Продолжая тему рейдерства. Проблема отечественного рейдерства в том, что процветает оно при попустительстве, а зачастую при поддержке правоохранительных органов. В лучшем случае они не вмешиваются, руководствуясь магической формулой «у вас гражданско-правовые отношения, идите в суд».
Скажем, есть предприятие, где у акционеров конфликт. Группа акционеров, контролирующая бизнес, создает фирму с одноименным названием. После чего с помощью фиктивных кредитов переводит на нее все активы. По этому факту возбуждается уголовное дело и через шесть лет прекращается за давностью. За это время следователь трижды отменяет свое же постановление о признании пострадавшего акционера потерпевшим; передает мошенникам на хранение оборудование, после чего оно сгорает; им же вручает финансовые документы, которые тут же теряются. По сути, «крышует» мошенников всеми возможными способами. За что, естественно, получает повышение по службе.
Допустим, акционер следует советам и обращается за защитой своих прав в суд. Тогда уголовное дело возбуждается на него. Это отдельная рейдерская технология: переоценивать решения судов по гражданским делам в рамках дел уголовных. Не важно какие факты установил суд и какую им дал оценку. Следователь все знает и понимает лучше. Отсудил украденное имущество — значит оконченное мошенничество. Проиграл дело — покушение на мошенничество. Особо талантливые следователи дописываются до того, что квалифицируют обращение в суд еще и как форму легализации имущества, нажитого преступным путем.
Немного сложно получается, попробую объяснить на реальном примере. Допустим, некая фирма покупает и продает слонов. У фирмы есть учредитель, который вложил в бизнес аж 10 000 рублей. В течение нескольких лет фирма берет кредиты, покупает слонов, продает слонов, в общем капитализация растет. В какой-то момент учредитель дает директору указание закрыть фирму. Остатки товара продаются, кредиты гасятся. Чистая прибыль учредителя миллионов эдак двадцать. И тут учредитель решает, что было бы неплохо получить и деньги, и слонов одновременно. Начинает оспаривать сначала ликвидацию предприятия, мол, директор самовольно фирму ликвидировал. Суд отказывает раз: пишет решение о ликвидации было, ликвидационные балансы утверждены, подписи подлинные, был в здравом уме и твердой памяти, по итогам прибыль получил, значит ликвидация законна.
Учредитель не сдается: начинает оспаривать сделки по продаже слонов. Суд опять отказывает: покупатель рассчитался, деньгами погашены кредиты, остаток выплачен учредителю, значит сделки законны. А дальше все просто: во имя слонов приносится в жертву директор, на которого доблестные органы возбуждают уголовное дело как раз за рейдерство. Решения арбитражного суда следователь оценивает как незаконные, слонов признает вещественными доказательствами и отдает их фирме учредителя. Судя по недавно внесенным поправкам в УПК РФ, где предусмотрели преюдицию решения судов по гражданским делам в делах уголовных, подобная практика процветает не только в нашем регионе.
На днях поучаствовал в круглом столе «Современное рейдерство и способы борьбы с ним». В один из моментов участники поспорили, как правильно действовать в случае, когда в налоговую представлено поддельное решение о назначении директора. Прозвучал совет: нужно изготовить «правильное» решение и подать его в налоговую следом. А вот не помогает такой способ в Красноярском крае. На этот случай у нас есть доморощенная милицейская нанотехнология: на предприятии ставится пост милиции, сотрудники первого директора пускают, а второго оставляют за забором. Попутно еще объясняют заходящим контрагентам, что работать надо с первым директором, потому как второго они все равно посадят.
Традиционный вопрос: что делать в таких ситуациях? Наверное, каждую ситуацию нужно рассматривать индивидуально и вырабатывать свой набор рекомендаций. Но в общем и целом я сторонник широкой огласки. Когда ситуация на слуху, о ней пишут в СМИ, а значит читают судьи и прокуроры, та же милиция лишний раз побоится лезть не в свое дело. То есть в те самые гражданско-правовые отношения, куда они обычно отсылают граждан, не представляющих для них промыслового интереса. «Правильно» возбужденное уголовное дело сложнее будет «замять», а «неправильное» — сложнее сфабриковать. Оправдать соблюдение закона в ситуации, когда все обо всем знают, намного легче. И наоборот, нарушение закона таковым не считается, если о нем никто не знает.
Александр Глисков
