Тяжело приходится на Руси судебным приставам. Неблагодарная у них работа: с одной стороны должники норовят обматерить, а то и побить, с другой — «щемят» начальство и кредиторы за «неурожай» долгов. Оттого и трудовые показатели у приставов неважные, и кадровая текучка не прекращается, и взяточничество на каждом шагу. А что, если платить им процент с взысканного долга? Глядишь, повеселей дело пойдет — и сборы вырастут, и мзду перестанут брать.
Предложение о премировании своих сотрудников частью взысканной суммы на прошлой неделе внес директор Федеральной службы судебных приставов Артур Парфенчиков. Его поддержал глава министерства юстиции Александр Коновалов. Чиновники считают, что такой мерой удастся снизить коррупцию среди судебных приставов и усилить эффективность их работы. Учитывая большую загруженность приставов, отметили Коновалов и Парфенчиков, выплату им процента с взысканного долга следует рассматривать как дополнительный механизм мотивации.
До революции у приставов был свой «общак»
Идея чиновников коммерциализировать службу судебных приставов не нова. Из истории вопроса следует, что до революции, пока служба судебных приставов не была упразднена, они, помимо государственного жалованья, поощрялись премиями, причем не только за каждый взысканный долг, а в целом за исполнение каких-либо действий. В судебном уставе того времени так и говорилось: «Материальное обеспечение пристава складывается из содержания и денежного вознаграждения за производство исполнительных действий».
Начисление вознаграждения происходило по особой таксе и определялось «ценностью дела» и характером самих действий пристава. Например, за опись движимого имущества, ценность которого была определена, приставу полагалось: 25 копеек, если стоимость имущества составляла до 25 рублей, 50 копеек при стоимости до 50 рублей, один рубль — до 100 рублей и т.д., прогрессия понятна. Если опись производилась без оценки имущества, то вознаграждение определялось количеством описанных предметов.
Премии, как говорилось в уставе, составляли «общую принадлежность всех судебных приставов страны». То есть, средства перечислялись на счет министерства юстиции, а затем распределялись по судебным округам. Местное начальство уже по своему усмотрению премировало сотрудников.
На доходы приставов позарилось государство
Однако это еще не все. При возрождении в России службы судебных приставов в конце
Однако недолго приставы «сидели» на процентах. Через несколько лет статья 89 была отменена, а процент с взысканной суммы стал отходить государству. Видимо, уж очень большую деньгу начали «заколачивать» приставы, что даже государство позавидовало их доходам.
Сейчас, похоже, до законотворцев дошло, что лишать приставов сдельщины было ошибкой — из службы уходят профессионалы, не прекращается текучка кадров, процветает взяточничество. Однако поможет ли возврат к процентному премированию навести порядок в службе? У специалистов на этот счет нет единодушного мнения.
Комментарии:
Александр Линейцев, директор компании коллекторских и юридических услуг «Прайм Коллектор»:
— Я приветствую эту инициативу, обеими руками «за». По работе приходится постоянно сотрудничать с приставами, и порой добиться от них каких-то действий бывает крайне сложно. Если же приставы будут получать какой-то, пусть небольшой, процент со взысканных долгов, это будет их здорово стимулировать.
Сейчас я где-то понимаю людей, когда они не хотят лишний раз шевелиться. Зарплаты у приставов, мягко говоря, небольшие, и размер их никак не зависит от результативности труда. При этом работа тяжелая, нервная, иногда с риском для здоровья. Многие не выдерживают на ней долго, поэтому и текучка кадров у них большая. Так что идею дополнительного финансового стимулирования приставов я считаю не просто удачной, а необходимой.
Виталий Дроздов, депутат красноярского городского совета:
— Я знаю судебных приставов, которые работали в те времена, когда им еще полагался процент со взысканных долгов. И тогда они действительно буквально рыли землю. Это же элементарно — эффективность работы повышается, когда от этого напрямую зависит размер оплаты. Сейчас же у людей нет такого интереса, поэтому они уклоняются выполнения действий, ссылаются на загруженность или вымогают взятку. Поэтому я полагаю, что предложенная мера увеличит эффективность работы приставов.
Однако палка, как известно, о двух концах. Есть опасение, что у приставов пропадет стимул работать по «мелочевке». Зачем возиться с долгом в пару тысяч рублей, если есть взыскание, скажем, миллиона? Думаю, нужен какой-то регулирующий механизм для того, чтобы приставы не начали заниматься только теми делами, которые сулят большой куш.
Александр Симановский, депутат Заксобрания Красноярского края:
— Как к идее, отношусь положительно. Когда у человека будет законная возможность увеличить доход, он и работать будет с большей отдачей, и желание брать на лапу у него не возникнет. Однако хотелось бы посмотреть, как это будет реализовано на практике. Я, например, считаю, что должна быть разработана четкая система расчета вознаграждения пристава, и она должна предусматривать разный подход при работе с физическими лицами и организациями.
Валерий Борисенко, директор юридической компании «Сибирский правовой дом»:
— Думаю, толк от такой меры будет. Я, например, слышал, что «Энергосбыт» в некоторых регионах работает по схожей схеме — премирует сотрудников, которые эффективно «выбивают» долги с нерадивых потребителей. Однако, на мой взгляд, у службы могут возникнуть некоторые проблемы. Например, внутриведомственная конкуренция, грызня за самые лакомые дела. Кроме того, думаю, приставам следует приготовиться к тому, что их действия станут чаще обжаловать в суде. Это неизбежно, если интенсивность их работы повысится. Как известно, усиление любого действия усиливает противодействие.
