Сегодня в ходе слушаний по делу об убийстве назаровского бизнесмена Олега Губина перед судом повторно предстал главный свидетель обвинения Олег Ставер. Однако его сегодняшние показания не только не внесли ясности в дело, но и свидетель умудрился позабавить присутствующих своими противоречивыми рассказами об обстоятельствах дела.
Сторона защиты пыталась выяснить, каким же образом свидетель получил травмы, находясь Назаровском РУВД. По версии Олега Ставера, после ареста его поместили в изолятор, откуда и вызвали на допрос, тогда ему инкриминировалось хранение гранаты. Причем, как оказалось, это был вовсе не допрос, а просто беседа с оперативниками, в результате которой Ставер с многочисленными травмами и ушибами оказался на больничной койке. В ходе допроса Ставер признался, что «по большому счету он сам виноват», что получил ушиб почек, черепно-мозговую травму, перелом ребер, разрыв мочевого пузыря - под вопросом, не говоря уже о синяках и ссадинах.
Ставер поведал, что его допрашивали 4 сотрудника правоохранительных органов, из которых он смог вспомнить только Валентина Колесинского. Его расспрашивали о происхождении гранаты, попутно намекнув, что он причастен к серии взрывов на автозаправочных станциях в Назарово, а также расспрашивали об убийствах Михайлова, милиционера Туринка и Губина. Ставер, как он сам утверждает, будучи очень вспыльчивым и эмоциональным человеком, вскочил, возмутившись на голословные обвинения оперативников в его адрес, и тут его кто-то (кто именно Ставер категорически не смог припомнить) «толкнул меня в зад, и я упал», - пояснил свидетель. Любопытно, что на вопрос, куда и как упал Ставер после толчка, тот пояснил, что упал на спину. Судья заметил, что согласно законам физики, а также логическим размышлениям, такого быть не может. Тут же допрашиваемый поправился, мол, и не помню, как точно упал. И это отнюдь не единственное абсурдное заявление Ставера, которое прозвучало только на сегодняшнем заседании.
Как выяснилось, после толчка Олег Ставер упал на деревянную табуретку, которая сломалась. Кроме того, в отношении травм, которые Ставер получил при падении, тоже много тайн и загадок. По крайней мере, только сегодня удалось услышать три версии, озвученные Ставером: когда и как он получил зафиксированные в истории его болезни назаровскими медиками синяки и ушибы, вплоть до внутренних повреждений. По одной из версий, учитывая показания Ставера в ходе предварительных слушаний, он упал во время допроса, так как ножка стула каким-то странным образом надломилась. По другой версии, он упал с тюремной койки, так как по возвращению в камеру ему стало плохо, и он потерял сознание. Кроме того, эти травмы могли быть получены по время драки с сокамерниками. Правда, сегодня Ставер неоднозначно пояснил последнюю из версий, якобы, он подрался с сокамерниками уже по возвращению из больницы. Любопытно, но, по словам Ставера, это все практически одно и тоже, но все является правдой.
Обвиняемый Виктор Мельников, воспользовавшись своим правом, сообщил суду один любопытный момент. По его словам еще в 1998 году его допрашивали по делу об убийстве Михайлова именно в той комнате Назаровского РУВД, где позже допрашивался Олег Ставер. Мельников настаивает, что уже тогда в этой комнате стул был вкручен в пол, и на деревянных стульях подозреваемых не допрашивались.
Еще один интересный нюанс. Сегодня Олег Ставер умудрился категорически опровергнуть информацию, что он когда-либо говорил, что его избивали в ходе допроса сотрудники правоохранительных органов, после чего сразу же заявил: «Ну может быть со злости сказал, что избили меня менты, я не отрицаю этого».
Также в ходе допроса был затронут вопрос непосредственно дня убийства. Ставер категорически опроверг показания прежних свидетелей, а также Анатолия Быкова, что он находился в доме исключительно с позволения хозяина дома в Назарово. Ставер заявил, что мог бесприпятственно перемещаться по дому, более того, у него единственного хранились ключи от спальни Быкова. Согласно показаниям свидетеля, в день убийства 26 марта 1996 года Ставер находился в доме, и он опроверг показания работавшего с ним охранника Никитина, что нельзя было услышать, о чем разговаривали в тот день Быков, Мельников, Белолипецкий, Васильев и Скоробогатов. «Я вот услышал, я ушастый», - заявил Ставер. Стоит отметить, что в своих первичных показаниях Ставер заявлял следствию, что о чем конкретно шла речь между Быковым и его гостями, он не слышал.
