Я рисовал с детства — выиграл всероссийский конкурс «Марш парков». Это такой конкурс, посвященный защите окружающей среды. В детском саду я нарисовал медведя, я вообще про это забыл, но мама мне рассказала, она даже какую-то вырезку из газеты сохранила. А затем, увидев, что мой интерес к рисованию не пропадает, отдала меня в художественную школу. И там я рисовал-рисовал-рисовал, и сейчас я тоже постоянно рисую, ничего не поменялось.
Сам я из Шушенского, после школы отучился в Минусинском колледже искусств на преподавателя живописи и декоративно-прикладного искусства. Вообще, я когда поступал, не знал, что на педагога буду учиться, я туда пошел только из-за художки, чтобы продолжать рисовать. В колледже я больше всего увлекался графикой и работой с материалом. Когда дети еще приходят учиться, по ним сразу видно — живописцы они или графики. Кстати, рисование граффити тоже считается графикой, всё, кроме масла — это графика.
Потом из Минусинска я решил переехать, что называется, в поисках лучшей жизни. Я сначала переехал в Москву, но мне там очень не понравилось. Я из Шушенского и мне было некомфортно именно из-за количества народа — это мне не нравится.
Я вообще себя всегда позиционирую как «Папин-Сибиряк»: я обожаю лес, запах снега... Никогда никуда не перееду, хочу всегда в Сибири быть! Мне здесь нравится абсолютно всё. У меня много друзей переехали, например, в ту же Москву. Ну, был я в этой Москве, ну да, интересно, но за пределами столицы просто какие-то пустыри. В Красноярске много мест для отдыха — горы, леса, есть, где отдохнуть, а там нельзя себе такого позволить, ну, либо за большие деньги куда-то ездить.
Я переехал в Красноярск тогда, когда случилась пандемия. И мне было тяжело найти работу, впрочем, как и всем. И так получилось, что в школе была открыта вакансия. У моего друга мама здесь работает учителем, и так я про эту вакансию узнал и устроился на работу. Не надо было здесь с утра до ночи работать, а надо было просто с утра приходить и убирать территорию Здесь никто не знал, что я рисую, и я устроился как обычный дворник. Мне надо было найти работу, которая бы не мешала моему основному занятию, ну и плюс какая-то подушка стабильности финансовая здесь есть, какой-то заработок.
В России с творческими профессиями всё довольно туговато, так как нет официально таких профессий как дизайнер или художник. Все дизайнеры — это такие колымщики, которые работают на заказах. В плане педагогики я себя не видел, преподавание — это не мое. Здесь в школе я пробовал работать учителем ИЗО, мне даже предлагали зарплату поднять, но я не смог. Во-первых, голову занимает много бумажной работы — планы, отчеты, а, во-вторых, я смотрю, как кто-то рисует, и у меня у самого руки чешутся — как я могу смотреть? Я хочу рисовать! Я практик, а когда учишь, ты не практикуешь. А здесь я работаю дворником — я пришел, грубо говоря, подмел, денежку получил, и всё. Голова ничем не занята, это не занимает много времени.
Учителем рисования я не стал, но в свободное от основной работы время рисую на стенах. Однажды осыпалась стена в рекреации, но починить ее не было возможности. Я предложил ее расписать и покрыть сверху лаком. Сделал эскиз — наложил на компьютере рисунок на стену и показал директору, она дала добро. Еще потолочную плитку выложили квадратиками цветными, а потом в школе появились другие мои рисунки.
Картины на стенах — это не масштабные полотна, если бы было много денег на краски и материалы, мог бы и покруче расписать всё, а так приходится исходить из скромного бюджета и совмещать так, чтобы это было и красиво, и уместно, и не критично дорого. Все сюжеты и персонажи, конечно, согласованы с директором школы. Учителям и школьникам нравится, что пустые стены заиграли красками, часто фотографируются на их фоне. Еще планирую разрисовать фасад — совсем скоро здесь «поселится» снегирь.
Родители к моей работе отнеслись абсолютно нормально. Я всю жизнь как-то так подрабатываю, то тут, то там... С работой как-то всегда были проблемы. Здесь я ментально понимаю, что это все-таки подработка, а не основное место. Когда я работал учителем, я ощущал, что «врастаю» в парту. А так работа не мешает мне заниматься творчеством. Дома у меня вечер свободный, а в конце лета вообще убирать особо нечего.
Как художник я много экспериментирую. Чтобы выйти на какой-то уровень, нужна некая стабильность. Покупают картины больших художников тогда, когда они показывают некую стабильность. Вот, например, он выбрал свой стиль, почерк, и только ему следует. Но сейчас это очень тяжело. Я рисую в одном стиле, а потом захожу в Pinterest и вижу что-то новое, и хочу это попробовать. В результате я график, но и маслом пишу, и скейты разрисовываю, какие-то инсталляции пытаюсь дома делать, в общем, хочется всё попробовать.
В целом, хотелки у меня не сильно большие — мне не нужны там машина, большая квартира. Мне если дать сейчас 100 тысяч рублей, я их потрачу на бумагу французскую, на акварель какую-то итальянскую — вот все мои желания. Иногда удается немного заработать на творчестве — небольшие заказы, колымы. Студентом я рисовал какие-то портреты на заказ, потом я купил планшет и занялся диджитал-артом. Тогда уже начал делать заказы, например, для меню в заведениях, или для печати на одежде. Не всегда рассчитываются деньгами, например, когда принты делал — заплатили одеждой. Но не скажу, что всё это какой-то большой заработок.
Я уже давно «разрабатываю» свое имя. У меня даже есть свой экслибрис (подпись) — «кошкин дом», потому что я кошек очень люблю, и у меня у самого дома огромный кот живет.
Среди моих любимых художников я бы выделил Альфонса Муху, Поля Гогена, Караваджо. В Красноярске я не сильно вхожу в арт-тусовку, хотя хотел бы в нее затесаться, конечно. Сейчас в искусстве в целом, на мой взгляд, всё идет мега круто. Я в восторге от диджитал-арта. Люди пока этого не осознали, но искусство переходит в цифровую среду. Раньше люди платили за искусство, чтобы было красиво, дорого-богато и чтобы это можно было потрогать руками. А сейчас люди платят за картинку на экране — за 5 мегабайт. Но это идея, и это только начало. Я не особо думаю о денежно-материальном эквиваленте своего творчества, художники мыслят не так, как обычные люди, многие даже не знают, сколько их картины стоят.
Для меня как для художника нет такой цели — заработать много денег. Но под конец жизни я бы хотел сказать, что я всю жизнь делал то, что я хотел, и так, как я хотел.
Беседовала Валя Котляр специально для Newslab
