Не прошло и двух лет (вернее, как раз прошло), как я снова оказался в Шушенском — правда, уже не на очередном «Саянском кольце», а на дебютном «Мире Сибири». Сейчас полдесятого утра, и я проникаюсь атмосферой — ботинки все мокрые от росы, в соседней половине домика кто-то громогласно храпит, с главной сцены на стадионе доносятся народные напевы. Ах, Шушенское!
Прибыли мы сегодня в половине восьмого утра, в самый разгар прекраснейшего тумана. По утрам в Шушенском довольно зябко и прилично влажно — я тут всего пару часов, а уже понял, что моё решение взять всего две пары обуви, и обе замшевые, было трагической ошибкой. Ехали мы, надо сказать, традиционно весело — в четверг в десять вечера за группой журналистов довольно внезапно прибыл самый настоящий «Икарус», из тех, у кого в салоне регулярно возникает специфический запах горелого машинного масла, а при развитии скорости в хвостовом отсеке устанавливается оглушительный вой, будто реактивный истребитель идёт на взлёт. Ну, хорошо, что не ПАЗик, конечно, но спать в нём в течение девятичасового пути в ночи было довольно проблематично. Спасибо прекрасной девушке Вере (из пока невыясненного издания) за то, что поделилась со мной спальником.
Ехали мы, кстати говоря, с песнями. Некий компактный мужчина по имени Алик играл нам в дороге на двенадцатиструнной гитаре и развлекал комическими вариациями на тему песню про двух веселых гусей (да, тех, что жили у бабуси) — история про гусей была перепета по-итальянски (на мотив Тото Кутуньо), потом по-кавказски, потом под шансон, потом под цыганскую песню, потом на мелодию «Аве Мария». В этом месте во мне, как в слушателе, начали бороться смешанные чувства. С одной стороны, любознательному антропологу и культурологу стало интересно, сколько ещё вариаций песни про гусей есть в запасе у исполнителя, а с другой, пассажир девятичасового междугороднего автобусного рейса (и музыкальный критик вместе с ним) мечтал о том, чтобы это поскорее закончилось. Алик, к счастью, вскоре перешёл на попурри из Высоцкого, а потом и вовсе забылся тревожным сном вместе с остальными.
Утром пятницы все ещё только выставляются и готовятся — хотя в девять утра уже можно купить чайку и блинчиков у входа на стадион. Когда наш коллега поинтересовался у бодрой немолодой продавщицы, как выглядят блинчики с маслицем (в меню всё так написано — с маслицем, со сгущеночкой, с икорочкой), та невозмутимо ответила: «Двадцать рублей». Так что если вы знаете, как выглядят двадцать рублей, то можете представить и внешний вид шушенских блинов.
В пресс-центре нам выдали карту, список мероприятий и бандану. Пойду, пожалуй, изучать и планировать маршруты первого фестивального дня. Всем привет, до связи.
Сергей Мезенов
