Госдума с подачи общества и президента собирается гуманизировать тюремную систему
Нововведений несколько. Во-первых, судам запретят арестовывать тяжелобольных подследственных. Во-вторых, расширятся возможности применения залога и домашнего ареста. Если первая инициатива идет от президента страны, то вторая — заслуга общества. Поправки в УПК разработала группа, созданная для проработки вопросов гуманизации законодательства, при Ассоциации юристов России и «Деловой России».
Жертва Алексаняна
Кремль внес в Госдуму законопроект, запрещающий заключать под стражу людей с тяжелыми заболеваниями. К числу таких заболеваний относятся последняя стадия рака, туберкулез и диабет.
Сейчас в статье 110 Уголовно-процессуального кодекса оговаривается возможность изменения меры пресечения на более мягкую, если в ней есть необходимость. Этой необходимостью, судя по содержанию статьи, может быть и ухудшившееся состояние здоровья подозреваемого. Однако четкого перечня заболеваний, при которых арест противопоказан, нет, и судьи все равно могут оставлять вопрос о заключении тяжелобольных под стражу на собственное усмотрение. Медведев же предлагает вообще лишить судей и следователей возможности выбирать, закрепив в УПК норму, однозначно запрещающую брать под стражу тяжелобольных подозреваемых.
Список заболеваний должно проработать правительство страны. Однако предварительный вариант списка существует давно.
— Это продолжение той инициативы, с которой выступали мы, — пояснили «Газете.Ru» в Федеральной службе исполнения наказаний. Действующий перечень заболеваний, освобождающих от отбывания наказания, был утвержден постановлением правительства № 54 еще в 2004 году. На подозреваемых он не распространяется. Среди болезней, упомянутых в нем, — финальные стадии туберкулеза, рака, диабета, четвертая стадия СПИДа, а также болезни сердца с недостаточностью третьей степени и другие. Если бы действие списка расширили на подозреваемых раньше, то в СИЗО бы не оказались страдающая диабетом предпринимательница Вера Трифонова и юрист фонда Hermitage Capital Сергей Магнитский. Юрист скончался в изоляторе от панкреонекроза, а предпринимательница от диабетической нефропатии. Оба заболевания фигурировали в списке, который предлагает ФСИН.
Впрочем, первым, кто личным примером обратил внимание на проблему нахождения под следствием в тяжелом состоянии, был бывший вице-президент компании «ЮКОС» Василий Алексанян. Его задержали 31 марта 2006 года. В конце 2007 года следствие было завершено, а дело передано в суд. В феврале 2008 года, через неделю после начала процесса, суд отложили на неопределенное время в связи с тем, что Алексаняна положили в больницу для лечения выявленных у него тяжелых заболеваний. Только в декабре 2008 года Мосгорсуд постановил отпустить тяжелобольного Алексаняна под залог в 50 миллионов рублей. Через месяц Алексаняна выпустили из больницы домой.
Министр юстиции Александр Коновалов, выступая в Госдуме, поддержал инициативу ФСИН.
— К сожалению, люди умирали, умирают и будут умирать в местах лишения свободы и в следственных изоляторах, — заявил Коновалов. — Но мы, по крайней мере, повысим на порядок возможности профилактики этих ситуаций, чтобы люди, которые больны одним из заболеваний по этому списку, освобождались из следственных изоляторов, равно как и из мест лишения свободы, как это делается сейчас.
По статистике, которую приводит пресс-служба Кремля, в 2009 году от различных заболеваний в изоляторах умерли 233 человека из 124 тысяч подследственных (по данным ФСИН на 1 августа 2010 года). Большинство из них — от запущенных случаев туберкулеза, ВИЧ-инфекции в терминальной стадии и онкопатологии.
Еще одни изменения также касаются возможности не заключать обвиняемого под стражу. Разработчики документа под названием «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс РФ по вопросам избрания и применения мер пресечения» предлагают дополнить действующее законодательство положениями, позволяющими чаще применять альтернативные меры пресечения, предусмотренные УПК. Например, домашний арест и залог. Впрочем, к этой инициативе те же чиновники отнеслись со скепсисом. Главный советник государственно-правового управления кремлевской администрации Михаил Палеев заявил, что «законодательные возможности для пресечения арестов как меры пресечения практически исчерпаны».
— Если вы прочитаете
Комментарии
Валерий Панюшкин, журналист, автор книг «Михаил Ходорковский. Узник тишины», «Газпром: новое русское оружие»:
— Я очень рад, конечно. Но подобных предложений и слов о необходимости использования такой меры наказания, как домашний арест, я слышал довольно много. И из уст Чайки, из уст кого-то еще. Но с тех пор это все остается благими пожеланиями. Никакой правоприменительной практики, которая как-то облегчала бы жизнь людям, попавшим под следствие, и в частности больным людям, практически нет. Что же касается всенародной радости — теперь то же самое, что уже 200 раз говорили, сказал Дмитрий Анатольевич Медведев. Напомню: Дмитрий Анатольевич Медведев в свое время говорил, что не нужно держать под арестом людей, которые обвиняются в экономических преступлениях. Абсолютно подпадающий под этот указ Михаил Ходорковский освобожден не был — меру пресечения по второму процессу не изменили. Притом что это смешная история — если бы ему изменили меру пресечения, на свободу бы он все равно не вышел. Зато поменял бы СИЗО на колонию, где условия содержания мягче. Вопреки указу президента Медведева Ходорковский по второму делу продолжает находиться под арестом. Полагаю, что указы, а уж тем более благие пожелания президента Медведева в этой стране не значат ничего.
Марк Денисов, уполномоченный по правам человека в Красноярском крае:
— Это давно назревшая тема. Вопрос поднимался часто, долго и мучительно. Во-первых, уже нет возможности наращивать количество людей, находящихся в местах лишения свободы. У нас нет ни интервенции, ни войны, ни голода массового, но количество людей в местах лишения свободы постоянно растет. Это либо проблема плохого законодательства, либо признак того, что общество находится в кризисе. Поскольку ничего экстраординарного, кризисного для народа не происходит, то, видимо, речь должна идти об изменении законодательства в сторону гуманизации. Предложение оградить тяжелобольных от ареста восполняет правовой вакуум. Сейчас бывают случаи, когда следователь, используя правовую неопределенность, требует от больного человека, находящегося под арестом, выполнения того или иного. У меня лично есть такие сообщения от людей, они говорят примерно следующее: «Следователь сказал, что меня отсюда не выпустит, несмотря на тяжелое заболевание, если я не соглашусь с тем-то и тем-то». Я не утверждаю, что такие случаи частые, но они есть. И не только у меня, но и у моих коллег — уполномоченных по правам человека в других регионах. И то, что сейчас нахождение тяжелобольных людей под стражей будет жестко контролироваться, я считаю только благом.
Александр Симановский, депутат Законодательного собрания края:
— За предложение президента я двумя руками за. Но у нас очень хорошие законы, а исполнение оставляет желать лучшего. Если не будет злоупотребления, то, конечно, незачем держать тяжелобольных в заключении. Говорят, что потребовались трагические случаи, чтобы давняя инициатива вновь стала обсуждаться. Я так не считаю. Трагические случаи были всегда, просто в последнее время они стали получать огласку и большой общественный резонанс. Предложение очень хорошее, бесспорно. Но как оно будет исполняться? Если тебе ставят диагноз, ты освобождаешься, а потом чудесным образом выздоравливаешь — ведь может быть такое? Может. Здесь тогда нужна отсрочка исполнения. Главное — контроль, ведь важно написать именно такой закон, который будет реально исполняться.
Борис Грызлов, председатель Государственной думы РФ:
— Я направил поступивший законопроект в профильный комитет Государственной думы. В законопроекте, внесенном президентом, предлагаются важные меры по гуманизации уголовного правосудия. Речь идет об уточнении и дополнении норм, касающихся замены заключения под стражу на другую меру пресечения, если у подозреваемого или обвиняемого обнаружено тяжелое заболевание. В последнее время в местах предварительного заключения произошел целый ряд трагических случаев, вызвавших большой общественный резонанс. Предлагаемые меры позволят избежать подобного в будущем. Будут созданы дополнительные гарантии реализации права каждого человека, подвергнутого уголовному преследованию, на защиту жизни и здоровья.
Аркадий Реков, «Вечерний Красноярск» № 37 (278)
