О выборе профессии
Специализацию я выбрал случайно. Уговорили идти в педиатры в приемной комиссии вуза. Я сказал: «Так я, может, хирургом хочу стать!», а мне в ответ: «Ну, представь, привезли к тебе дядьку 120 кг, что ты будешь делать?». А я маленьким был — вырос только на третьем курсе института. Пришлось идти в педиатры (смеётся).
Когда я только начинал работать, знакомый ветеринар называл меня коллегой: «Что твои сказать ничего не могут, что мои всё время молчат — нет между нами разницы». Помню, я у этого ветеринара столько пенициллина в своё время взял... Для зверей его выделяли, а для детей почему-то не было. Но до сих пор, когда меня называют «доктором Айболитом», я поправляю — он же животных лечит, а я — детей.
О колесе Сансары
Старики уходят, а молодежь на их место не идет. Чаще всего молодые врачи работают медицинскими представителями. Не идут работать на государство, потому что много претензий. Непосредственно с детьми мы занимаемся минимум времени, львиная доля рабочих часов — оформление бумаг. По рукам бьют и постоянные проверки... Им легче пойти в частную клинику, назначать без ограничений любые современные лекарства, какие хочешь.
Я не могу лечить так. Есть специальный протокол — большая книжечка важнейших лекарственных препаратов для всей России, учреждение дает мне список лекарств, которые можно назначать. Если я выпишу что-то другое, то нарушу протокол и ко мне появятся вопросы. Так о каких новшествах в медицине может идти речь? Зачем мне придумывать что-то новое, узнавать об исследованиях и новых лекарствах?
О «золотых горах»
Все грустно — у нас не оплата, а доплата. Вот ушел в отпуск человек на две недели, ты вместо него работаешь, а полную его зарплату не получаешь — только доплату, без коэффициентов. Ну доплатят мне полторы тысячи — и что? Зачем мне выкладываться? Я и не буду заниматься детьми по полной программе: свое время отсидел и идешь домой.
Более того, работаем по-разному, а платят одинаково. Ты можешь работать в стационаре с детьми — это легко. Отсиживаешь время, ведь приходят с простудами, в основном, ну или за направлениями и справками. А можешь столько же часов работать, например, в неврологии — где ни минуты покоя, дети с эпилепсией, припадками, наследственными заболеваниями. Вот и получается, что кто-то пашет, а кто-то — занимается диспансеризацией здоровых детей. А зарплаты у них в итоге равные.
Еще старые кадры уходят на пенсию из-за компьютеризации: рабочий день из-за этого удлиняется, ты вынужден сначала заносить информацию в карту от руки, а затем переносить в компьютер. Но я понимаю, что это необходимо, да и новым, молодым, врачам, будет проще.
О светлых пятнах
Дети как болели, так и болеют, но диагностика в целом у нас улучшилась. Раньше мы могли определять только два наследственных заболевания — фенилкетонурию (приводит к задержке психического и моторного развития) и гипотиреоз (клинический синдром заболевания щитовидной железы), а сейчас целых восемь. А ведь если вовремя не диагностировать, например, гипотиреоз, то через полгода у нас будет не ребенок, а имбецил. Не любые болезни, конечно, за счет ранней диагностики мы вылечиваем, но некоторые уже можем.
Лечить вообще стало проще. Раньше, чтобы достать ребенку ингалятор, нужно было горы свернуть, а теперь — пожалуйста.
О маленьких пациентах
Самые популярные обращения — простудные заболевания, диатезы и аллергия. Нельзя сказать, что в Красноярске больше каких-то определенных детских болезней. Даже у тех взрослых, кто работает на вредных производствах, я что-то не видел, например, того же флюороза. Их там оздоравливают — работодателю выгодно позаботиться о здоровье трудящегося и продлить стаж, чем обучать нового сотрудника.
Откуда берутся пищевые аллергии? Если бы мы питались только местными продуктами, их бы вообще не было. Сегодня очень часто у детей встречается аллергия на белок коровьего молока. И снова ничего удивительного — если бы курочка у нас питалась зернышками и червячками, она бы называлась домашней. А чем кормят сегодня куриц? Гормонами, антибиотиками, поэтому и получаются у нас бройлеры и аллергия.
О прививках
Отказываться от прививок позволяет федеральный закон. Родители приходят, подписывают бумажку, если есть вариант отказаться — отказываются. Бывает, что старшему ребенку в семье сделали прививку, у него появились осложнения. Как думаете, разрешит мать ставить точно такую же прививку младшему? Естественно, нет. Но никто ведь не докажет ей, что осложнение случилось не из-за прививки?
Когда я в молодости работал в районе края, к доктору на прием принесли ребенка до года, на прививку. Был уже конец дня, врачу не хотелось кипятить шприцы и ставить вакцину, пациентку попросили подождать до завтра. Мать пришла домой, развернула ребенка, а он мертвый. Почему — это особый вопрос, а мне интересно вот что — если бы прививку всё-таки сделали, пришли домой и ...? Разве не обвинили бы во всём прививку?
Есть такой процент — 0,04 % — летальных исходов от аппендицита. Он называется «не повезло». И с прививками так же, но мы же не перестаем оперировать аппендицит?
О ложных вызовах и беспокойных мамашах
Только врач может сказать, нужна была скорая и поход к доктору, или нет. Один раз ко мне привели пятилетнего ребенка, отправили на скорой в больницу, понаблюдали и отправили домой. Сказали, что аппендицит, вероятно, еще вернется. В итоге ночью ребенка всё же прооперировали. Если сейчас чего-то нет, то это не означает, что этого не будет потом. Лучше всегда звонить и вызывать врача.
Бывает и наоборот. Недавно ко мне на прием пришла мать с ребенком, который 4 года не посещал врачей. Пришла, чтобы оформить справку в лагерь. А у нас за четыре года все изменилось: нужно взять анализы, от стоматолога заключение получить, дерматолог должен посмотреть. Мать тут же закатывает мне истерику — им в лагерь завтра ехать. Извините, но это ваши проблемы. Потом ребенок пойдет в поход, умрет от сердечной недостаточности, а кто будет виноват?
Это человеческий фактор, в педиатрии он всегда присутствует. Человек сидит в очереди, злится, для него время тянется бесконечно. Как только он сел перед врачом — то тут же всё меняется. Он готов вывалить на тебя все беды — и свои, и своего ребенка, и говорить о них бесконечно.
О телемедицине и лечению по интернету
Никто не знает, как оформить телемедицину в нашей стране. Мы не имеем права лечить по телефону — позволяем себе это, но не афишируем. Если я вижу ребенка — я могу хоть что-то сказать по внешнему состоянию. А если я его в глаза не видел? Это все равно, что лечиться по интернету — профанация сплошная.
Допустим, у беременной женщины токсикоз — тошнит рвет, болит. В интернете ей пишут, что так бывает — «ничего серьезного, терпи». А ведь так ведь можно и аппендицит пропустить. При нем ведь точно такие же симптомы, и у беременных тоже оперируют аппендицит.
О детских визитах к врачу
После года и до двух лет посещать врача нужно раз в квартал, после двух лет — раз в полгода, а потом — раз в год, как и взрослым.
О частной медицине
Почему родители ведут детей в частные клиники? Не хотят выстаивать дикие очереди. Раньше во многих поликлиниках был полный набор детских врачей, затем их сократили — теперь у нас есть межрайонные центры, туда к узким специалистам стекаются пациенты с нескольких больниц.
Но прежде, чем туда попасть, нужно сделать обследования, направить выписку. Если причин нет, вам могут отказать в приеме. Потому что существует строгое распоряжение: на энное количество врачей должно быть столько-то пациентов — не больше. И ничего с этим не поделаешь.
Беседовала Маша Русскова специально для интернет-газеты Newslab.ru
