Евгений Адольфович, осенью в Красноярском крае грядут очередные выборы и потому хочется побеседовать на эту тему...
Тогда сразу уточним понятия и, наукообразно изъясняясь, дадим необходимые дефиниции. «Выборы» — это общее название основного ритуала демократии, а каждое конкретное мероприятие в рамках этого ритуала называется «избирательная кампания» или, выражаясь более точно юридически, «избирательная кампания по выборам депутатов в городской совет города Мухославска», к примеру. Так вот «выборы» действительно пройдут 13 сентября, но состоять они будут из почти 600 (582 прим. ред.) «избирательных кампаний» одновременно в 57 территориях региона. Участвовать в них, по идее, должны больше половины избирателей Красноярского края. Это чтобы вы и ваши читатели полнее понимали масштабы стихийного бедствия.
А почему вы называете выборы стихийным бедствием?
Ну давайте назовем их «праздником демократии», изменится только угол наблюдения за процессом. Любой праздник, с точки зрения организаторов, есть стихийное бедствие. Да вы и сами это знаете, если организовывали хотя бы свадьбу или юбилей.
Как участникам этого «стихийного бедствия» его пережить и что они получат в результате?
Давайте сначала определим участников этого процесса и постараемся их поделить на возможных бенефициаров и потенциальных пострадавших.
Наверное, это власть, кандидаты и избиратели.
Опять-таки нужен ряд уточнений. Если мы будем говорить о муниципальной власти, органах местного самоуправления и кандидатах, нам потребуется почти 600 отдельных разговоров про «власть» и несколько тысяч бесед о кандидатах, поскольку распределяться будут чуть менее пяти тысяч (4730 — прим. ред.) мандатов. На каждый из этих мандатов будет претендовать больше одного человека. Причем, в абсолютном большинстве этих бесед я буду абсолютно некомпетентен. Поэтому предлагаю говорить о власти только в её региональной ипостаси, а вместо кандидатов ограничиться политическими партиями, причём, именно партиями — я не хотел бы подробно затрагивать так называемые «региональные группы влияния».
Что вы называете «группами влияния» и почему противопоставляете их официальным партиям?
Дело в том, что линия «политического водораздела» — назовём её так, проходит далеко не всегда по границам политических партий, особенно на региональном уровне. Центрами силы таких групп на региональном уровне могут быть отдельные личности и крупные хозяйствующие субъекты. Особенно четко это видно на примере раскладов в высшем органе представительной власти — Законодательном Собрании края. Это такая своеобразная лакмусовая бумажка внутриполитического спектра нашего региона.
Каковы же, по-вашему, эти центры силы? Хотя бы на примере «лакмусовой бумажки».
В первую очередь, это, безусловно, губернатор края, причём независимо от фамилии, а в силу должности. Ибо, если губернатор таковым не является, то он просто пассажир машины с госномером 001. Губернаторский центр силы может быть сильнее или слабее, но он есть всегда. В Красноярском крае я со времен Лебедя, и ни разу границы влияния губернатора не совпадали с границами влияния его номинальных представителей в ЗС.
И что у нас по губернаторам? Кстати, Толоконский отказался от номера 001 КРК.
Правильно сделал, что отказался. «Крутой» номер — это или протокол или шляхетский гонор.
И всё-таки, что с губернаторами?
Самым слабым в этом плане был Лебедь. Самым сильным — ранний Хлопонин.
А Толоконский?
Толоконский — это особая статья. Виктор Александрович за всю новейшую историю Красноярского края первый карьерный губернатор.
Что значит «карьерный»? Это хорошо или плохо?
Тут как с дипломатами. Есть те, кто начинал снизу с помощников референта и третьих секретарей — они карьерные, как Лавров. Есть случайные — сразу в полномочные послы, как Черномырдин. Так вот Толоконский — карьерный губернатор. Не из силовиков, не из бизнесменов, с профильным образованием, начинал с планового отдела (отдела планового управления — прим. ред.), опыт управления структурами исполнительной и представительной власти. Наверное, это скорее хорошо.
Для него, наверное, да, а для жителей края, для подчинённых?
Про жителей судить окончательно рано — мало времени прошло. Политические процессы чрезвычайно инертны, особенно, что касается их позитивного влияния на жизнь рядовых граждан. Хуже вроде бы не стало, что в условиях санкций и тяжелого финансового положения, в котором он принял регион, уже хорошо. Почему хорошо? Потому, что негативные последствия неверного политического курса сказываются на населении быстрее. Гляньте на Украину — там за год успели наворотить столько, что сами признают — чтобы восстановить уровень жизни годичной давности, им потребуется двадцать лет. Что будет дальше — покажет время.
Экс-губернатор Красноярского краяДля подчинённых? Я с ним не работал, но предполагаю — да. Когда начальник опытный, он ставит конкретные задачи, а не требует придумать оригинальное супергениальное решение в стандартной рабочей ситуации. А работать по принципу «наше дело — стрелять да помирать, а зачем и для чего — господин полковник знает» всегда легче — это я еще в армии убедился. Кстати, возвращаясь к предыдущему вопросу, Толоконский достаточно быстро восстановил уровень губернаторского влияния в ЗС времен раннего Хлопонина. Правда, это влияние в значительной мере опосредованно, но, наверное, идеал недостижим в принципе.
Что такое «опосредованное влияние» и как вы себе представляете идеал в данном контексте?
«Опосредованное» значит с помощью других центров, союзных в данный момент. Опирающееся на старый, но до сих пор неискоренённый принцип «вассал моего вассала — не мой вассал». Представьте, что, к примеру, герцогу Анжуйскому нужно выставить на бой столько-то тысяч всадников. Столько в Анжу есть, но половина из них — баронская конница. Герцог не может скомандовать им напрямую, хотя они вассалы его баронов. Он должен сначала договориться с баронами, пообещав им часть военной добычи.
Идеальное влияние — это когда любой закон может быть проведен через ЗС силами прогубернаторской фракции без «договорняков».
Другие центры силы?
Член Совета Федерации
«Русал», «Норникель», Усс, Быков — чисто навскидку, для примера. Всем понятно, независимый Анатолий Петрович — это, мягко говоря, больше одного голоса. А сфера влияния Александра Викторовича никак не коррелирует с фракцией, в которую он входит. Ни «Русал», ни «Норникель» никогда не складывали яйца в одну корзину, а «своих» депутатов в одну фракцию.
А как же партийные фракции? Они разве не консолидируют внутри себя единомышленников? Вы же сами были председателем одной из них.
Да, был. Могли бы прямо сказать про ЛДПР, я нисколько не стесняюсь своих связей с Владимиром Вольфовичем. Я избирался в ЗС при поддержке «Норникеля», по списку ЛДПР и руководил партийной избирательной кампанией в нашем крае. Но соколом Жириновского не был никогда. Скорее меня можно сравнить с военспецом времен гражданской, который не разделял большевистской идеологии, но использовал свой старорежимный опыт, командуя пролетарской конницей.
Можете поднять статистику — я был далеко не самым плохим депутатом, хотя иногда и занимал первое место по прогулам сессий. Так вот, отвечая на ваш вопрос. Будучи избранным при поддержке ФПГ по списку оппозиционной партии, я весь срок занимал прогубернаторскую позицию. И даже после исключения из партии оставался председателем её фракции в ЗС до конца срока.
Являются ли партийные фракции простой ширмой? Однозначного ответа нет. Являются ли они отдельными центрами сил — однозначно нет. Если вы хотите, чтобы я рассказал как устроено ЗС и почему оно тикает — я готов, но это тема для отдельной беседы, а то и нескольких.
Хорошо, а сейчас тогда объясните, почему власть мы обсуждаем региональную, хотя выборы у нас местные? Ведь вроде бы региональная власть и местное самоуправление две отдельные системы?
Де юре — да, но и то не совсем. Последнее время влияние губернаторов на местную власть постепенно, но неуклонно увеличивается. Взять хотя бы отмену прямых выборов мэров в пользу их назначения с учётом мнения главы региона. К тому же губернатор отвечает перед центром за всю губернию, со всеми её городами и весями. Он просто вынужден и обязан следить за порядком на всей вверенной ему территории. И, поверьте мне, «старшие товарищи» достаточно пристально и подробно за этим наблюдают.
Старшие товарищи — это?
Управление внутренней политики администрации президента, к примеру (управление по внутренней политике президента РФ — прим. ред.). Они иногда вникают в подробности региональной жизни вплоть до отдельного района и сельского поселения. Вообще федеральный центр мониторит ситуацию в регионах по многим каналам, начиная с открытых источников и заканчивая совсем-совсем закрытыми. Я точно знаю, что раньше в число открытых источников входил и Newslab.ru. Может, и сейчас входит.
Так нашу с вами беседу прочитают и там? А какими еще открытыми источниками пользуется Кремль в нашем крае?
Как говорил товарищ Сухов, это вряд ли (смеётся). Видите ли, их интересуют конкретные факты, а не рассуждения доморощенных экспертов-политологов, основанные на слухах и сплетнях. Что же касается источников, то в то время, когда я имел доступ к этой информации, постоянных было два, кроме вас ещё «Красноярский рабочий». Остальные — от случая к случаю.
А вы пользуетесь слухами?
Конечно. Как и всякий эксперт. Но не только. Из открытых источников можно почерпнуть немало информации. Иногда, кстати, и её отсутствие может навести на определенные интересные мысли. До выборов осталась пара месяцев. Сейчас в разгаре должен быть процесс кадрового отбора кандидатов от «партии власти». Нужно отсмотреть и затвердить около пяти тысяч кандидатов. Можно забыть про сельсоветы, но нужно свыше ста кандидатов в главы сельских поселений и около тысячи кандидатов в депутаты районных и городских советов. Активность в соответствующих подразделениях краевой администрации должна сейчас быть на уровне Смольного октября 1917 года. Кастинг и мобилизация одновременно, аврал для более чем пятидесяти глав территорий, как при посевной, уборочной, паводке и пожарах сразу.
Вы хотите сказать, что этого нет?
Я хочу сказать, что этого не наблюдается. Возможно, оно происходит, поскольку это должно делаться просто по определению. Но тогда всё делается на таком уровне конфиденциальности, который просто несвойственен нашему краю, а по большому счёту, и не нужен для таких процессов.
Из вышеупомянутых «слухов» же возникает стойкое ощущение, что у многих потенциальных участников избирательного процесса складывается простая мысль: «война на пороге, а мы не готовы»!
И какие выводы?
Выводов — естественно, моих, субъективных, несколько. Администрация края и региональные отделения федеральных партий на этих выборах должны решить, как минимум, две меркантильные задачи.
Первая — это показать результат, устраивающий федеральный центр.
Вторая — подготовить электоральную базу для следующего года. А в следующем году у нас не только выборы в ЗС края, но и, скорее всего, думские.
На вторую задачу можно и «забить» по разным причинам. К примеру, если не рассчитываешь досидеть на своей должности до этого времени. Или положиться на «авось потом наверстаем».
Но невыполнение первой задачи чревато.
С позиции краевой власти можно, конечно, понадеяться на данные соцопросов, по которым более 50% избирателей готовы голосовать за «Единую Россию», но, как говорится, есть пара нюансов.
Во-первых, старшие товарищи имеют обыкновение сравнивать результаты регионов. А Красноярский край никогда не отличался стабильно высокими результатами партии власти, я лично помню больше одного случая, когда мы упорно и тяжело боролись с иркутянами за второе с конца место. Крайне желательно сохранение места в федеральных рейтингах. А лучше — положительная динамика, на которую при таком подходе можно надеяться, но нельзя рассчитывать.
Во-вторых, «Единая Россия», как и другие партии, весьма неоднородна и на местах подвержена влиянию территориальных центров силы вплоть до выхода из-под контроля регионального руководства. Вы, как журналист, наверняка вспомните пару местечковых «партийных бунтов», создавших федеральные информационные поводы.
В нашем крае выборы — это «де юре» зона ответственности первого заместителя губернатора Пономаренко.
Ведь вы работали его первым замом...
Первый заместитель губернатора Красноярского края, руководитель администрации губернатораНет. У моей должности было длинное название и первым замом я только числился, но Сергея Александровича знаю достаточно хорошо. Главным в стиле его работы было, что называется, «держать руку на пульсе». Частенько у него не хватало рук на все пульсы, но он к этому искренне стремился. Даже в ущерб личной жизни. Так вот, то что, как мне кажется, сейчас происходит с подготовкой к выборам в администрации, никак не соответствует его стилю руководства. Даже если он собрался менять место работы. Он из тех людей, кто, уходя, не только гасит свет, но и закрывает форточки и засыпает корм рыбкам. Вдобавок, судя по соцсетям и всё тем же слухам, у него резко увеличилось количество свободного времени. Я практически уверен, что подготовкой выборов этого года занимается не он.
А кто?
Догадки есть, но я пока не готов ими делиться. Судя по всему, происходит то, что сэр Уинстон (Черчилль — прим. ред.) называл играми бульдогов под ковром. Я пока не знаю, совместилось ли перераспределение полномочий с передачей ответственности за результат, но это уже выходит за рамки интервью.
Хорошо, а что с другими партиями, кроме «Единой России»?
Им легче, на них влияние их федерального руководства неизмеримо меньше, а иногда и вовсе номинальное. Плюс социология. 50% «Единой России», а остальной преферанс надо на кого-то расписывать, строчку «против всех» вроде собираются вернуть — пока на местных выборах — но ещё не вернули. Если региональным лидерам не надо решать личные вопросы, то они могут целиком сосредоточиться на решении второй задачи — подготовке электоральной базы к следующим выборам, в первую очередь, в ЗС.
А что значит «личные вопросы» региональных лидеров?
Если совсем просто — получение думского мандата, к примеру. Что невозможно без поддержки на самом партийном верху. Для обеспечения такой поддержки желателен хороший рейтинг регионального отделения.
Желателен, но не обязателен?
Абсолютно не обязателен, ведь деньги ещё никто не отменял. Вспомните хотя бы скандал с коммунистическими олигархами на прошлых думских. Сейчас в госдуме от КПРФ два знатных и сильно не бедных «красноярца» — Михаил Берулава и Ваха Агаев.
Но вернёмся к местным выборам. По идее, партия, которая называется федеральной, должна заявляться на все выборы по всем позициям. Но объективно этого не сможет сделать ни одна из партий, включая ЕР. На мой взгляд, вообще все проблемы в нашей стране сводятся к одной — кадровой, к пресловутому человеческому фактору. И если даже количественный состав партии обеспечить не могут, то качество человеческого материала — это вообще отдельный и очень грустный вопрос.
Качество человеческого материала — это вы про ЛДПР?
Естественно, положение в ЛДПР я знаю лучше, чем в других партиях, я ведь с ней работал.
Но если мы возьмём любую политическую систему, основанную на партиях, то увидим универсальный принцип. В любой партии власти всегда повышенный процент прохиндеев, а в оппозиционных — городских сумасшедших. И это объективно не только для ЛДПР и ЕР.
Как говорила мамаша Кураж: «Плохой у нас генерал — храбрые солдаты ему требуются. Хорошему генералу сгодятся любые». Так вот Жириновский — хороший генерал — ему годятся любые, причём любые даже предпочтительнее, они дешевле храбрых однозначно.
Сейчас региональным отделением ЛДПР руководит Натаров, ведь вы же хорошо с ним знакомы и много работали вместе — неужели не помогаете?
Депутат Законодательного собрания Красноярского краяС Сергеем Васильевичем я знаком и, даже, наверное, дружен года так с 1997-го. Но сейчас мы не сотрудничаем. По крайней мере — по его партийным делам. Я вообще плохо понимаю — «кой черт его занёс на эту галеру». В ЛДПР в последние несколько лет царила, мягко говоря, неразбериха в кадровых, идеологических и прочих вопросах. Среди краевой верхушки партии всех не по разу уже исключили-восстановили, разжаловали-реабилитировали, прямо как на дне рождения крокодила Гены из известного анекдота. Не побоюсь утверждать, что Натаров — последний шанс на наведение хоть какого-то порядка и организации системной работы местного отделения этой партии. Другое дело — зачем ему это надо?
А что насчёт «Справедливой России» и КПРФ?
Экс-депутат Законодательного Собрания Красноярского края
У нас в крае есть свой «красный пояс» — по южным районам, так сказать, по ленинским местам, но он постепенно и неуклонно усыхает. И вряд ли эти выборы станут трамплином для реванша. Общие проблемы оппозиционных партий характерны и для коммунистов не менее, чем для ЛДПР. До недавнего времени у Всеволода Николаевича Севастьянова, одного из самых уважаемых депутатов ЗС, был партайгеноссе Седов, который спасался от военкома через окно ачинского горсовета. Из партии его вроде исключили, но депутатом он останется до конца срока. Эсеры же, при всём уважении к Николаю Васильевичу (Трикману — прим. ред.) были изначально мёртворождённым, искусственным проектом. Это уходящая натура, не имеющая ни ресурсов, ни видимого желания впрягаться всерьёз в тему местных выборов.
Так что вы можете посоветовать участникам выборов?
Как говорит один мой знакомый адвокат: «Я бесплатно рот открываю только для еды». Но несколькими бесплатными советами готов поделиться. Чем ниже уровень выборов, тем больше шансов у избирателей познакомиться с кандидатом лично. Кто из голосовавших за Путина видел его сам? А посмотреть вживую на председателя сельсовета можно практически в любое время. Поэтому избирателям я советую смотреть на личные качества кандидата, а его партийную принадлежность учитывать «в шешнадцатых» или не учитывать вовсе.
Неплохо было бы разобраться с полномочиями будущих народных избранников, а полномочия у муниципалов достаточно куцые. А то я хорошо помню бабушек, которые поддержали юного кандидата в горсовет, пообещавшего поднять им пенсии. Кандидатам всех уровней, наверное, стоило бы поберечь карму и не обещать лишку. Кстати, есть расхожая поговорка, что в России любой процесс состоит из четырёх этапов: шумиха, неразбериха, наказание невиновных и награждение непричастных. Поэтому для организаторов и руководителей избирательных кампаний я бы порекомендовал к прочтению книгу политолога Евгения Минченко «Как стать и остаться губернатором». Выборы, конечно не губернаторские, но там есть глава с названием «Интерпретация результатов выборов». Может пригодиться. Особенно когда процесс от шумихи и неразберихи перейдёт к пункту «наказание невиновных».
Антон Сергеев
