Не иначе от проживающего в Сибири этот глас души... Сочувствую. Кто хоть раз побывал в южной части бывшего СССРа, понимает насколько благоприятен тамошний кимат для проживания. Все остальные присутствующие сигналы в виде аллей, парков, запахов фруктовых деревьев, рынков, морей, просто теплого прогретого воздуха - обязательные сопутствующие приятные обстоятельства. А зубы... какие белоснежные "говорящие" о благоприятствующей здоровью атмосфере зубы у южных людей. После таких крепких белоснежных как там..., на серые костные чаще всего залеченные отростки для "жувания" тех же красноярцев как-то даже неудобно смотреть. Хорошо, что суровые сибирские люди редко улыбаются...
Из ледниковых гор несут прохладу Салар, Анхор, Бозсу и Карасу, Воспоминаний горькую усладу Тебе, читатель, я преподнесу. На фотографии – десятый, выпускной, Серьёзными мы были, несомненно, При нас – Ильич с протянутой рукой И Кырламырла факелом нетленным. Рассеяла по свету, разбросала Злодейка, эмигрантская стезя, Меня совсем немного потрепало, Но причитать нисколечки нельзя. Листаю прошлое, тоскую о Ташкенте, Его аллеях, парках, площадях, Беспечной юности приятные моменты Напомнят о несбывшихся мечтах. Пока живу, болею ностальгией, На память, фото бережно храня, Из бытия ташкентского, любые Картины прошлого преследуют меня. Как в кадрах кинохроники – Алайский, Кашгарка, Тезиковка, Бадамзар, Болгарка, Госпитальный и Фархадский, Сапёрная, Паркентский, Чиланзар, Куйлюк, Дархан и старое ТашМИ, Гостиницы “Ташкент”, “Ўзбекистан”, Театры “Навои” и “Мукими”, Высоковольтный, Домбрабад, Сагбан. Как будто глину намесил гончар евреев и казахов, турок, греков, Армян, корейцев, немцев и татар, таджиков, украинцев и узбеков. Ласкаю взором разноцветный балаган – Дворцы, дворы, дувалы из самана, Вдыхаю запах плова из чайхан, Самсы, шурпы, лепёшек и лагмана, Манты, кукси, галушки, бещбармак, Чанахи, лобио, долма, фаршмак, Немецкие сметанка и каймак - Всё это был неповторимый смак. Нас старший брат – язык объединял, Великий русский, это – вне сомнения, Не зря Шараф Рашидович писал Про межнациональное общение. Да, время быстро всё переменило, Стерев границы, грани бытия, Жестоко со своей оси сместило, И вот, фотоальбом захлопнул я… Цветущий сад, Восточная столица, Люблю и помню, всё же мы - родня, Горжусь, что довелось в тебе родиться, Так жаль, тебе теперь не до меня…
Про героический Таשׁкентский фронт.
Воспоминаний горькую усладу
Тебе, читатель, я преподнесу.
На фотографии – десятый, выпускной,
Серьёзными мы были, несомненно,
При нас – Ильич с протянутой рукой
И Кырламырла факелом нетленным.
Рассеяла по свету, разбросала Злодейка, эмигрантская стезя,
Меня совсем немного потрепало,
Но причитать нисколечки нельзя.
Листаю прошлое, тоскую о Ташкенте,
Его аллеях, парках, площадях,
Беспечной юности приятные моменты
Напомнят о несбывшихся мечтах.
Пока живу, болею ностальгией,
На память, фото бережно храня,
Из бытия ташкентского, любые
Картины прошлого преследуют меня.
Как в кадрах кинохроники –
Алайский, Кашгарка, Тезиковка, Бадамзар, Болгарка, Госпитальный и Фархадский, Сапёрная, Паркентский, Чиланзар, Куйлюк, Дархан и старое ТашМИ, Гостиницы “Ташкент”, “Ўзбекистан”, Театры “Навои” и “Мукими”, Высоковольтный, Домбрабад, Сагбан.
Как будто глину намесил гончар евреев и казахов, турок, греков,
Армян, корейцев, немцев и татар, таджиков, украинцев и узбеков.
Ласкаю взором разноцветный балаган –
Дворцы, дворы, дувалы из самана,
Вдыхаю запах плова из чайхан,
Самсы, шурпы, лепёшек и лагмана,
Манты, кукси, галушки, бещбармак,
Чанахи, лобио, долма, фаршмак,
Немецкие сметанка и каймак -
Всё это был неповторимый смак.
Нас старший брат – язык объединял,
Великий русский, это – вне сомнения,
Не зря Шараф Рашидович писал
Про межнациональное общение.
Да, время быстро всё переменило,
Стерев границы, грани бытия,
Жестоко со своей оси сместило,
И вот, фотоальбом захлопнул я…
Цветущий сад, Восточная столица,
Люблю и помню, всё же мы - родня,
Горжусь, что довелось в тебе родиться,
Так жаль, тебе теперь не до меня…