«Зацепила фармакология»
Я захотела узнать всё о лекарствах, чтобы больше не допускать ошибок в их приёме и правильно лечиться, потому что со здоровьем были проблемы с самого детства — я часто болела, простужалась, и это всё затягивалось. Хотелось разобраться, почему так, и я пошла в фармацевтический колледж.
На учебе всё подробно описывали — растения, технологию приготовления лекарственных форм. Раньше лекарства сами фармацевты готовили, сейчас же это — прошлый век, все лекарства готовятся на заводах, и человеку, который стоит за прилавком аптеки, это совсем не нужно. Меня же зацепила фармакология — наука о воздействии лекарственного средства на организм: что препарат делает, как влияет на рецепторы, какие блокирует, а какие возбуждает. Все эти процессы очень интересные.
Медик или продавец?
В моей профессии есть загвоздка. Получается, что я больше продавец, чем медик. Что я делаю каждый день? Продаю лекарства. Кому-то я, конечно, советую определенные препараты, но я ничего адекватного не знаю о кашле или высыпаниях на коже у того, кто пришел в аптеку. Я не проводила анализы, не вела анамнез заболевания, и я не могу с точностью сказать, что это лекарство человеку поможет.
Я хотела помогать людям, но как им помочь, когда ты просто стоишь за прилавком? Это невозможно, где-то я, может, и попадаю в точку, угадываю, но без полной картины здоровья человека делать стопроцентные выводы просто глупо.
«Оказалось, что это адский труд»
Думала, приду в аптеку и буду помогать людям, а оказалось, что это адский труд, два дня через два с 8 утра до 10 вечера на ногах. Тебе не дают ни поесть, ни сходить в туалет по-человечески, никакого понимания, а у тебя еще гора товара, и всё это удовольствие за 30 тысяч рублей в месяц (плюс-минус полторы тысячи). Отработаешь два дня и пребываешь в шоке. Времени не хватает катастрофически: первый день ты отлеживаешься, находишься в прострации, хочется отдохнуть, прийти в себя, а на второй день начинается депрессия, потому что тебе завтра на работу.
Тогда я решила «делать ноги из аптеки» — или хотя бы от прилавка, но куда пойдешь с таким образованием? Никуда, это узкая специальность. И я пошла учиться дальше. Однажды вдруг понимаешь, что вот так вся жизнь и пройдет, а ты будешь по 14 часов в день продавать лекарства на работе. Провизор — это ступень повыше, такой специалист может стать заведующим аптеки или технологом на заводе, следить за производством препаратов. Хотя больше всего мне хотелось именно медицинских знаний.
Мне надо было идти на врача. Там действительно можно помочь людям. А тут отдача другая, ты просто таблетки отпускаешь. Но в юности было много страхов, и мама сказала: «Ты не потянешь». Ответственность большая, и я испугалась, наверное.
«Употребляющие приходят за шприцами»
Глобальные ответственности в аптеке — это продать нужное лекарство и ничего не перепутать, а также материальная ответственность за товары. И тут ты можешь «попасть» на деньги, потому что воровство процветает всякое.
Я работала в аптеке закрытого типа с витринами и специальным окошком для фармацевта. Складывала мужчине препараты в пакет, который висел возле кассы, а он залез ко мне в рабочее пространство, сорвал с крючка пакет и убежал. Это был наркоман. У препаратов, что он украл, ценность не сильно большая была, и мне не столько денег было жалко, сколько неприятно это всё. Каждый обман с деньгами — это просто больно. Ты не уследил, не додумался.
Сейчас ситуации с употребляющими сводятся к нулю. Они приходят за шприцами, но я предлагаю покупать по 10 штук — такие они не берут, они для них дорогие, им нужны поштучные. Раньше в аптеках без рецепта продавали лекарства, с которыми они что-то «химичили», сейчас же всё узаконено, все препараты, которыми они пользовались, отпускаются строго по рецепту. Получить штраф или лишиться лицензии никому не хотелось бы, поэтому «лавочка закрылась», и слава богу.
Наркоманов был огромный поток еще лет 10 назад, целые очереди, — это очень сильно выматывало. Я их всех знала в лицо, шла по улице и узнавала. Они постоянно обманывали с деньгами, просили взаймы, умоляли взять в залог паспорт, телефон, хотя этого категорически нельзя было делать. Ты приходишь на работу, а там тебя целый час какой-нибудь наркоман уговаривает дать чего-нибудь взаймы. И я даже давала, но не потому, что сердобольная, просто не хотелось их выслушивать. Они стоят и плачут перед тобой, а тебя это очень раздражает. Ты ничего не можешь сделать, кроме как вызвать охрану.
Или приходит женщина-наркоманка с ребенком, он уже взрослый, но соску сосет, например. А ты свидетель этих сцен реальной русской жизни. У меня в аптеке как-то мужчина употребил — укололся и ушел. Я даже ничего ему не сказала — и боюсь, и охранники приедут только минут через 15, а он свое дело уже делает. Или люди без определенного места жительства — они ужасно меня мучали, приходили в аптеку погреться, пахнущие костром и не только. Приходилось их выгонять, это тоже ужасно, а что делать?
«Не вздумай этого делать, это подстава!»
Однажды меня пытались обокрасть. Я тогда только устроилась на работу в новую аптеку. Пришла женщина, и я продала ей безрецептурный препарат. Через некоторое время она звонит и недоумевает, что мы антибиотики продаем, ведь так нельзя, а я объясняю, что этот антибиотик наружного действия и не попадает в кровь, и я могу его рекомендовать и продавать. Следом мне звонит якобы директор, которого я еще не видела лично, ругает за эту ситуацию. Я тогда сильно испугалась, объяснила всё, а он сказал: «Потом разберемся». Спросил, сколько у нас денег в кассах, пообещал за ними приехать.
Но я сразу же перезвонила заведующей, и она произнесла: «Не вздумай этого делать, это подстава!». Тогда я всё поняла — меня развели. Через какое-то время приезжает человек, который хочет забрать деньги и передать их якобы директору.
Я нажала на кнопку, но охране ехать минут 15-20. За это время меня могли расстрелять, убить, вынести пол-аптеки. Тянула время, просила подождать, потом испугалась, что кнопка не работает, и призналась: «Уходите, сейчас сюда приедет охрана». Курьер удивился, сказал, что он вообще не в курсе, что ему нужно отвезти. «Лучше бегите отсюда», — посоветовала я ему, но он остался, чтобы разобраться в ситуации, дождался охраны, а я написала объяснительную. Не знаю, что было дальше.
Денежные махинации
Обычно так — приносят большую стопку мелких купюр, чтобы обменять их на тысяч пять-десять. У человека стопка денег, вы их якобы вместе считаете, он тебе отдает 5 тысяч, но пока отдает — половину из стопки незаметно подгибает и кладет себе в карман. Ты ему эти деньги меняешь на пятитысячную купюру, например, а у тебя фактически в руках две с половиной тысячи. Со мной такое «не прокатывает», потому что принимая деньги, я считаю их снова, но мою знакомую так обманули на пять тысяч.
Или берут препарат, который стоит, допустим, 112 рублей. Дают тебе тысячу, но сами зажимают ее в пальцах. Ты видишь эту тысячу. Они предлагают тебе 12 рублей, чтобы проще было разменять, ты соглашаешься, но деньги при этом держат, не отдают. Ты эту тысячу видел, и по великой мошеннической логике должен её запомнить, будто ты уже ее взял, а они спокойно убирают деньги в кошелек, при этом отвлекая тебя, пытаясь что-то спросить. Когда же я прошу всё-таки заплатить, они в основном отказываются от покупки, или говорят, что найдут помельче — и убегают.
Самое обидное, что однажды так меня пытался обмануть инвалид-колясочник — от этого было еще больнее и неприятнее.
«Бабушки кидали в меня таблетками»
Люди приходят разные, у всех свой темперамент. Бывают люди с претензиями: «Что это вы меня не понимаете? Зачем задаете много вопросов?». Но я же должна как-то понять, как человеку помочь. Некоторые реагируют бурно. Конфликты случаются, часто — из-за возврата препаратов. Бабушки кидали в меня таблетками, например.
Есть вообще два типа бабушек — спокойные, которые ничего не знаю, не помнят, не понимают, как будто с луны свалились, и другие — агрессивные, которые во всем обвиняют правительство, президента, и аптеку за одно — за то, что загнула цену.
«И про сына, и про попугая — про всё расскажут»
Я ничего не должна советовать, потому что не врач. Но советовать приходится. Люди приходят и говорят: «Помогите!» И ты предлагаешь, что можно попробовать при их симптомах, допустим, сироп от кашля. Но в серьезных случаях я грех на душу не беру и отправляю к врачу. Тут надо тонкую грань поймать, узнать у человека, что с ним происходит, наводящие вопросы задать. То есть не просто «у тебя кашель — возьми это», а узнать, какой именно кашель у человека, как долго продолжается, с чем он может быть связан. Нужно попытаться сориентироваться в его истории болезни.
Иногда люди просят посмотреть на их болячку. Мужчина пришел однажды и попросил послушать, какой у него кашель, и назначить препарат. Но что я тут услышу? Тут же нужен фонендоскоп, так просто я не смогу определить ничего. Он кашлял в аптеке очень долго, со всем актерским мастерством, а потом такой — «Ну что вы скажете?». Дальше его честный рассказ продолжился другими интимными историями.
Вот таких подробностей, которые мне, если честно, не нужны, люди рассказывают очень много. Всё в красках описывают. Но это отдельный тип людей. В моменты их внезапных исповедей я и психолог, и врач. И про сына, и про попугая, про всех расскажут.
Много людей приходят в аптеку выговориться — о своей семье, судьбе страны, правительстве. Кому цены не нравятся, некоторым — будущее и настоящее. В основном порассуждать любят бабушки, конечно, им не с кем поговорить, высказаться. Тогда аптека их действительно спасает.
«Отойдите от меня, тут коронавирус!»
В разгар пандемии коронавируса я тоже, конечно, работала. В одно время люди сильно паниковали, скупали все лекарства, когда были перебои с препаратами. Антибиотики, противовирусные, маски, парацетамол — всё «летело», запасались.
К масочному режиму все относятся по-разному. Мужчинам, например, маски носить особенно не нравится — они протестовали, подчиниться новым правилам им далось тяжелее, но это я сделала такой вывод. Другие приходили, кричали на нас, зачем мы в маске весь день, или что у нас маска должна быть натянута до самых глаз, или спрашивали, сколько раз в день мы ее меняем. Кто-то в очереди кричал: «Отойдите от меня на полтора метра, тут коронавирус!».
Для многих это была катастрофа, читался дикий страх в глазах, на голове — чуть ли не скафандр. Мне тоже было страшно работать в самом разгаре пандемии, но когда сама переболела — уже не было страшно. Поняла, что это можно пережить, необязательно, что болезнь пройдет тяжело. Сейчас заболеваемость снова растет, и продажи в аптеках — тоже. Больше всего красноярцы покупают антибиотики и противовирусные препараты. Начинается то же самое, что и в прошлые ковидные волны.
Анастасия Гнедчик специально для интернет-газеты Newslab
