Вечер воскресных премьер в Театре оперы и балета вызвал у меня большое желание покаламбурить. Хотя бы потому, что будущее обеих обращенных в прошлое опер покрыто туманом — попадут они в репертуар или нет, пока неизвестно. С другой стороны, просмотр некоего дайджеста из спектаклей — избранных сцен в концертном исполнении — дал понять, что если «Самозванка» или «Суриков» когда-нибудь и станут полноценными премьерами, то уж главным театральным событием сезона — навряд ли.
Сначала о «Самозванке». Честно говоря, иных, кроме Года российской истории, оправданий тому, что современный режиссер берет для постановки на сцене современного театра историю княжны Таракановой, я не вижу. Если тебя тянет к сюжетам времен царя Гороха, то это, по моему глубокому убеждению, повод задуматься над выбором профессии. Нет, актуальность, конечно, отыскать можно везде — например, в народной песне прозвучали политически злободневные строки о том, что, дескать, бог разгневался на терпение народа русского, и потому не хватит ли это терпеть? Но сие все равно только ироничные додумки.
Интригующая пометка «новая русская опера» на поверку оказалась лишь словосочетанием. Не хотелось бы обидеть создателей спектакля Валерию и Святослава Бесединых, но ни музыка, ни либретто особенного впечатления не произвели — все громко, звучно и весьма традиционно, не более того. Что же касается режиссуры, то понятно, что бессмысленно рассуждать о какой-то специфике, когда наблюдаешь не саму оперу, а отдельные выдержки из неё. Однако двое ваххабитов в красных перчатках, которые символизируют страхи Екатерины Великой и заодно таскают на сцену из-за кулис и обратно золоченую скамеечку — это тревожный звоночек. А сцена, где княжну под бодрое пение запинывает кирзовыми сапогами ватага каторжников, производит прямо-таки отталкивающее впечатление. Столь же отталкивающе исполнение Борисом Сабировым партии канцлера, который, по сути, озвучивает ключевые фразы всей оперы.
Вместе с тем Екатерина Кочетова в роли княжны Таракановой радует и глаз, и слух так же, как и разгульные морячки, распивающие брагу под веселое «Зачем нам баб сажать на трон». В «Самозванке» нет заявленного «полноценного раскрытия личности Екатерины Второй» и, слава богу, не ощущается пугающая «тяжесть ноши женщины на троне», но зато есть внятная интрига и легко прослеживаемая динамика между партиями, которая не дает заскучать. Вполне себе средний театральный продукт.
Далее позвольте мне воскликнуть: «Ох уж эти твердые знаки! Несчастный маркер квасного патриотизма!» - и перейти к опере «Суриковъ». То, что Василий Иванович умел петь арии — это, согласитесь, известие не для слабонервных. Авторы оперы, посвященной нашему славному земляку — Петр Казимир и Сергей Вавилов — пообещав нам «взгляд во внутренний мир художника», предсказуемо ударились в сермяжное красноярское землячество. Для этого они задействовали богатый арсенал — казачьи святцы, колыбельные, торгашинские потешки и перепачканный сметаной маленький Суриков — ничего не придумал, все слышал своими ушами. Простенькое либретто изобилует перечислениями съестных припасов, фразами вроде «я так за ней скучаю», детскими рифмами, и потому довольно-таки скучновато. Вся опера похожа на бесконечную картинную галерею, по которой ты идешь, не видя конца и края, и только знакомые фамилии под холстами как-то оправдывают твое странствие.
Видимо, чувствуя это, Сергей Вавилов, выступивший также и постановщиком «Сурикова», вызвался стать для зрительного зала гидом. Правда, озвучивая пропущенные сцены и все декорации, должные сопутствовать голосовому ряду оперы, он скорее не помогал, а напротив, сбивал ощущения от музыки, но его трепетное отношение к личности великого художника заслуживает уважения. Оно же (отношение, а не уважение — на всякий случай), кажется, и помешало при создании этого самобытного произведения — стремление передать зрителю собственное умиление похвально, но само по себе неинтересно. Своего пика это достигает в тот момент, когда публике представляют настоящее суриковское кресло из музея, которое на премьере будет играть роль суриковского кресла.... Вот тогда и становится ясно, что автор, работая с оригинальным материалом (довольно занятным, кстати — чего стоит только казацкая песня по барабан!), преследовал скорее документальные, нежели эстетические цели.
Кажется, «Суриковъ» вовсе небезнадежен, но, увы, в таком виде совершенно несмотрибелен. Интересно, будут ли когда-нибудь школьные учителя, преподающие какую-нибудь «Историю Красноярского края», водить на этот спектакль в обязательном порядке детей. Если будут, то рекомендую — ни в коем случае не в вечернее время!
Так вот саркастично все получилось. Верим в лучшее, господа театралы, тянемся к высоким октавам!
