Ирша-Бородинское месторождение было известно еще с конца ХIХ века после геологических исследований для строящейся Сибирской железной дороги. Но капитальная разведка месторождения началась только в 20-е годы XX столетия. К этому моменту здесь уже действовала шахта, в которой добывали уголь для близлежащих сел. Тогда это была штольня, в которой не было ни техники, ни технологии.
К концу 1938 года были построены сразу три шахты: № 1, 2 и «Южная». В военное время шахты начали оснащать оборудованием, ведь уголь был необходим стране. Тогда же пришли и к открытой разработке, которая более выгодна с экономической точки зрения.
А уже в послевоенные годы ставку сделали на открытие угля открытым способом. Так началось строительство Бородинского разреза, ставшего впоследствии самым большим предприятием открытой угледобычи в стране.
Сергей Гавриленко: «Разрез начинался с землянок»
Сергей Иванович Гавриленко, первый директор Ирша-Бородинского разреза, прибыл в Бородино по распоряжению министерства угольной промышленности в 1949 году. Вот, как он потом напишет о своем назначении:
«В октябре 1945 года я был вызван в крайком партии, где мне было предложено возглавить строительство разреза. Первым секретарем тогда был Аверкий Борисович Аристов. Он живо реагировал на нужды стройки и оказывал всяческую помощь строительству. Промышленный отдел возглавлял Иван Сергеевич Серов. Он тоже много делал для разреза. Строительству разреза придавалось солидное значение, ибо была учреждена такая партийная единица, как парторг ЦК партии. Им был Константин Васильевич Котляров, энергичный, с педагогическим чутьем товарищ... Как и многие другие стройки, Бородинский разрез начинался с землянок. Рабочие, служащие, и я в том числе, жили в землянках».
Сергею Гавриленко тогда было 35 лет — молодой, деятельный, он с первых же месяцев сумел задать тот темп работы, который позволил разрезу расти и развиваться.
Вот, как вспоминали Гавриленко подчиненные:
«...таким был директор разреза: без лишних слов, без волокиты, доступный, обязательный, без оглядки на то, „как скажут там, на верху“, внимательный к рядовым людям и не чурающийся общения с ними. До сих пор еще старожилы-бородинцы помнят, как тот же Гавриленко, большой любитель футбольной игры, оказывал помощь в случаях, если кого-то из футболистов не отпускали на тренировки или на сам матч. И так же, как в случае с солеваркой, из директорского фонда выделял деньги на „обмыв“ победы бородинских футболистов. Он не считал зазорным и самому посидеть между ними за кружкой пива (и не только пива). Свидетели, ныне живущие, утверждают это и говорят об этом с большим уважением».
Гавриленко проработал на разрезе 14 лет, после чего поменял местожительство на Красноярск — был назначен заместителем генерального директора по производству «Красноярскуголь».
Михаил Козмин: «Грузчики вагонов работали и в минус 40»
Михаил Козмин родился в 1913 году в крестьянской семье. В 17 лет в Омске поступил в фабрично-заводское училище и выучился на слесаря-станочника. 1934 году переехал к родителям, которые проживали в то время в поселке Ирша Красноярского края. Военные годы Козмин пережил на работе.
«Я работал в то время главным маркшейдером шахты, моя профессия относилась к подземной категории, потому и не брали на фронт. Когда я сказал военкому, что хотел бы защитить Родину, он ответил: „надо будет — возьмем“. Так и не взяли», — вспоминал он в книге «Воля судьбы».
Благодаря Михаилу Козмину сохранились представления и знания о том, как добывали уголь на бородинской земле в военное время, что за люди трудились на добыче, как были организованы быт и работа. В книге «Воля судьбы» Михаил Владимирович сравнивал труд шахтеров с боями на фронте.
«А какая жесткая дисциплина была во время войны! За три минуты опоздания объявляли приказом выговор с предупреждением, а за двадцать минут отдавали человека под суд. Нелегко доставалось откатчикам на эстакаде и грузчикам вагонов. Эту работу выполняли и в сорокоградусный мороз, когда туман застилал и деревья, и строения», — пишет Козмин.
В Бородино приехал уже в 1957 году, работал маркшейдером в стройконторе, с 1965 года геодезистом. Много общался с первостроителями Бородинского разреза, беседы с ними также бережно сохранены в книгах.
«Опыт партийного и хозяйственного руководства сооружением первых разрезов КАТЭКа заслуживает пристального изучения. Где брали силы, вдохновение люди, которые стояли у истоков угольной реки в условиях неимоверных трудностей послевоенного времени? В чем секрет их успеха? Наверное в них самих в первую очередь. В трудных условиях проверялись и оттачивались лучшие качества созидателя, способного творить чудеса», — писал Козмин в «Первопроходцах КАТЭКа».
Несмотря на то, что окончил всего семь классов, Михаил Козмин всю жизнь занимался образованием. Он был внештатным корреспондентом районной газеты «Знамя Октября», его заметки публиковались и в городской газете «Бородинский вестник». Козмин написал четыре брошюры о своей судьбе, о людях своего поколения, о городе Бородино, ставшем ему родным. Множество воспоминание о том, как строился разрез, запечатлены в его произведениях.
27 июня 2001 года Козмину за активную творческую деятельность и достойный вклад в развитие культурной жизни города было присвоено звание «Почётный гражданин города Бородино».
Анатолий Авдюков: «Жили не дома, а в шахте»
Анатолий Авдюков родился в Вознесенке, перед войной его родители переехали в поселок Ирша. Еще мальчиком он начал работать в отделении военизированной охраны (ВГСЧ), которое обслуживало пять угольных шахт.
«В то время мы жили не дома, а в шахте. Сутки отдежуришь бойцом-спасателем, после чего на десять часов вниз, в шахту, в лаву, в забой, и никаких выходных. Паек, который я получал, — хлеб да крупа. Принесешь пайку домой, разделишь на голодные рты (а в семье появилось еще четверо детей) — и таким же голодным на смену. Особенно тяжело было в 1942 −1943 годах. Часто бывало так, что истощенные изнурительным трудом шахтеры не выполняли задание и их не выпускали наверх, „людской ходок“ (выход из шурфа) — запирали на замок. Условия были очень тяжелые. Лозунг „Всё для фронта! Всё для победы!“ не оставлял места ни для каких объяснений о невыполнении нормы выработки. Шахта должна, несмотря ни на что, давать уголь „на-гора“», — рассказывал Анатолий Иванович.
В то время в шахтах не было даже электричества, рабочие пользовались светом ламп Вольфа. Эти лампы использовались как индикаторы газа, по цвету пламени определяли наличие в шахте, например, углекислого газа. А если лампа погасла, то надо было бежать.
«Я очень хотел на фронт. Даже стыдился, что не в армии. И когда моего брата призвали, я не вытерпел — в военкомат. Военком был краток: „У тебя, парень, броня, ты ведь шахтер. А потом, ты ведь тоже боец, и служба у тебя военная, так что иди и работай“. И моя служба бойцом-шахтером продолжалась», — рассказывал Авдюков.
Позже Анатолий Авдюков стал начальником взвода. После войны, в 1953 году окончил курсы в Ростове-на-Дону. Вернувшись домой, продолжил работать горноспасателем. В 1957 году шахты были ликвидированы, тогда Анатолий Иванович освоил новую специальность и стал сначала электрослесарем по ремонту горного оборудования, потом взрывником, машинистом экскаватора, горным мастером, механиком экипировки, замом начальника тяги, председателем профкома.
Анатолий Иванович награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».
Анатолий Афанасьев: «Земля затряслась, словно живая»
Анатолий Афанасьев — автор, сохранивший воспоминания о становлении Бородинского разреза. Он родился в 1944 году и застал тех, кто был в числе первостроителей. Годами позже сам тоже трудился на добыче — работал слесарем по ремонту паровозов, кочегаром, помощником машиниста тепловоза, машинистом тепловоза, машинистом-инструктором, мастером по ремонту тепловозов, начальником локомотивного депо на Ирша-Бородинском угольном разрезе.
Печататься начал в 1976 году в газете «Знамя Октября» Рыбинского района. Его книга «Соль земли» собрала воспоминания очевидцев с самого зарождения Бородинского разреза.
«Как наша Вселенная началась с Большого взрыва, так и история Бородинского угольного разреза началась с большого взрыва», — писал Афанасьев.
Он подробно описывал, как проводили взрыв на строящемся разрезе, открывший многим поколениям путь к «большому углю» после нескольких лет работ вручную и на малопроизводительной технике. Тогда для жителей это было масштабное и довольно пугающее событие. Свидетели описывали его так: «земля ходила ходуном», «земля волнами пошла», «земля затряслась, словно живая», «было похоже на землетрясение»...
«Рассказывает Александр Константинович Гольц — в то время он, девятнадцатилетний паренек, работал в первой поселковой пекарне, которая находилась рядом с нынешним зданием охранного предприятия «Редут», в советском прошлом в этом здании находилась контора ОРСа: «„Мы с ребятами сидели на высоком крыльце продуктового магазина, что стоял на том месте, где сегодня красуется новый „Торговый комплекс“. Накануне взрыва строителей поселка и разреза предупредили, чтобы все вышли из зданий, перед этим надо было вытащить оконные рамы из проемов, положить их на землю... Но насколько мне помнится, никто рамы не вытаскивал и не клал их на землю. А вот из помещений все постарались выйти на улицу. Помню, так тряхануло землю, что аж крыльцо закачалось...“», — из книги Афанасьева «Соль земли».
Благодаря трудовому подвигу первостроителей Бородинского разреза в Красноярском крае сформировалась мощная топливно-энергетическая база, которая многие годы позволяет расти и развиваться краевому центру, строить новые дома, работать мощным производствам в различных отраслях. «Сибирская угольная энергетическая компания» чтит их подвиг и говорит «Спасибо!».
