Сегодня, 1 апреля, в Красноярском крае, как и во всей России, стартовал весенний призыв в вооруженные силы. По этому поводу руководство регионального комиссариата провело пресс-конференцию, на которой рассказало, как и где будут служить призывники, какие письма пишут своим матерям солдаты и почему мокрые портянки не могли стать причиной смерти солдата в ужурской ракетной части. Спикеры еще раз доказали — логика у военных своя и против нее не попрешь.
В этот призыв служить Родине по плану должны отправиться четыре тысячи жителей Красноярского края в возрасте от 18 до 27 лет. Цифра может стать и больше, если в военные части удастся пристроить людей призывного возраста со снятой или погашенной судимостью. Как заявил военный комиссар края Андрей Лысенко, «мы очень хотим отправить их в армию, но армия их не хочет». Возможно, отметил он, с командирами некоторых частей договориться удастся. Каждый восьмой из всего набора — около 500 человек — будет служить в частях, расположенных на территории края.
Военком отметил особенность данного призыва, поскольку отныне к армии приковано повышенное внимание, вложены огромные деньги на перевооружение, изменена система комплектования войск. В том числе и поэтому на военных обратила внимания федеральная Общественная палата, делегация которой приедет в край с проверкой в конце мая.
— В Красноярском крае у нас нет проблем с призывным контингентом. Наряд, который устанавливает нам Генеральный штаб, мы выполняем. Не все, конечно, идут в армию с желанием. Кто-то по принуждению выполняет закон и свои обязанности. У каждого разные мотивы идти или не идти в армию, — подвел итог Лысенко.
О нездоровых тенденциях рассказал председатель военно-врачебной комиссии краевого военкомата Александр Украинцев. По его словам, традиционно на первом месте среди заболеваний — недостаток веса. Второе место — психические заболевания. В последнее время все чаще во время медицинских комиссий у призывников стали выявлять наркотическую зависимость. Поэтому с начала этого призыва по районным военкоматам Красноярска будут разъезжать мобильные лаборатории, которые проверят молодежь на пристрастие к наркотикам. За прошлый год уже на последнем этапе медицинской проверки — на призывном пункте — таких наркозависимых было выявлено 50 человек.
— Тенденция к улучшению здоровья призывников есть. Мы это связываем с тем, что стали жестче контролировать диагнозы, которые приносят нам призывники. Если раньше мы вызывали на контрольное медицинское освидетельствование до 20 % призывников, то сейчас — до 40 %. Министерство здравоохранения нас поддерживает, и сейчас мы на проверке диагнозов используем все новое оборудование, которое есть, — прокомментировал Украинцев.
Вслед за ним Лысенко рассказал еще об одном призывном тренде, но уже — не медицинском.
— У нас очень большой процент судимых призывников. К сожалению, на сегодняшний день очень много жителей края в возрасте от 18 до 27 лет судимы. И это будет одним из основных вопросов работы у нас Общественной палаты. Наши показатели по судимости перекрывают многие регионы. Если говорить о процентах — то судим каждый десятый призывник. И эта цифра нас пугает, — заявил военком. И лучше бы Лысенко на этом закончил. Но он стал рассказывать о том, какие письма солдаты пишут своим матерям.
— У призывника стресс, и он начинает писать маме письма: «Дорогая мамочка, забери меня отсюда». С этими случаями мы неоднократно сталкивались — мамочка бежит в военный комиссариат Красноярского края и начинает рассказывать, что сын у нее недоедает... Начинаем разбираться. Молодой человек имеет разряд по вольной борьбе, чемпион края по рукопашному бою. Впечатление, что не он должен голодать. Это один из эпизодов. Призывники часто целенаправленно пишут — переводите меня, потому что меня прессуют, надо мной издеваются. Когда начинаем разбираться, эти факты не подтверждаются. Поэтому большая просьба к призывникам — не надо своих мам расстраивать, — попросил Лысенко. — Некоторые мальчики пишут такие ужасы, что даже я начинаю бояться, хоть и прослужил в армии от взводного до комдива.
Журналисты логично спросили Лысенко о смертельном случае в ужурской части, где из-за холода в казармах скончался солдат — мол, может, стоит все-таки на такие страшные письма обращать внимание? Может тогда и не будет в казармах холодно? И молодые люди гибнуть не будут? Но военком воспринял этот вопрос в штыки.
— Вы говорите — мокрые портянки... Давайте разделим вопрос мокрых портянок и холодно в казармах. Это разные вещи... Я не знаю, было ли там холодно в казармах... Вот возьмем вчерашний случай — ехал на скорости 140 километров, перевернулся, убил человека. Если бы там сидел человек при погонах, все было бы перевернуто в другую сторону. А так, сидел гражданин, нарушил скорость... Если бы это был человек при погонах, то, наверное, средства массовой информации бы обсасывали это, — в этот момент Лысенко, видимо, понял, что не на том поле ведет боевые действия и вернулся к Ужуру. — Понимаете, я хочу разделить холодные казармы и мокрые портянки. Если он умер в казарме, безусловно, командиры в этом виноваты... Говоря о мокрых портянках. Тут всю зиму вопрос обсасывали — носить портянки или носить носки? Портянки, кто их носил, знает, что они так и сделаны, чтобы просыхали на ноге. Она два конца имеет. С одной стороны вытащил ее, перевернул — сухая к ноге, не сухая к сапогу. А в вопросах смертности в армии, да. Такие случаи имеются у нас, к сожалению. Но, если взять по составляющей... Можно сказать, что гибель личного состава мизерная. У нас в армии, как и везде, к сожалению, вешаются, прыгают в окна точно так же, как у нас это происходит в нашей с вами ежедневной жизни.
В принципе, военком Лысенко был прав. За исключением одного — молодой человек «на гражданке» сам себе хозяин, он сам отвечает за свои действия. В армии же за него и — в том числе за его смерть — отвечает в частности и военком Лысенко, который до сих пор не знает — было ли холодно в казармах ужурской части или нет.
