Генрих Падва в ходе слушаний по делу об убийстве Олега Губина опроверг высказывание прокурора Андрея Смирнова, что показания главного свидетеля обвинения Олега Ставера «логичны и правдивы». Падва остановился на дне убийства Губина, который Ставер в ходе предварительных слушаний и свидетельствования в суде умудрился рассказать в трех интерпретациях.
Причем Падва выразил негодование, что в ходе слушаний дела прокуратура категорически запретила озвучивать, а, следовательно, учитывать как доказательство все показания Ставера, которые он давал в отношении настоящего дела более 15 раз. Падва отметил, что, учитывая все показания, можно было уличить данного свидетеля во лжи гораздо чаще, так как практически все его показания противоречивы.
Что касается 26 марта 1996 года, Ставер заявил суду, что в тот день в бильярдную, где находились Мельников, Белолипецкий и Васильев забежал Скоробогатов и сказал быстрее собираться, мол, Губин направляется на заимку.
Тем не менее, в своих первых показаниях, Ставер свидетельствовал, что Скоробогатов отозвал лишь Васильева и ему сказал, что нужно собираться. По другой версии, данной в ходе предварительных слушаний, Ставер утверждает, что подсудимые курили в холле, потом к дому подъехал Скоробогатов, отозвал всех в сторону и что-то им сказал. Падва заявил, что показания Ставера полны противоречий.
Кроме того, Генрих Падва отметил еще один нюанс. В ходе предварительных слушаний Олег Ставер заявлял, что не слышал разговора между Скоробогатовым, Белолипецким, Мельниковым и Васильевым, так как в это время он находился на улице и лишь видел в окно, что все собрались в холле. Потом его показания изменились. Он заявил, что лично находился в холле и слышал разговор, где обвиняемые упоминали фамилию Губина. Причем второй охранник Никитин, который, по словам Ставера, тоже находился в холле дома Быкова в то время и может подтвердить его показания, напротив, категорически опроверг версию Ставера.
Генрих Падва с полной ответственностью заявил, что в отношении Ставера было совершено грубейшее нарушение закона, так как для дачи «нужных» следствию показаний к нему были применены незаконные меры воздействия со стороны правоохранительных органов. Он напомнил суду, что после того, как в доме Ставера нашли непонятно откуда взявшуюся гранату, через сутки Ставер попал в больницу. Причем противоречивы показания, как самого пострадавшего, так и оперативников, объясняющих появление у Ставера ушиба почек, черепно-мозговую травму, перелом ребер, разрыв мочевого пузыря.
