Сегодня обвиняемый по делу об убийстве жителя Назарово Олега Губина Виктор Мельников после оглашения в суде показаний, касающихся убийства предпринимателя, рассказал суду, какие методы применялись по отношению к нему в ходе следствия, чтобы добиться «нужных» показаний.
Согласно показаниям Мельникова, еще в 1997 году его персоной заинтересовались сотрудники милиции, и тогда же он был на трое суток задержан по подозрению в убийстве на автозаправочной станции милиционера Туринка. В 1998 г. его опять задержали, только уже по подозрению в убийстве Михайлова, но тогда в отношении него дело было прекращено. 26 мая 1999 года он был задержан правоохранительными органами опять по подозрению в убийстве Михайлова, и тут же его обвинили в причастности к убийству Олега Губина.
Мельников рассказал, что с самого начала «московская команда» требовала от него «нужные» им показания против Анатолия Быкова, при этом постоянно намекая, что за нежелание сотрудничать с милицией возможны последствия. Во время проведения очной ставки с Кривоножко, который также проходил по делу об убийстве Михайлова, Мельников заявил, что если давление будет продолжаться, он готов дать любые показания. После сказанных слов, Мельникова посадили в 205 камеру, где он систематически подвергался физическому воздействию со стороны сокамерников.
Адвокат Мельникова Сергей Ковриков зачитал суду несколько медицинских заключений, согласно которым с период пребывания Мельникова с Ачинском СИЗО у него было констатировано наличие множества ушибов, ссадин, сотрясение головного мозга, повреждения внутренних органов, состояние психического расстройства.
Также Виктор Мельников рассказал суду об инциденте, который произошел в 205 камере, когда ему сломали челюсть, что позже было преподнесено таким образом, что он якобы упал в бане и сам сломал себе челюсть. Мельников еще раз заявил суду, что показания, данные им ранее, не соответствуют действительности и единственные правдивые показания им даны были именно сегодня, так как после всего, что произошло с ним за колючей проволокой у него осталась одна надежда на непредвзятость суда при рассмотрении дела.
В связи с этим, правозащитники заявили ходатайство о признании недопустимыми некоторые доказательства обвинения, полученные от Мельникова при нарушении УПК. В частности допросы, которые проводились без присутствия адвокатов с применением физического и психического воздействия. Обвинение выразило протест, настаивая, что прежние показания Мельникова имеют вес при рассмотрении настоящего дела в суде.
После многочисленных вопросов и показаний Виктора Мельникова, Генрих Падва попросил суд обратить внимание на то обстоятельство, что допрос Мельникова в ходе предварительных слушаний, где якобы он сознался, что подсудимые обсуждали, что Губина необходимо ликвидировать и при удобном случае осуществили задуманное, проводился за год до предъявления ему официального обвинения в причастности к убийству Губина. Кроме того, этот документ не имеет даже номера, а также как положено по закону допрашиваемому не были разъяснены права и обязанности, и не разъяснено, в чем конкретно он обвиняется. Прокуроры, находясь в некотором замешательстве, нашли невнятное объяснение данному факту, предпочитая не акцентировать на этом внимание.
На вопрос судьи, обращался ли подсудимый в вышестоящие инстанции на незаконные действия правоохранительных органов, Мельников заявил, что и им, и его женой была написана масса жалоб в отношении творящегося беззакония, в частности и в Генеральную прокуратуру РФ, но практически все они остались без ответа.
