В Красноярском музыкальном театре больше нет фонтана. Прожил 15 лет — и вот, сломали.
Невольно тянет на патетику, пишу — и в мыслях складывается прямо-таки ода фонтану. Нечто среднее между обращением Гаева к «многоуважаемому шкафу» и поклонением столбу из фильма «Вам и не снилось». Или не столбу?.. Впрочем, без разницы.
Важно другое — я не знаю, настолько ли уж необходимо руководству театра пространство этого фойе, чтобы убрать из него фонтан. В нашем досье Красноярского музыкального театра еще сохранилось такое описание: «В 1993 году театр вошел в новое здание, построенное по проекту заслуженного архитектора России, члена-корреспондента Академии художеств Арэга Демирханова. Холл театра имеет два яруса, перед началом спектаклей работает световой фонтан и звучат музыкальные звонки на темы мелодий популярных классических оперетт. В театре есть музей, экспозиция которого рассказывает о разнообразной и интересной сценической истории театра».
Сейчас, увы, не осталось ни фонтана, ни музея. Музей, правда, переместился в фойе на втором этаже, а его бывший зал заняла малая сцена. Но малую сцену театр приобрел, а уютный музей утратил. В старом музее была особая атмосфера — домашнего тепла, камерности. Туда всегда было приятно зайти в антракте — посмотреть старые фото и афиши, побеседовать о делах давно минувших дней со смотрителем музея Семеном Леонидовичем Штивельманом, Царство ему Небесное. Все это настраивало на определенное восприятие театра, в нем ощущался дух преемственности. Сейчас ничего не ощущается, еще и фонтан убрали. Ломать — не строить.
Скажете: ну подумаешь, музей, фонтан — какие мелочи! Да, мелочи. Но из таких вот мелочей складывается жизнь театра. После ухода бывшего директора (а в прошлом — ведущего танцовщика) Геннадия Перцева Красноярский музыкальный театр медленно и верно разрушается. Поменяли название, убрали атрибуты прошлого, обновили репертуар — вроде бы, жизнь не стоит на месте, есть движение, и теоретически так и должно быть. Но стало ли лучше? Я на этот вопрос могу ответить однозначно — нет, не стало. Среди постановок последних пяти лет по-настоящему удачной можно назвать только одну — «Скрипача на крыше», да и та после смерти Игоря Безуглова почти развалилась. Из труппы ушла часть артистов, театр все это время существует без внятного художественного руководства. А самое печальное — у дирекции явно нет понимания куда двигаться дальше. Воистину, разруха в головах...
Я не знаю, что мы увидим на новой концертной площадке театра, где когда-то располагался фонтан. Пока что подобные действия воспринимаются лишь как мертвому припарки. Думаю, этому театру поможет только хирургическое вмешательство. Радикальное. Опухоль слишком уж сильно разрослась, еще немного — и метастазы пойдут по всему организму. Уже пошли.
Елена Коновалова
