«Нельзя объять необъятное!»
© К.Прутков
Мне уже доводилось писать про местную и неместную науку. Продолжу я эту традицию, тем более что эта самая местная наука отнюдь не избалована вниманием журналистов и иных властителей дум. А также Дум-2. И Дом-2...
В Сибирском федеральном университете действует постоянный семинар, которым руководит профессор Р.Г.Хлебопрос. Темы там, на счастье, рассматриваются достаточно разные, чтобы он представлял собою интерес и для широкой, но оттого не менее почтенной публики. В прошедшую пятницу на этом семинаре выступал мой хороший знакомый, кстати, выпускник физфака КрасГУ Сергей Селезнёв. Он на пару со своей дочерью (каковая, помимо того, что училась в КЛШ, потом ещё закончила физтех и РЭШку) докладывал работу, которая называлась «Четыре загадки мировых финансовых рынков». Как мне кажется, работа достаточно интересная и, что важно, нужная всем и почти каждому. Очень своевременная книжица, сказал бы один учредитель государства рабочих и крестьян...
Работа эта издана препринтом, который, по-видимому, в сеть не выложен. Уж не знаю, как помочь желающим прочитать эту работу. Единственное, что я точно знаю, что авторы пообещали через месяц-полтора выложить более выверенную версию (на английском языке, естественно) на сайт препринтов.
Первая загадка — это загадка поведения цен на нефть. Про эту самую цену кто только не рассуждает. Цена на нефть — штука премудрая. Дело в том, что она есть продукт сложных спекуляций (в экономическом смысле) достаточного количества игроков на рынке, при этом важно, что цену на нефть определяют два рынка: первый понятный — это собственно бочки с нефтью, физически имеющиеся в наличии (ну, на самом деле, никакие это не бочки, а огромные подземные хранилища); второй — это рынок ценных бумаг и прочего крайне сложно устроенного бумажного добра, которое вьётся вокруг всего, включая и первый рынок. Если кратко, то загадка сводится к простой вещи: долгое время контанго (это положительная разница цен между покупкой и продажей нефти по двум связным контрактам) было весьма умеренным и вело себя почти предсказуемым образом, а потом в одночасье резко выросло и — самое главное — перестало реагировать на управленческие действия регуляторов рынка.
Случилось это в декабре 2008 — марте 2009 гг. Времени прошло достаточно много, и можно с определённой долей уверенности сказать, что главной причиной той «загадки» (и сопряжённой части кризиса) стала потеря устойчивости управления рынком нефти. При этом анализ с расстояния почти в три года позволяет говорить о том, что произошедшее было случайным совпадением разных причин, среди которых и внешние (всяческие войны и иже с ними), и внутренние. Дело в том, что большие игроки на этих рынках вдруг стали действовать скоррелированно. То есть, согласованно. В сговоре их подозревать не приходится: дело в том, что такой сговор выгодно нарушить, он сам по себе неустойчив. Но что-то заставило их действовать сообща.
В результате одновременно перестали эффективно работать два механизма ценообразования: показатель биржи NYMEX и методы государственного и межгосударственного регулирования цен на нефть. Ну, например, стандартные меры ОПЕК по сокращению добычи привели в тот момент не к ожидаемой реакции рынка, а к прямо противоположной. В общем, разрушились механизмы регулирования. Ясно, что такая ситуация не может продолжаться долго. И рано или поздно мировое сообщество найдёт новые механизмы регулирования цен на нефть; но пока ситуация патовая — ни регуляторов, ни саморегуляции...
Ровно такая же загадочность в поведении цен наблюдалась и на рынке газа. С одной стороны, это объяснимо: это похожие продукты и цены на них в целом должны меняться согласованно. «Должны» означает, что следует ожидать весьма повышенной вероятности в согласованности изменения цен. Однако анализ динамики цен на газ также показал, что там наблюдался такой же эффект «пробоя» регуляторов и саморегуляторов. Это тем более удивительно, что роль государства как регулятора и агента в ценообразовании на газ куда как выше, чем у нефти.
Ещё две загадки я оставлю за бортом, поскольку они не очень существенны главного вывода. Впрочем, одна из них — это загадка очень большого расхождения цен на два вида нефти. На двух дружественных биржах — лондонской и нью-йоркской — нефть во все времена торговалась весьма согласованно. И вдруг приключился резкий и ничем не объяснимый разрыв в ценах.
Сухой остаток всего этого доклада для нас с вами сводится к одному важному утверждению: традиционные и хорошо зарекомендовавшие себя ранее механизмы управления ценой на нефть и газ вдруг перестали работать. Главная (эвристическая) причина этого — возникновение положительной (вместо отрицательной) обратной связи в управлении. Пока нельзя наверняка сказать. что такого рода переключение было результатом чьей-то воли; и это самое малоприятное. Если бы конспирологи всех мастей тут оказались бы правы, то выход легко можно было бы найти: надо было бы найти тех злодеев и, грубо говоря, отправить их шить рукавицы. Пока же всё сильно хуже: «оно само так себя ведёт», безо всякого вмешательства.
Ну, а теперь немного оптимизма под занавес. Ситуация представляется чрезвычайно интересной с точки зрения науки. Причём, совершенно разных отраслей науки. Главный интерес в том, что мы вынуждены построить новые механизмы экономического управления, про которые пока мы только-то и знаем, что они будут принципиально не похожи на прежние. Есть надежды на то, что образованным и подкованным в математике и прочих физиках снова будет работа!... Ну, а там уже и экономисты подтянутся...
Михаил Садовский
