«Ах, Мариванна! Мне бы ваши заботы!»
народная мудрость ©
Есть канонический набор предметов, в которых разбирается каждый. Список может немного меняться, но в любом случае экономика и образование туда попадают обязательно. Нет в природе человека, который бы в этих двух предметах не разбирался. Точнее, есть как минимум один — это я. Я в экономике почти ничего не понимаю. Кроме того, что современная теоретическая экономика представляет собой раздел весьма рафинированной математики. А вот уж в «прикладной» экономике я ничего не понимаю. По-видимому, в порядке компенсации, я кое-что понимаю в образовании.
Сегодня признаком хорошего тона и высокой гражданской позиции является хула и инвективы в адрес российской системы образования и её организаторов лично. Политик, не сказавший худого слова в адрес министра Фурсенко, серьёзно рискует выглядеть в глазах окружающих опасным либералом и фармазоном. В этом деле у нас богатая традиция: вот и заголовок есть прямая цитата известного постановления ВКП(б)...
На самом деле, среди проблем российского образования есть чисто организационные, и мне нечего здесь сказать по их поводу: я не принимаю участия в организации образования и, слава богу, не вникаю в этот пласт проблем. Но есть такие проблемы, которые можно считать общетеоретическими. Их тоже немало. Сегодня мы рассмотрим одну из них: знаменитое клиповое сознание. К слову (будем уж и сами страдать клиповым сознанием!), я сразу же хочу выразить глубокую благодарность своим коллегам по работе в Красноярской летней школе, которые, собственно, подняли эту тему и чьи высказывания, наблюдения и суждения я буду беззастенчиво использовать. Можно смело считать всё нижеизложенное коллективным творчеством!
Кратко суть проблемы в следующем: утверждается, что современный способ подачи информации через СМИ таков, что поневоле приводит к формированию специального формата восприятия: короткими кусочками, с сильной эмоциональной составляющей и без особенных логических и причинно-следственных связей. Может, это и так. Может, нет. Я не знаю. Как выяснилось, мои коллеги по работе в Красноярской летней школе тоже не знают. Дискуссия развернулась не очень бурная, но весьма содержательная. Собственно, обсуждались следующие вопросы:
- А бывает ли на самом деле это самое клиповое сознание? Может, оно есть продукт перекошенного мировосприятия журналистов, пишущих на соответствующие темы? Может, оно есть продукт мыследеятельности теоретиков и иных умников от теоретической педагогики?
- Хорошо, пусть оно бывает. И что же теперь — всем вместе плакать и стенать? В какой мере оно есть вред, а в какой мере вполне себе является адаптивным преимуществом (то есть, помогает подстроиться под новые условия)?
- «...и спросила кроха — что такое хорошо и что такое плохо?» Безотносительно к адаптации, насколько всё это плохо?
Как оказалось, даже ответ на первый вопрос отнюдь не является простым и очевидным: наша работа в Красноярской летней школе как-то не сильно выявляет наличие этого самого клипового сознания у старшеклассников. Пороков у них масса (а когда их, о боги, не было?), но вот клипового сознания как-то не наблюдается.
Здесь любой мало-мальски подкованный в методологии и технике научного исследования воскликнет: да всё просто! Это вы отбираете туда самых-самых, вот и не наблюдаете этого проклятого богами и наиболее передовыми частями педагогической общественности клипового сознания! Всё бы хорошо, но вот мы уже не первый раз работаем со старшеклассниками в рамках краевой долговременной целевой программы «Одарённые дети Красноярья». И опять никакого клипового сознания, хотя мы их уж точно никак не отбираем...
А тут уж я не могу удержаться и прямо процитирую своих коллег по летней школе; назовём одного из них ЭВВСПИБ, а другого — просто ПБ. Вот что сказал первый: Не устоял, вот -
1. На третьем курсе МФТИ (!) (1983 год, закат советской системы образования уже не за горами, но еще далеко не вечер) на контрольной по уравнениям математической физики одна моя однокурсница спрашивала другую: чему равна производная экспоненты. (Нет, не в пространстве обобщенных функций — хотя, казалось бы...) Это к тому, что новое поколение уже не то, известно еще из Пушкина — «да, были люди в наше время...»
2. Наука, несомненно, меняет свой характер. Чего же тогда ждать от образования? А также от его субъектов — школьников и студентов.
Пример номер один. Недавно выдали премию за классификацию конечных групп. Авторы доказательства классификационной теоремы — несколько человек, длина доказательства — больше тысяч страниц. Вероятно, это последнее такое достижение, полученное живыми людьми, дальше будет, как с четырьмя красками — доказательства частично или полностью осуществленные с помощью софтвера. Вопрос: станут ли от этого ученые глупее? (Стал ли человек слабее после того, как заменил лопату на экскаватор?)
На второй пример ссылки найти не смог, но суть в том, что в науке раньше применялся метод «гипотеза-эксперимент». Это еще от Ф. Бэкона пошло. Теперь наоборот — берется тера-(пита-)(бог-знает-сколько-)байтная база данных типа гугловской и на ней гоняют кучу статистических алгоритмов. Бац! И новые закономерности, о которых раньше никто даже не и догадывался, выявляются почти автоматически! Получается, что лошадь впереди телеги: эксперимент-гипотеза. Плохо это или нет?
Пример номер три. Один мой знакомый в 1988 г. методом пристального взгляда вычислял допустимые группы Ли-Беклунда для развесистой системы дифференциальных уравнений в частных производных и определял, бесконечномерны ли они, то есть линеаризуемость системы. И, хотя он был гений, когда это произошло на моих глазах, я все-таки подумал, что мне пора переквалифицироваться в управдомы. А теперь для вычисления групп Беклунда надо, пользуясь гуглом, уметь находить соответствующий пакет для Maple или Mathematica и ориентироваться в меню соответствующей программки. То есть, я тоже теперь могу. Что по этому поводу думать?
Собственно, это я все к тому, что не надо отвергать того, что было раньше, надо этим пользоваться в меру сил. Но также было бы очень полезно понять, куда же идет поезд, и бежать за ним, пока он не ушел совсем.
Вернёмся теперь к многострадальной российской массовой школе. Ведь в стране работает огромное число простых учителей, которым не сильно досуг разбирать все эти умствования и сложности. И тут не могу не процитировать своего коллегу ПБ:
- школьные учительницы встречаются с новым явлением (= школьники обладают не тем набором интеллектуальных навыков, что школьники парой поколений раньше),
- но среда философов, педагогов-теоретиков, «умных родителей» не переводит эту проблему учительниц в сферу публичной дискуссии и не вводит эту проблему в оборот науки и научной журналистики;
- учительницы, как следствие, остаются наедине с их проблемой, для которой именно у них просто нет инструментария, который бы им помог объяснить новый для них феномен (ну не философы они, наши учителя! у них двойная нагрузка и вал отчетности, и всё такое прочее...);
- как результат: учительницы ропщут о том, что все разваливается, школьники теперь сильно хуже, чем раньше и не читают Достоевского — а что ещё им остаётся делать?
Итак, уже много всего понаписано. Следом за своими коллегами скажу: может, хватит заниматься мифотворчеством? А просто взять и разобраться всем заинтересованным лицам в этой проблеме серьёзно, без наукообразной серьёзности, но и не опускаясь до популистских воплей о том, что всё пропало и что «в наше время»?
Михаил Садовский
