После десятилетий забвения ораторское мастерство начинает цениться. Правда, пока больше среди тех людей, чьи финансовые перспективы зависят от умения говорить. Кстати, политики, как ни странно, большей частью остаются в стороне. Меж тем спрос растет, а вслед за этим растет и предложение. Ведь эффективно решать бизнес-задачи без хорошего владения речью становится все сложнее. В этом уверена руководитель и ведущий тренер новосибирской школы ораторского мастерства «Человек слова» Светлана Фоминых. Она приехала в Красноярск по приглашению компании «Мастер-Инвест» — организатора фестиваля менеджмента и психологии «Шаг вперед».
Научите меня говорить
Школа «Человек слова» открылась не так давно. Светлана, почему именно ораторское мастерство, а не какие-то другие, более раскрученные тренинги?
В последние два года я специализируюсь исключительно на тренингах по ораторскому мастерству. С чем чаще всего приходится сталкиваться на рынке тренингов: каждый центр предлагает всего понемногу — продажи, переговоры, управление, а в некоторых экстремальных случаях еще и личностный рост. Мне кажется, что этот путь не позволяет стать специалистами ни в том, ни в другом, ни в третьем. Поэтому и было решено: раз уж у меня уже есть качественный продукт, мне это интересно и у меня это получается, нужно начать специализироваться исключительно в области ораторского мастерства, чтобы каждый год наращивать квалификацию.
А кто сейчас является основными потребителями, заказчиками тренингов по ораторскому мастерству?
Основная масса людей, которые приходят на наши тренинги, — это руководители разных уровней, но чаще всего руководители среднего звена — отделов продаж, маркетинга, юридических отделов. Вообще юристы, пожалуй, самый распространенный контингент — не бывает ни одного тренинга, где бы они не участвовали. Среди них эта тема очень востребована, что, в общем-то, понятно, ведь им приходится очень часто выступать. Юристы же в последнее время все чаще заказывают и корпоративные программы.
Есть какие-то еще веяния последнего времени в отношении потребителя?
В последнее время много заказов от менеджеров ИТ-компаний. Причем это менеджеры различных проектов. Например, один из первых корпоративных заказов поступил от компании Alawar, которая производит и продюсирует игры для сотовых телефонов и персональных компьютеров. Как они говорят, каждый сотрудник их компании — спикер, ему, так или иначе, приходится часто выступать. Перед заказчиками, партнерами, на конференциях — много где.
Рынок ИТ сегодня достаточно интенсивно развивается. Как вам кажется, не связан ли с этим возросший интерес этих компаний к ораторскому мастерству?
Конечно, связан. Вообще, как только какой-либо рынок начинает развиваться, начинает обостряться конкуренция, тут же вырастает спрос на разного рода прикладные программы, способные облегчить решение задач продвижения. И тренинги ораторского мастерства — одна из таких программ.
Потребитель открытых тренингов и корпоративный заказчик чем-то различаются в плане задач, стоящих перед тренером?
Конечно. В открытой группе работа ведется по уже имеющимся в арсенале программам. Когда же приходит корпоративный заказчик, то здесь уже обязательно происходят сбор ожиданий, анализ текущей ситуации, тех дефицитов, которые есть у участников, и, конечно же, адаптация тренинга под конкретные задачи.
А вообще корпоративный заказчик, в смысле — руководитель компании, часто ли действительно понимает, что он заказывает?
Часто. Я бы даже сказала — как правило. Ораторский тренинг — это ведь не та вещь, которую заказывают каждый день, и если уж руководство компании пришло к этому решению, то, значит, они понимают ценность коммуникативных и презентационных навыков и собираются их использовать. И наш заказчик порой действует даже более осознанно, чем заказчик тренингов по продажам. Хотя встречаются и такие, кто приходит с заказом в виде «Научите моих людей говорить» (улыбается). Но больше все-таки тех, кто понимает.
От студентов до политиков
Вот и вышли на спрос... Потенциал его роста еще достаточно велик?
Не то слово — я бы сказала, что спрос еще даже не сформирован. Основной заказчик сейчас — это руководители, от ораторского мастерства которых зависит их же успешность и прибыль фирмы. Остальные же большей частью не понимают ценности этого ресурса. Хотя спектр применения этих навыков чрезвычайно широк — от студентов до политиков.
Одна из проблем формирования спроса, как я понимаю, — это инструменты оценки эффективности. Если при работе с продажами, с управленческими какими-то вещами критерий понятен — рост прибыли, то с ораторским мастерством объективных показателей вроде как нет. Как удается справляться?
На самом деле критерии есть, и их масса. Улучшение ораторских навыков, например, обязательно даст результат любому продажнику, повысит его эффективность. Есть такие должности, где основные задачи сводятся к взаимодействию с людьми — и здесь можно наглядно показать эффективность тренингов. Уменьшение времени проведения совещаний тоже хоть и косвенный, но критерий. Я уже говорила, что сейчас заказчик очень специфичен и он понимает, что заказывает, поэтому ему очень легко провести параллели между умением его сотрудников хорошо говорить и теми деньгами, которые он получит. Наверное, если сейчас начать активно продвигать ораторские тренинги на корпоративном рынке, то придется столкнуться с дефицитом объективных оценок эффективности. Но пока этого не происходит, хватает того, что есть.
Другое дело, как отследить эффективность тренинга в перспективе. Дело в том, что после месяца-полутора проведения любого тренинга наступает период спада — когда участники перестают на какое-то время использовать полученные навыки. И вот здесь есть риск, что они не вернутся на новый уровень. В школе эту проблему мы решили с помощью разбиения курса на этапы, между которыми есть небольшие перерывы. За это время у человека есть возможность опробовать полученные инструменты и встроить их в свою жизнь. Работая же с корпоративным клиентом, я всегда честно предупреждаю их, что если это будет один тренинг, то эффект может нивелироваться со временем и нужны дополнительные мероприятия.
И чем же тогда вызвано столь слабое развитие спроса?
В общем-то, эта ситуация сложилась исторически. При советской власти не нужны были люди, свободно выражающие свои мысли, посему риторика оказалась в забвении. И только сейчас в некоторых гуманитарных вузах начинает появляться такой предмет. Правда, в его особой практической ценности я сильно сомневаюсь. На Западе же все иначе. Взять те же Соединенные Штаты, где даже в курсе обучения веб-программистов обязательным предметом идет риторика.
А политики, что с ними?
А что с ними? Ничего (улыбается). Они вспоминают об ораторском мастерстве только в период выборов. На моей памяти ни одного действующего политика, который пришел бы поучиться, не было. Меж тем процент тех кому, мягко говоря, это не помешало бы, чрезвычайно велик. Да что там, кроме пары-тройки человек, способных связно и интересно выражать свои мысли, удерживать внимание аудитории и т. п., всех остальных нужно учить.
А что, с позиции тренера по ораторскому мастерству, первично — форма или содержание, идея или ее презентация? Говоря иначе, можно ли с помощью только лишь ораторского мастерства продвинуть в жизнь бесполезную и бестолковую идею?
Можно. Продают ведь представители так называемых «канадских компаний» бесполезные и бестолковые вещи. Но я считаю, и именно этот принцип я пропагандирую на своих тренингах, что идея, ее суть, ее ценность должна стоять на первом месте.
Вернемся к бизнесу. Дорого стоит тренинг по ораторскому мастерству? Готовы ли заказчики платить?
Готовы. По крайней мере, мне торговаться не приходилось ни разу. Это не так дорого — в среднем один тренинговый день для корпоративного клиента стоит 30 тысяч рублей. Вполне приемлемые расценки по меркам рынка подобных услуг. Ну и опять же за этими тренингами приходят люди, понимающие, что они покупают и за что платят, поэтому если уж человек пришел, значит, он согласен платить. Вообще ценность тренинга по ораторскому мастерству трудно переоценить. Особенно ярко это видно на примере компаний, выходящих на IPO (выпуск акций. — «ВК»), когда одно сказанное слово может либо повысить стоимость акций, либо понизить ее.
Евгений Волошинский, «Вечерний Красноярск», №4 (245)
