Осужденные с наркотической и алкогольной зависимостью попадают в лечебно-исправительное учреждение (ЛИУ) возле Сосновоборска. Здесь по решению суда или по собственному желанию их ожидает программа реабилитации. Большая часть осужденных, находящихся на реабилитации, отбывают срок по «легким» статьям — кража, разбой, хранение наркотиков. Врачи говорят, что считают сроки по статье 228 достаточными для исправления: «Есть время посидеть, исправиться, подумать».
«Употреблять начал случайно, так сложилось...»
Евгений, 39 лет:
Наркотики я начал употреблять лет в 17 первый раз. Круг общения, знакомые такие, предложили мне, я не отказался. Я не систематически употреблял, зависимости сильно не было. Было такое, что неделю поупотребляю, потом перестаю, в последнее время больше на алкоголь перешел. Начал я с «ханки» (опиоидный наркотик — прим. Newslab), потом героин, синтетические современные я пробовал, но сильно не употреблял их. В колонию я попал так: был на вахте, распивали спиртные напитки, конфликт произошел... ну я его порезал, оказался здесь теперь. Он хотел меня застрелить, если честно... Осужден я на 7,5 лет, отбыл 2 года и 2 месяца.
Здесь я три месяца, хожу на релаксацию, в соляную комнату. Наркотики хочу бросить, все беды у нас от этого, в основном. Здесь большинство находятся за преступления, совершенные под воздействием наркотиков. Либо нужны были деньги на дозу, ну и по пьянке тоже преступления совершаются. Освободиться, конечно, хочу — там на воле буду работать, и буду ограничивать свой круг общения, всё от него идет. На воле у меня мама осталась. Общаемся с ней, звоним постоянно. Первым делом, как освобожусь, домой приеду к мамульке, что я еще сделаю...
За основу в центре взяли известную программу «12 шагов», с единственным отличием: здесь пациенты находятся в условиях, исключающих употребление наркотиков. В центре систему разделили на четыре основных блока, но после прохождения четвертого блока пациенты не выписываются сразу — они еще полгода находятся под наблюдением психолога. И только по прошествии 6 месяцев возвращаются в учреждения.
Иван, 30 лет:
В центре нахожусь третий месяц. Как начал? Попробовал героин — понравилось. Такая компания собралась — угостили, попробовал. Сюда попал за продажу героина; недолго продавал, годик. Полученные деньги тратил опять на героин. Получил 6,5 лет. Отсидел 3,5 года. Здесь учусь в ПТУ на тракториста, лечусь. Врачи здесь спросили, что меня беспокоят — назначили магниты, электросон. Здесь я буду до 12 месяцев, у меня приговором стоит лечение. Я думаю, приду к пониманию жизни без наркотиков, по крайней мере, сейчас я не хочу употреблять — здесь хорошие люди, хороший коллектив, информационное поле без наркотиков. Когда освобожусь, работать пойду, трактористом буду.
На свободе у меня есть близкие — мама, папа. Они ко мне приезжают на свидания, передают передачки, поддерживают. Ругали меня за образ жизни, не понимали, как я к этому пришел. Я сам до сих пор не понимаю, как к этому пришел. Всё вроде бы хорошо было, но чего-то не хватало в той жизни. Если бы я сейчас попал в те обстоятельства, я бы не употреблял наркотики. Здесь у меня есть увлечения — нравится телевизор смотреть, книги читаю, Дюма открыл для себя — хороший, оказывается, писатель...
В 2015 году по приказу ФСИН в лечебно-исправительном учреждении был создан реабилитационный центр для осужденных пациентов с алкогольной и наркотической зависимостью. И с 2015 года здесь работают с утвержденной программой реабилитации. Ежегодно через центр проходит около 400 человек год — как правило, из них 180-190 с алкогольной зависимостью, чуть больше 200 — с наркотической.
Центр — самый крупный за Уралом, в России три крупных центра реабилитации при ФСИН для мужчин и два — для женщин. Сюда приезжают из Красноярского края, Иркутской, Томской областей, из Кемерово, иногда с Дальнего Востока.
Дмитрий, 34 года:
Наркотики начал употреблять в 13-14 лет, как-то так получилось. В ПТУ учился, раньше вообще везде это было, наркоманов много было. Сейчас маленечко и люди по-другому думают, молодежь умнее — я по доче смотрю, по племянникам...
Осужден за драку, дали 3,5 года. Употреблял я всё — все наркотики, какие есть: героин, «крокодил», всё вообще. Лет 10 употреблял наркотики, сейчас уже не употребляю. Но наркотики — не самый страшный враг, есть еще такой враг как алкоголь.
Здесь я три месяца, на процедуры хожу, учусь на слесаря. Сам выбрал то, что в жизни пригодится. Еще здесь спортом занимаюсь — перекладины, брусья, штанга есть. На свободе все есть, слава богу: мама, братья, жена, ребенок — дочка 13 лет. Мы с ней обо всем разговариваем, хотя сейчас уже не так, конечно, сейчас она взрослый человек. Конечно, общение не такое. Когда на свободе, каждый день общаюсь. Она, конечно спрашивает, почему так произошло, я ничего не отвечаю. Кем на свободе буду работать, ещё непонятно, сейчас всё так происходит быстро. Здесь я спортом занимаюсь, Библию читаю, в бога верю... У меня не такая мысль, чтобы лишь бы освободиться, повеселиться...
«За 12 лет я ни разу не заглянул в личное дело пациента»
Начальник медико-санитарной части № 24 ФСИН по Красноярскому краю Антон Петров по образованию врач. Говорит, что в систему ФСИН попал после аспирантуры. Свой реабилитационный центр Антон Михайлович знает досконально — сколько содержится, какое материально-техническое оснащение, в чем основы программы. Своих «подопечных» он воспринимает так, как врач должен воспринимать пациента.
«За 12 лет работы здесь я не прочитал ни одного личного дела. С пациентами я работаю как врач, они такие же, как и на воле, пациенты, и нуждаются в помощи. И наша больница по оснащенности, по целям-задачам ничем не отличается от обычной городской больницы. Да, здесь определенный контингент, но мы на себе этого не ощущаем. Здесь я ни разу не столкнулся с какой-то агрессией по отношению к врачам со стороны тех, кто содержится, а на воле вот сталкивался...», — делится он.
По словам начальника МСЧ, наркотики — это, прежде всего, зависимость психологическая, и задача медиков центра — снять ее.
«Но нужно понимать, что зависимость у человека будет всегда, до конца жизни, но есть периоды ремиссии. Она может быть краткосрочной, может быть длительной, может быть и пожизненной. Главное в любой реабилитации — добиться стойкой ремиссии. Наша программа нацелена на переосмысление жизни. Зависимый человек живет от дозы до дозы, не строит планы, он ограничен только получением наркотика. Пройдя реабилитацию, человек меняется — меняются реакции, отношение, уменьшается агрессия. Мы видим изменения со стороны психики пациентов, но тех, кто действительно этого хочет», — отмечает Антон Петров.
Современные наркотики гораздо опаснее
Врачи подчеркивают: в России изменилась специфика потребления наркотика, сменились и сами препараты. Если раньше больше употребляли наркотики более или менее натурального происхождения, то сейчас это сплошная химия. Если в 2005-2006 годах пик приходился на так называемый «крокодил», или дезоморфин, то сейчас это соли абсолютно неизвестного происхождения с длинными химическими формулами: вызывают привыкание с первой дозы и очень сложно поддаются лечению.
«Есть определенная специфика употребления наркотических средств. Есть те, кто употребляет наркотические средства натурального происхождения — опиоиды, канабиоиды, такие пациенты достаточно сохранные — личностно сохранные, в сознании, это обычный сформированный человек. А сейчас тенденция идет на психостимуляторы и синтетические наркотики — это соли, спайсы, амфетамины, „скорости“. Эти наркотики очень сильно влияют на личность, с такими пациентами гораздо сложнее работать из-за того, что выявляется расстройство поведение, они более психопатизированы, у них происходит изменение личности. И таких в последнее время стало больше, и заметна разница в возрасте. Если героиновые наркоманы — это люди около 40 лет, то с синтетической зависимостью — это уже более молодые люди, у нас уже есть и 20-летние...», — отметила нарколог центра Александра Елькина.
На фоне употребления психостимуляторов у таких пациентов появляется бред, и позже он переходит в хроническое психопатологическое заболевание «бредовое расстройство». Но даже и таких пациентов пациентов можно реабилитировать. Конечно, по словам медиков, вряд ли они будут такими же, как и прежде, но такая зависимость тоже лечится.
Я завтра брошу
Главное в реабилитации — признание того, что ты наркозависим, и найти мотивацию жить без веществ. И это в работе наркологов самое сложное — замотивировать пациента.
«Они же как говорят? У меня нет зависимости, я завтра брошу. Большинство отрицают в принципе свою зависимость. Говорят: ну я же не каждый день употребляю, мне было скучно, я пошел, нашел наркотики. Доказывать обратное приходится индивидуально — приводить ситуации, что он делал под действием наркотиков, чем занимался», — рассказывает врач.
Для наркологов большая победа, если удалось вернуть человека к нормальной жизни за пределами системы. Врачи делятся, что есть те, с кем они даже поддерживают связь — бывшие осужденные пишут письма, рассказывают, как у них дела, как живут и прочее.
У системы реабилитации при ФСИН есть и плюсы, и минусы. Эффективность лечения в стенах закрытого учреждения очевидна — у человека просто нет доступа к наркотикам, а значит и употреблять он их не будет, увлекая себя иными занятиями и стремлениями. Но попадая обратно на свободу в условиях абсолютной социальной и материальной неустроенности он идет по тому же «избитому» пути.
Валя Котляр, специально интернет-газета Newslab, фотографии Алины Ковригиной
