Рассказываю — на показе фильма председателя жюри Алексея Федорченко «Овсянки», в самый кульминационный момент, внезапно вырубился свет. Причём не просто так, а где-то в половине города, кое-где реально до завтрашнего вечера.
В смысле, ну ладно, ну чего такого, просто совпадение — тем более что выяснилось, что за время показа «Овсянок» снаружи успела разыграться невероятная гроза. По городу стояли огромные лужи, ветер ломал тополиные ветки и столбы линий электропередач, на кого-то, кажется, даже что-то больно упало — и вся эта радость обрушилась на город ровно в момент (кто не смотрел «Овсянок», но ещё собирается, внимание, СПОЙЛЕР!) финальной гибели главных героев. На тот же день была запланирована и творческая встреча с Федорченко, которая в результате всех этих перипетий приобрела какие-то совершенно фантасмагорические черты — пятиминутный эпилог фильма люди досматривали, сгрудившись тёплой кучкой вокруг ноутбука технического директора фестиваля Лёши Акимова, а на дальнейшие вопросы Федорченко отвечал, подсвечивая самого себя фонариком на сотовом телефоне, от чего на потолке ГДК танцевала гигантская гротескная тень его головы. В сеансе вопросов и ответов принимал участие среди прочих и мальчик лет пяти, который вместе с родителями мужественно досмотрел фильм, на всю катушку отрабатывающий свой рейтинг «18 +» и позже, как сообщил кто-то из фестивальной команды, терпеливо пересказывал содержание фильма своим родителям, которые, в отличие от него, поняли в кино не всё.
Когда кто-то из темноты попросил режиссёра вспомнить какие-нибудь интересные случаи из съемочной практики, Федорченко рассказал о том, как на его съемках погода обычно делает ровно то, что ему нужно — когда нужен дождь, случается дождь, когда нужно солнце, выходит солнце. Позже в тот же вечер выяснилось, что Федорченко управляет не только погодой, но и светом. Свет в обесточенной гостинице «Сибирь», по которой живописно бегали туда-сюда подсвечивающие себе дорогу сотовыми фестивальщики, снова вспыхнул ровно в тот момент, когда режиссёр «Овсянок» вернулся вечером в гостиницу из ресторана и взял на вахте ключ от своего номера, и вырубился обратно, когда он в этот номер вошёл — уже до пяти вечера следующего дня.
Что же до самих «Овсянок», то тут история такая — это феноменально срежиссированное кино по очень плохо написанному сценарию. Это медленная, медитативная, снятая адски красивыми статичными планами минут по семь история про российскую северную провинцию, которая прямо любуется всем, что попадает в кадр — сельскими магазинами, индустриальными панорамами, бесконечно тянущимися дорогами, промозглыми пейзажами под хмурым ноябрьским небом, в которых теряются крохотные человеческие фигурки. Фактура самой истории адски интересная — здесь рассказывается об обычаях и странностях небольшого северного народа мери; правда, вместо того, чтобы позволять зрителю раскрывать их необычный и странный мир деталь за деталью в неторопливом ритме визуального повествования фильма, «Овсянки» постоянно пробалтывают все детали в очень назойливом и прямолинейном закадровом тексте. Это очень чувственное кино — Федорченко явно и с удовольствием любит природу не только в виде полей и берёзок, но и в виде не стесняющихся своей телесности женщин (играющая центральную здешнюю роль мёртвой жены Юлия Ауг, кажется, становится чем-то вроде секс-символа нового поколения российских режиссёров, не стесняющихся заводить непростые разговоры о плотском).
То есть, когда Федорченко в «Овсянках» молча показывает — это практически грандиозно; когда начинают говорить, это практически катастрофа. Впрочем, в разговоре с режиссёром после показа выяснилось, что это он так старался перенести на экран дух книги, которая легла в основу «Овсянок» — а её протагонист минуте на третьей своего рассказа прямым текстом признаётся, что рассказчик из него скверный. Всё, то есть, по честному — и для плохого рассказа есть свои творческие поводы. Ну, хорошо. Сейчас Федорченко снял новое кино — про реальный исторический факт о том, как в 30-х годах прошлого века шаманы организовали восстание против советской власти. Посмотреть его будет дико интересно.
Сейчас ещё расскажу немного про конкурсную программу, а впереди у нас — последний день, завершение конкурса, наш перформанс на взлётной полосе Канского аэропорта, и, конечно, концерт Secret Chiefs 3 с оркестром (засланцы, побывавшие на репетиции в филармонии, утверждают, что получается прямо грандиозно). Приезжайте. Будет хорошо.
Фестиваль проходит при поддержке фонда Михаила Прохорова
