Рейс 3603 из Красноярска в тот ноябрьский день вылетел из Красноярска с большой задержкой из-за плохой погоды в Норильске. Вместо 11 часов утра, взлет разрешили только в 17:38. На борт поднялось 160 пассажиров, включая 14 детей. В Норильск летели студенты, военнослужащие, строители, работники местных предприятий, а также команда борцов.
Командиром воздушного судна был пилот с огромным опытом Геннадий Шилак. Он имел звание «Заслуженный пилот СССР», которое получил именно за освоение самолета Ту-154. Коллеги характеризовали Геннадия Шилака, как испытателя — он постоянно изучал машины, на которых летал и давал рекомендации менее опытным пилотам. Во время рейса в Норильск он тоже занимался проверкой поведения автомата тяги.
Самолет, на котором Геннадий Шилак летел в северную столицу Красняорского края, был совсем новым — его выпустили за 7 месяцев до трагедии — в конце марта 1981 года. К тому времени он совершил всего 697 циклов «взлёт-посадка» и налетал 1889 часов.
Посадку в Норильске Шилак решил проводить в «директорном режиме», полагаясь на подсказки автоматики. Но, как показало расследование авиапроисшествия, проведенные перед этим расчеты массы самолета, которая влияет на скорость захода на посадку, были выполнены неправильно. Экипаж не учел экономию топлива, а также неправильно высчитал массу пассажиров, включая неучтенных на посадке детей. Это добавило к весу воздушного судна более 2,3 тонны, которые и стали роковыми.
По мнению комиссии, экипаж следовал показаниям приборов и диспетчера и еще за 9 секунд до столкновения с землей не имел никаких оснований для прекращения посадки. Но при подлете к взлетно-посадочной полосе самолет потерял высоту и управляемость. Он приземлился на заснеженное поле в 472 метрах от торца поля и в 22,5 метрах левее его оси. Скорость самолета при это была 275 км/ч.
Фрагмент расшифровки переговоров
Авиадиспетчер: Резко не снижайтесь, ниже 10.
Штурман: Оценка-а-а!
Командир воздушного судна (КВС): Держать по приборам.
Штурман: Решение!
Авиадиспетчер: Без снижения! Без снижения следуйте, 480, прекратите снижение!
Второй пилот: ******! [конец]
КВС: Всем взлетный!
Бортинженер: Взлетный.
Авиадиспетчер: На второй круг уходите!
КВС: Убрать шасси! ****** [конец] нам.
Приземление произошло на все три стойки шасси, после чего нос самолёта приподнялся, отчего машина ударилась о землю хвостом. В 430 метрах от ВПП авиалайнер врезался правой стороной в восьмиметровую насыпь курсового радиомаяка и полностью разрушился. Площадь разброса обломков имела размеры 300 на 70 метров.
На месте погибли 83 человека — 79 пассажиров, командир воздушного судна, второй пилот, штурман и старший бортпроводник. Позднее в больницах от ран скончались еще 16 пассажиров, тем самым увеличив общее число жертв до 99. Выжили 68 человек — 65 пассажиров и 3 члена экипажа. Это бортинженер и два бортпроводника. Они получили ранения различной степени тяжести.
Один из пассажиров, выживших в том полете, рассказывал, что оказался на борту почти случайно. Самолеты тогда летали из «Северного» (ныне микрорайон Взлётка) и он поехал проводить друга. По дороге товарищи крепко выпили, после чего решили лететь вместе.
В салоне красноярец упал в свое кресло как был, в шубе и меховой шапке, и тут же уснул. Настойчиво требовать пристегнуть ремни безопасности в те времена было не принято, поэтому проснулся он в тот момент, когда его вместе с креслом выбросило из разрушенного салона в снег. Травм он не получил, только потерял очки, без которых почти ничего не видел. Это и спасло его от потрясения. Он чувствовал, что вокруг пахло кровью и керосином, слышал крики людей. Вскоре дезориентированного мужчину забрали с поля и погрузили в электричку. Уже в Норильске он узнал, что его товарищ тоже выжил.
Еще одна выжившая — единственная женщина в экипаже во время того полета — бортпроводница Тамара Абелева. Она получила тяжелые травмы и несколько дней провела в коме. Когда она пришла в себя, сначала даже обижалась, что ее никто из экипажа не навестил. А ей боялись сказать, что коллеги погибли.
Эвакуировать погибших и раненых отправили солдат из расположенной в Норильске пограничной части. Техники у них никакой не было, максимум ломы. Большую часть пострадавших доставили в город на электричке, часть вызвались доставить в город владельцы немногочисленных машин.
«Поступил звонок от диспетчера, где сказали, что самолет упал в районе аэродрома. Забрав аварийно-спасательные чемоданы (помогали работники аэрофлота, уже не помню их), мы выехали к месту катастрофы, — вспоминала Елена Степановна, фельдшер медпункта аэропорт. — Стемнело, холод. Приземлились два вертолёта для эвакуации раненых, но опустился туман, и аэропорт вынужден был закрыться по метеоусловиям. На месте возможно было делать только перевязки и сортировку (трупы, раненые и сильно пострадавшие), так как мороз, и в шприцах лекарство застывало. Раненых поместили в накопитель, где я и еще несколько медработников, проживающих на территории аэропорта, оказывали помощь, затем раненых поместили в электричку, где мы продолжали оказывать медпомощь. Довезли до Норильска и сдали бригадам „скорой помощи“. У меня был вагон раненых, в дороге помогал мне один из операторов. Почему-то погрузили в угол трупы. Подходя к раненому (лежал на носилках, электричка тронулась и трупы чуть не упали на меня), мне стало жутковато, до этого я не чувствовала ничего, кроме того, что нужно делать это, это... Состояние робота. От одежды шёл неприятный запах бензина, смешанного с чем-то. Вспоминая эту трагедию, у меня до сих пор дрожь по телу».
Для приема пострадавших вызвали на работу весь персонал больницы без исключения. В считанные часы удалось подготовить дополнительные помещения, операционные и процедурные. По распоряжению директора Норильского комбината были организованы спецрейсы для доставки в Норильск оборудования и препаратов, а также врачей из Красноярска и Москвы.
В больнице пациентам создали максимально комфортные условия — палаты всего на 4 человека с телевизорами и даже междугородними телефонами, чтобы пациенты могли пообщаться с родными. Питание для пострадавших тоже организовали по высшему разряду. Над многими брали «шефство» местные жители, которые приносили еду и помогали в реабилитации. Для родных погибших в Норильске организовали специальную службу, которая помогала решать все вопросы по оформлению документов и перевозке тел для захоронения.
Комиссии пришли к выводу, что причиной авиакатастрофы стали два фактора: конструктивные недоработки самолета и действия экипажа. Впоследствии второй пункт убрали, действия командира были признаны правильными. Крушение Ту-154 в Норильске всё равно вошло в авиационные учебники под именем командира корабля, став одной из немногих именных катастроф — «катастрофой Шилака».
Интернет-газета Newslab
по материалам «Таймырского телеграфа», статьи Станислава Стрючкова, председателя Клуба исследователей Таймыра (КИТ) и сайта airdisaster.ru.
