Но об этом большая часть пришедших, похоже, не ведала и предлагала, в том числе, немыслимые варианты переноса горнолыжных трасс в другие города и прочую фантастику. Тем не менее, всех послушали, пообещали «проанализировать» и «сформировать план реализации конструктивных идей». В общем, судя по настрою главных участников, кластер «состоится при любой погоде».
Для понимания — обсуждаемый кластер будет находиться на Николаевской сопке Красноярска. Он включает в себя несколько горнолыжных трасс и зданий. Сам дискуссионный клуб — это несколько «проверенных» экспертов в виде краевого министра спорта Сергея Алексеева, директора дирекции Универсиады Максима Уразова, инженера управления капстроительства региона Дениса Синюка. Для разбавления всеобщей благости позвали представителя красноярских экстремалов Вячеслава Ильющенкова и эколога Александра Колотова. Как всегда, над схваткой в числе экспертов был вице-спикер Алексей Клешко. Плюс массовка из молодежи и случайных любителей-правдорубов.
Дискуссия могла бы получиться интересной, если бы умелые спикеры дали-таки подискутировать. Однако на то они и умелые — на любую попытку «наезда» на кластер спикеры отвечали: давайте обсуждать наследие, которое оставит Красноярску Универсиада. Эколог Колотов высказывал справедливое беспокойство о вырубке леса на сопке, чтобы не получилось как в Сочи, где, по его словам, зеленые зоны изрезали дорогами. На это ему министр Алексеев тут же ответил, что в полемику по экологической теме вступать не намерен (хорош же дискуссионный клуб), но согласен, что вред природе должен быть минимизирован (кто ж против), а вообще, «самое главное — это наследие», так как очень важно, что останется после 2019 года, как красноярцы этим всем будут пользоваться. Было бы чему остаться.
Хотя как раз то, как всем этим наследием мы будем пользоваться, и непонятно. К примеру, из всех трасс, которые планируется построить на Николаевской сопке, лишь несколько могут быть использованы для массового катания. На «пайп» (огромная «полутруба» для всевозможных трюков) среднестатистического райдера допускать категорически нельзя — убьется. То же и с трассой для могула. Вот тебе и наследие для красноярцев. Для спортсменов — возможно, но не для обычных горожан.
Да и для профи польза сомнительна, несмотря на то, что в самом начале «дискуссии» на большом экране показали серебряного медалиста Сочи-2014 красноярского сноубордиста Николая Олюнина, который рассказал, как крута будет трасса, и что на ней можно будет проводить чуть ли не Кубки мира. Немного погодя из «массовки» поднялся личный тренер Олюнина и рассказал, что сам Николай к ответственным международным стартам на сопке, да и вообще в Красноярске, никогда не готовился, так как условий для этого тут нет. Кстати, тренер был единственным, кто сорвал в этом клубе аплодисменты.
Экстремал Ильющенков рассказал, что этот комплекс лучше и дешевле перенести в Дивногорск. Но идея утонула в разговорах о наследии.
В общем, и без дискуссий понятно, что Универсиада в 2019 году всё же будет, что денег на нее выделено маловато, что сочинского и даже казанского размаха Красноярску не видать, а о наследстве пора беспокоиться.
В 1982 году после Спартакиады народов СССР Красноярску в наследство остались трамплины на той же сопке, разваливающиеся деревянные строения барачного типа у ее подножья, санная трасса и еще «по мелочи». Все это наследие приняло Спартакиаду еще раз в 1986 году и лишь чуть-чуть «поработало» после ее финала, а после начало медленно и уверенно разваливаться.
Скажите, красноярский скелетонист, чемпион мира Третьяков хоть один спуск провел в Красноярске при подготовке к ответственным стартам на нашей санной трассе? Зачем человеку рисковать? Или быть может, кто-то после 1990 года видел летающих лыжников на сопке? Ну, может, только самоубийц?
Но не суть важно, какого ранга будут проводиться мероприятия на постуниверсиадовских объектах. Важно то, сколько и кто будет платить за их содержание.
Клешко задавал вопрос министру Алексееву, кто будет хозяином, то есть балансодержателем объектов после Универсиады. Чиновник ответил, что пока на этот вопрос ответа нет. В Казани всё добро передали университетам, то есть федерации. Как будет у нас — пока непонятно.
Понятно только одно — есть слово «надо».
Антон Смирнов
