«Ледокол» — часть любопытного процесса, в рамках которого представители авторского кино осваивают новые, более популярные жанры. Мизгирёв, постановщик угрюмо-нервных уличных драм под условным девизом «В чём сила, брат?», ваяет размашистый исторический детектив со стрельбой. Хомерики, автор разносторонних, но одинаково эстетских и непростых картин «977», «Сказка про темноту» и «Сердца бумеранг», берётся за фильм-катастрофу про мужественных советских матросов и полярников.
Режиссёр: Николай Хомерики
В ролях: Пётр Фёдоров, Сергей Пускепалис, Алексей Барабаш, Александр Яценко, Александр Паль, Анна Михалкова, Ольга Филимонова, Дмитрий Муляр
Продолжительность — 120 мин.
История про то, как эстеты поворачиваются к народу, впрочем, на деле оказывается сложней и занятней. Как и «Дуэлянт» Мизгирёва оказался не совсем стим-панковским триллером, мерещившимся в трейлере, так и «Ледокол» — не то чтобы прямолинейный фильм-катастрофа.
Сюжетная основа «Ледокола» позаимствована из истории реального советского ледокола «Михаил Сомов», для верности переименованного в «Громова», чтобы никто не придирался к сюжетным вольностям. Если вдуматься, она не то чтобы особо (читай — совсем не) подходит для выжимания из неё героического преодоления невозможных препятствий, положенного фильме-катастрофе по жанровому ГОСТу. Плыли, приплыли не туда, застряли на квартал — какой тут героизм, какое преодоление; наоборот, сплошная гипертрофированная статика и тотальное от неё одурение.
Авторы «Ледокола», с одной стороны, о проблеме в курсе и пытаются всячески насытить фильм событиями.
В «Ледоколе» имеются, загибайте пальцы: психологическая дуэль двух капитанов, бунт на корабле, гуляющий айсберг, встреча с морским львом, волшебная собачка, схватка за припасы, драматические приветы из дома в виде двух жён со своими коллизиями на грани жизни и смерти.
С другой же стороны, преодоление не складывается — событий в «Ледоколе» много, но они не то чтобы органично вытекают одно из другого; просто с героями происходит одно, потом другое, потом третье. Некоторые из этих событий вносят бодрости, некоторые, в общем, лучше бы и не происходили (см. историю про жену и особиста), но всё равно — видно, что это финтифлюшки, искусственно навешанные на сюжет о том, как ничего не происходит.
Это «ничего», впрочем, не происходит с точки зрения жанра фильма-катастрофы. Если же рассматривать «Ледокол» как драму о столкновении характеров и идей, то с фильмом сразу становится всё в порядке. На месте оказывается и общечеловеческий пласт — коллективистский гуманизм против управления по указке, честность против выслуживания, ценность жизни против ценности неживого подотчётного имущества, спасение других против спасения собственной шкуры — и социально-исторический; первым делом вышедшему из льдов ледоколу любящий песни Цоя вертолётчик приносит новость о том, что новым генсеком стал товарищ по фамилии Горбачёв.
То есть, выход художников в народ, что в «Дуэлянте», что здесь в «Ледоколе» — вопрос на самом деле относительный. Жанр не подминает авторов — авторы формируют его, как хотят сами. Мощного фильма-катастрофы от обращения Николая Хомерики к истории ледокола «Михаил Сомов» у нас, пожалуй, не появилось. А вот крепкая человеческая драма — вот она, пожалуйста.
Вердикт — занятный жанровый эксперимент — режиссёр авторского кино переосмысляет фильм-катастрофу на основе реальной истории, с интересными результатами
