Так получилось с театральной версией «Дороги» Феллини, которую на подмостках ТЮЗа поставила Алессандра Джунтини.
Спектакль эскизом был представлен во время работы театральной лаборатории «Вешалка» в минувшую осень и вот — вырос в полноценное творение, которое, кажется, отлично будет продаваться в кассах. Причин тому несколько: камерность (действие «Дороги» перенесли прямо на сцену театра, ставшую цирковой ареной), простота для восприятия и визуальная составляющая (это, как мы знаем, театру правого берега удается лучше всего). Замысловатый коктейль порождает восторженные отзывы в соцсетях, с лихвой заменяет сочность кинематографического оригинала и, признаться, смотрится почти на одном дыхании (отсутствие антракта идет ему только на пользу).
Алессандра Джунтини не робеет перед цирком в театральных условиях, используя пространство арены целиком и полностью. До спектакля клоуны (Анатолий Кобельков и Денис Зыков) разве только на брюхе не ползают, чтобы понравиться зрителю: и чешут зубатым гребнем, и жонглируют, и умилительно просят заплатить за свои старания, и исполняют на аккордеоне тревожную и романтичную тему Нино Рота. Последняя, к слову, будет сыграна на различных инструментах в полярных настроениях на протяжении всей «Дороги» не раз и не два. Кажется, музыка (хоть и лоскутами вшитая в повествование) говорит лучше, чем любой герой, находящийся на сцене.
Взаимодействовать со зрителем будут не только до, но и во время происходящего: вот Дзампано в исполнении Саввы Ревича уже обсуждает с вами трюк с разорванной цепью сурового Матто (Вячеслав Ферапонтов) или делает массаж шеи, а вот Джельсомина (она отлично вышла у Екатерины Кузюковой) обращается с пламенными речами к публике, беспокойно заламывая хрупкие руки.
Выходит так, что эмоциональное полотно спектакля чувственно само по себе, но, кажется, закрывает от зрителя главную драматическую линию: между трюком с цепью и ружьем, перемещением внимания зрителя то на цирковую арену, то под самый потолок затерялся главный посыл Феллини: человек сам кузнец и своего счастья, и своего одиночества, которое может постучать в сердце даже самого непробиваемого силача, эгоиста и тирана. Пронзительная история слышна лишь в плаче трубы и в отсылках к оригинальной драме, которые неизбежно считают видевшие шедевр зрители. А те, для кого спектакль стал первоисточником — заполнят пробелы в повествовании, наполняя их собственными грудами смыслов.
Другое дело, что в визуальном плане трудностей в «Дороге» не встречается. Если в детстве вы любили цирк, то для вас всё будет в радость. Питерский художник Софья Матвеева сорвала с букета эстетики странствующих артистов самые красивые цветы: сцена при всей очевидной простоте оформления то замирает в лучах прожектора, то дрожит от цветастых флажков, то внезапно загорается ярким ковром. На такие уловки любой летит мотыльком.
И даже в отсутствии глубины и драмы получившийся спектакль легко можно назвать массовым и удачным. Сходить на него уже в будущем театральном сезоне стоит хотя бы за тем, чтобы убедиться, что в театральном пространстве можно говорить на языке большого кинематографа. Это внятно звучащая версия известной истории, которая местами трогательна, местами обрывается на полуслове, но всем своим существом твердит нам о ранимости, скоротечности, одиночестве, жертвенности и тепле. Если гений Алессандры Джунтини жив в паре с фильмом-оригиналом, то без него, кажется, печальная клоунада звучала бы облаком неосознанных впечатлений.
