сексуальное извращение» будет отменено хотя бы затем, что мешает рынкам. На детскую проституцию будет спрос? Законодательство ряда стран – в тестовом режиме – введет педофилию в норму. «Нам больше нечего предложить мировому рынку». Бомжей будут отлавливать, отмывать, лечить. Потом резать на органы. А потом – не только бомжей. «Колония номер восемь производителей искусственной почки».
Боги хаоса
Рано или поздно слишком тяжелое рушится от собственной тяжести, слишком легкое ломается от легкости. Мир тотального рынка будет прост по идее, но сложен в исполнении. Каждый сам за себя. В итоге рынок уничтожит государство.
Люди были эгоисты всегда, но столетиями был арбитр. «Как царь сказал, так и будет». Единый царь отменяется, полномочия все более распыляются. Этнические мафии, секты, братки с функциями арбитража, спецслужбы с функциями братков, родовая знать, мировые банкиры и смотрящий по району Колян – в принципе, все они акторы, все в игре. Лорд Джон, наверное, покруче Коляна-смотрящего, но каждый – сам себе хозяин-барин. Биржевой игрок сам за себя, террорист-любитель за себя, 5000-й по счету парень, объявивший себя Христом, – за себя. А ведь купить можно будет не только кокс на базаре и сексуального раба за углом, но и армию под ключ, и, страх сказать, ядрену бомбу.
Функции государства соберутся у того, кто будет торговать правовым полем. Без полей, в которых тебе гарантирована безопасность и выполнение договоров, – все равно никуда. Государство может и сдохнуть, но без адвокатов, охранников и спецназа – не получится. Нечто, где есть юристы и спецназ, все равно будет претендовать на роль «разводящего» в последней инстанции. Даже если это будет собрано по образу и подобию ЗАО. Будут совсем глобальные крыши, например, что-нибудь на основе НАТО. Будут локальные конторы по регионам, будет совсем мелочь. Все это – в перекрестных договорах, союзах, гарантиях и… постоянной войне. За окончательное решение, новый порядок, старый порядок, последний порядок. Земной шарик начнет дымиться.
Население планеты, не нужное уже никому, сократится. Биржа падет так, как не падала со времен Великой депрессии. Серьезным людям станет серьезно плохо (10-кратное падение бирж – это тебе не миллиард трупешников в Азии, это кризис). Несерьезным – станет плохо еще раньше. Ситуацию придется как-то разруливать. Богов хаоса потеснят, и начнется… А никто не знает, чего начнется. Можно за неимением слов сказать – новая земля и новое небо.
Александр Силаев, "Вечерний Красноярск"
