Анатолий Иванов: «Перед „Тигром“ откуда-то пришло хладнокровное спокойствие»
Анатолий Афанасьевич Иванов родился в 1926 году. Его жизнь, как и судьбы многих его сверстников, была навсегда изменена войной. В 1944 году, в возрасте 18 лет, он оказался на фронте, попав в 1-й гвардейский механизированный корпус под командованием генерал-лейтенанта Руссиянова.
Свой первый боевой опыт он получил в Венгрии, под городом Жамбек, где советские войска окружили немецкую группировку. В то время он служил рядовым и был заряжающим в противотанковой батарее, вооруженной 57-миллиметровыми пушками. В 1944 году под Секешфехерваром он получил ранения в ногу и голову от осколков.
После долгого лечения в госпитале Анатолий не смог вернуться к своим прежним сослуживцам. Его направили во 2-й гвардейский механизированный корпус, который вел бои на территории Венгрии, а затем был переброшен в Чехословакию. Именно там произошел один из самых запоминающихся эпизодов его фронтовой жизни.
«У небольшого чехословацкого села вплотную столкнулись мы с отступающими, но упорно сопротивлявшимися немцами. По нашим данным, село это ими было уже оставлено», — так начинался рассказ фронтовика.
Батарея производила разведку боем. Чешские мальчишки всё равно заметили советских солдат и рассказали об этом всей округе.
«Навстречу нам высыпало всё село. Естественно, начались обнимания и братание. В это время подбегает один запыхавшийся молодой чех и говорит мне:
— Слушай, Иван (нас всех Иванами звали в Европе), немецкие танки с другой стороны идут прямо на наше село».
Пока Анатолий ждал приказа от командира орудия, на горизонте появился «Тигр». Делать нечего — в такой ситуации станешь и командиром, и заряжающим, и наводчиком.
«Даю первые неприцельные выстрелы. Фашистские танкисты заметили меня и открыли огонь. Снаряды ложились спереди, сзади, по бокам... Тут уж ко мне откуда-то пришло хладнокровное спокойствие... „Подходи, зверюга“, — думаю, а сам навожу орудие прямо в лобовую броню „Тигра“. Но оказалось, что я один и снаряды в ствол посылал, и наводил его сам, поэтому в лоб танку не попал. И всё-таки один мой выстрел достиг цели! Метрах в пятистах танк остановился с перебитой гусеницей. Немцы стали выскакивать из башни, но тут их добили наши автоматчики», — вспоминал спустя годы со скромной гордостью Анатолий Афанасьевич.
За этот бой, где он в одиночку противостоял «Тигру», назаровец был награжден орденом Красной Звезды.
После окончания войны Анатолий Афанасьевич вернулся к мирной жизни. Он устроился машинистом экскаватора ЭШ-15/90 на Назаровский угольный разрез, где проработал долгие годы. Война оставила в его жизни глубокий след, но он смог найти своё место в послевоенном мире, продолжая трудиться на благо страны.
Александра Веревочкина: «Чем больше видели зверств, тем больше ожесточались сами»
Александра Григорьевна встретила известие о начале войны в возрасте 20 лет. Накануне она с подругой выбирала платье для выпускного вечера, не подозревая, что уже на следующий день их жизнь изменится навсегда.
«На следующий день после выпускного бала приехали мы с подругой в Новосибирск, поступать. И там услышали о начале войны. Пришли в военкомат, проситься на фронт», — вспоминала Александра Григорьевна.
2 мая 1942 года она приняла присягу. После курсов поваров её направили на фронт, но вместо кухни она оказалась в штабе 49-го стрелкового полка 7-й гвардейской армии, где её назначили писарем.
«Первая бомбежка — страшно до жути, но уже через несколько дней — ничего, привыкли. Чем дальше мы шли на запад, чем больше видели фашистских зверств, тем больше ожесточались и сами. И нам даже обидно было, когда знали, что фашистских трупов сегодня меньше, чем вчера!.. После артподготовки возле Бендер, когда били все наши виды орудий, мы шли по фашистским трупам. Прямо по ним шли. Был июль, стояла жара. И они начинали разлагаться. Но это были фашистские трупы... Вот это и есть та самая ярость благородная», — рассказывала Александра Веревочкина.
Полковые разведчики где-то раздобыли для неё печатную машинку, и Александра занялась делопроизводством: вела учет бойцов, оформляла наградные документы, заполняла похоронки... Множество судеб обрывалось на ее глазах, человеческие истории и трагедии она бережно упаковывала в отчеты и извещения о смерти. Так уходили вчерашние сослуживцы, товарищи и друзья.
В 1944 году её перевели в стрелковый Венский полк ордена Суворова, где она продолжила работать заведующей делопроизводством. В памяти, как на пожелтевших листках из архивов, отчеканились ужасающие истории.
Октябрь 1944 года. Югославия, населенный пункт Злот. За несколько часов до прихода советских войск немцы ворвались в медсанбат и расстреляли 43 раненых солдата.
Ещё одна вспышка. Январь 1945 года. Венгрия, деревня Вааль. Отступая, фашисты захватили медицинский пункт с 46 тяжелоранеными.
«Здесь они их не просто расстреливали — время было „поразвлечься“ — раненых вытаскивали под руки, клали головы на наковальни и били по ним молотом. Других поднимали на церковную колокольню и сбрасывали вниз. Когда мы вошли в Вааль, немцы уже успели отойти, но на наковальне еще не застыли человеческие мозги, кровь. Вокруг валялись размозженные головы», — с горечью вспоминала Александра Григорьевна.
Наконец, долгожданная весна 1945 года. До Победы оставались считанные дни. Стрелять уже не хотел никто. Жители немецких городов подбадривали советских солдат, мол, «Гитлер — капут», «держитесь!» Но даже тогда война продолжала забирать жизни.
«Второго мая возвращались трое наших разведчиков после задания. И, наверное, от чувства близости победы, от радости, ослабили бдительность, попали в фашистскую засаду. Один сумел убежать, а двоих фашисты расстреляли. Не просто расстреляли — изрешетили!.. Так изрешетили, что...», — не смогла закончить Александра.
Именно на этих бойцов — Ивана Киву, Лёшу Евсеева и Владимира Толстова — она заполняла похоронки в числе последних за всю войну.
Позади остались Молдавия, Румыния, Болгария, Югославия, Венгрия. На гимнастерке Александры Григорьевны поблескивали медали за освобождение Белграда, за Будапешт, за взятие Вены. В Австрии она своими глазами увидела дом, где родился Гитлер.
«Наша часть закончила войну на границе с Германией. Рядом были союзные войска американцев. Мы все побежали обниматься друг с другом, с союзниками. И так непривычно было, что среди них столько негров... Американские солдаты угощали советских шоколадом. А мы всё обнимались, обнимались и так радовались!», — делилась она воспоминаниями о Дне Победы.
После демобилизации Александра ещё три месяца работала в запасном полку в Румынии. Домой она вернулась только в сентябре 1945 года. Александра Григорьевна Веревочкина прожила долгую жизнь в шахтерском Бородино, оставив после себя не только память о военных подвигах, но и большую, дружную семью: воспитала пятерых детей, тринадцать внуков и шестнадцать правнуков. «Я благодарна судьбе за всё, потому что, хотя и была дважды ранена, но всё-таки пережила и бомбежки, и обстрелы».
Сегодня традиции подвига, в том числе и трудового, в Бородино, Назарово, Шарыпово продолжают предприятия СУЭК-Красноярск. Компания не только обеспечивает энергетическую безопасность страны, но и сохраняет память о героях войны, поддерживает ветеранов и воспитывает молодое поколение на примерах мужества и самоотверженности.
Интернет-газета Newslab, при написании использовались материалы книг «Герои войны — герои СУЭК»
