Рассказ в журнале «Волга» №
Иначе говоря, Москва, московские литературные круги предлагают относиться к писательнице Н. Горлановой как к выдающейся. Каким произведением так цепко утвердилась в сознании столичных толстожурнальных работничков уважаемая Нина Викторовна я, честно сказать, не ведаю. Возможно, это очередная дутая величина, придуманная столичным провинциальным бомондом, чтоб оправдать свою порой более чем сомнительную деятельность.
Рассказик в журнале «Волга» на дальнейшее выяснение реальных параметров дарования Горлановой в общем не пробивает. Так себе рассказик: краткие абзацы, краткие, крепко сбитые, проработанные предложения, фразы («подрагивающая от ответственности ладонь»), несколько удачных находок («она звала сына не иначе, как „падший электрик“, а Ваську — „падший механик“»). По какой-то недосказанности, недообъясненности местами напоминает неплохую поэзию. Но герои... Опять какие-то алкаши, опять смерти от алкоголизма, опять жилпощадь и с нею проблемы... Центровой персонаж пить похоже бросает и причиной его трезвости, если не ошибаюсь, стала женитьба, возможно даже любовь... Разобрать подробнее с первого раза у меня получилось не очень уверенно, рассказ разорван, как будто клочья тумана текут над дорогой и кто там по дороге ползет-колупает — нельзя сказать со всей очевидностью.
Там же присутствует и алкаш литератор, познакомившийся с героем в вендиспансере. В финальной сценке они вместе забухали, бросивший пить герой — от жалости к литератору, потерявшему память. Заканчивает Горланова рассказ таким соображением: «Когда в человеке осталось так много человеческого, об отчаянии говорить рано» (это о Ваське — главном герое).
Рассказ этот по сути — мелочевка, даром что писался семь лет, если верить датам за текстом. Даже и не поймешь: рассказ это или набросок, этюд, эскиз. Текстик, короче. Текстик неплохой, но случайный; ощущение, что журнал «Волга» достал известную писательницу просьбами прислать что-нибудь, и Нина Викторовна не долго думая покопалась в своих архивах столетней давности, нашла помятый листок с тремя предложениями, записанными во время перекура, передыха, недосыпа, дописала его тяп-ляп и готово, можно отмечать публикацию.
Но это нормально: Н. Горланова похоже просто живой классик в московской версии, и журналы раздирают ее на части, требуя, прося, умоляя подкинуть хоть что-нибудь. А под раскрученный бренд, как известно, можно подать что угодно.
«Волге» за Горланову тройка.
Антон Нечаев
