«Ябеда-корябеда, солёный огурец!», — помню, то и дело звучала в нашем дворе такая детская дразнилка. Ябеды, конечно, люди вредные, приносят они окружающим немало бед и доставляют хлопоты, но связаны ли этимологически слова «ябеда» и «беда»? В сегодняшнем выпуске мы найдём ответ на этот вопрос.
Ябедой называют мелкую клевету или донос, а также самого человека, который этот донос совершает:
«А ты почему, Сомов, от меня отворачиваешься? — Ленка хлопнула Димку по плечу. — Что же ты так дрожишь, бедненький?.. Похудел. Неужели страдаешь, что я оказалась предателем? А?.. Конечно, тяжело. Ты такой смелый и честный, а дружил с нехорошей девочкой, с которой никому не следует дружить! Она — ябеда!.. Доносчик!.. Гадина-а-а!» (В. Железников. «Чучело»).
Восходит интересующее нас слово к древнескандинавскому embǽtti — «служба, должность». Древнерусским «ябетьникъ» называли лицо, занимавшее должность следователя или обвинителя (это значение мы находим в памятниках письменности XIII века). К XVI веку это слово получило новое значение — «клеветник». Слово «ябеда», появившееся позднее, в середине XVIII века имело старшее значение «прошение, судебное дело», почти одновременно появилось и новое толкование — «крючкотворство, клевета».
Этимологически «беда» и «ябеда», несмотря на такое удивительное созвучие, никак не связаны, однако появление согласного -д- (ябетьникъ — ябедникъ) исследователи как раз объясняют возможным влиянием слова «беда».
