Множество вещей в нашей жизни — и не всегда оправданно — начинаются с начала. Говоря о спектакле «Гусарская баллада», премьера которого состоялась 15 ноября в Театре Оперы и Балета, хочется эту традицию нарушить. Когда худрук театра Сергей Бобров, облаченный в полумундир, выводил на поклон каждого из актеров персонально, а зал привычно рукоплескал, и с балкона кричали «брависсимо», рискуя сверзиться вниз — тогда стало очевидно, что водевиль — это идеальная форма представления для красноярского зрителя. Красочно, эффектно, просто и очень профессионально. «Гусарская баллада» — спектакль, сделанный авторами с упоением и восхищением, и ровно так же воспринятый публикой.
А теперь можно сначала.
«Спектакль открывался весьма игривой, но несколько хаотичной сценой из публичного дома, аккуратно обозванного в программке ресторацией. К слову, это уже третий публичный дом за две недели, который я имею радость наблюдать, поэтому могу сравнивать. Этот был хорош, в том числе и тем, что Мадам-распорядительницу сыграла Наталья Горячева (ближе к финалу она проникновенно исполнит „Жил-был Анри IV“, за что удостоится персонального поцелуя от Сергея Боброва). Далее...»
Нет, друзья, правда — говорить об этой постановке можно двумя способами — пересказывать сюжет или описывать увиденное. Увы, оба эти намерения заранее обречены на вялый интерес слушателей. История Шурочки Азаровой и поручика Ржевского многим из нас известна лучше, чем история знакомства собственных родителей. Что тут говорить? «Давным-давно, давныыым давнооо!...» — романтическая сказка с лирическо-патриотической тематикой и под восхитительную музыку Тихона Хренникова. В балетной инсценировке популярного кинофильма характеры стали чуть мягче, французы — чуть злее, а Кутузов — чуть моложе, но сути это не изменило. Потрясающая программка (прочтете — поймете, почему я так говорю), которую к спектаклю выпустил литотдел театра, поможет тем, кто телевизор начал смотреть только в эпоху метровых «плазм».
С другой стороны, руке за глазом не угнаться. Восхваляя декорации, костюмы и весь набор сценических эффектов, ославленных задолго до премьеры, легко скатиться на недостойное мужчины аханье и присвистывание. Меня, неизбалованного платиновой бутафорией Большого театра, мундиры с золочеными эполетами, гусарские кивера и доломаны заставляют с тоской вспомнить лихое детство, призы за лучший новогодний костюм и лихие рубки за гаражами на самодельных сабельках. В «Балладе» есть и рубки, и сабельки, и пушки (к слову, весьма дурацкие на вид), которые действительно стреляют. Стреляют и ружья, и пистолеты, причем оглушительно и довольно часто. В картинах войны (а спектакль выстроен на традиционных контрастах бытовых и батальных сцен) русские и французы с азартом сходятся в рукопашной, в картинах мира дамы и кавалеры сходятся с меньшим пылом, но не в пример грациознее.
Если вы беседуете не с друзьями, а, скажем, с дочерью известного красноярского хореографа или очаровательной балериной, оказавшейся у вас в друзьях на Фейсбуке, то, разумеется, все вышеперечисленное оставите за кадром. Вы будете говорить — ну, или пытаться говорить — о балете. Здесь возникнут некоторые вопросы. Вы наверняка сойдетесь в том, что огрехи были, кое-где танцоры не успевали за оркестром или оступались, но все исправится в процессе обкатки спектакля. Коснетесь хореографии, за которую тут отвечает Юлиана Малхасянц и сам Бобров. Да, от современного балета мы вправе ожидать большого количества неклассических ходов — нестандартных поддержек, оригинальных па, которые заставят театральных бабушек недовольно цокать языком. В одной из финальных сцен Ржевский (Дмитрий Соболевский) делает акробатическое сальто через голову. Еще один персонаж, некий граф Нурин, изображая модный парижский танец, исполняет странную смесь балета и тектоника (кстати, Вячеслав Капустин в «Штраус-гала», кажется, тоже играл причудливо танцующего иностранца). Уместно ли? Уместно, убедят вас знатоки, и вы согласитесь, не желая сидеть рядом с бабушками.
Наверняка вы еще поговорите про гуттаперчевую Анну Оль, восхитительную Анну Оль, и еще посоревнуетесь в подборе эпитетов.
А потом вы наверняка поссоритесь (ну, не вы, так я, я это дело люблю), и вас назовут занудой. Потому что единственная сцена, которая вызывает хоть сколько-то сильные переживания — это картина пожара в Москве — и то за счет искусного сочетания музыки, хореографии и спецэффектов. По отдельности ни одна из этих сил не справляется. Особенно фальшивой получается последняя картина спектакля, когда громкостью музыки компенсируется отчетливая скудость эмоций. А зачем и кому нужен безэмоциональный театр красивой картинки? И вам опять напомнят про бабушек. Тогда вы придумаете то, что будет написано в заглавии этой рецензии и переведете разговор на Анну Оль, чтобы окончательно не испортить беседу.
Наверное, все родители, кроме наиболее одухотворенных, знают, что дети ненавидят балет. «Гусарская баллада» в этом отношении — идеальный спектакль для всей семьи. Некоторые жены подозревают (совершенно правильно), что их мужья тоже балет не особенно-то жалуют. Они могут быть спокойны — в первом и третьем действии есть такие сцены, от которых их супруг точно не оторвет взгляд. Здесь много хорошего и доброго юмора. Очень щадящим выбран формат постановки — три действия минут по сорок каждое нагружают ваше восприятие ровно настолько, сколько требуется для того, чтобы уйти из театра легкой походкой и с чувством, что ты отлично отдохнул, а не стоял в карауле.
Хитростей и нововведений в «Гусарской балладе» ровно столько, сколько нужно для того, чтобы пробудить любопытство искушенного зрителя. Особенно вредный зритель все равно останется недовольным, забудем про него. Неискушенный же будет впечатлен в любом случае — все эти яркие костюмы, полуобнаженные рыжеволосые танцовщицы, выстрелы и взрывы, опереточные вставки, очевидный сюжет. И любимая музыка, конечно.
Евгений Мельников,
фото пресс-службы Театра Оперы и Балета
