От парты до операционной
Шесть лет университета, год интернатуры, два — ординатуры, четыре — аспирантуры, кандидатская — и я хирург. Специализируюсь на лапараскопических операциях без больших разрезов — хирургом делаются проколы на животе, внутрь вводится видеокамера. Этим методом можно выполнить почти любое вмешательство на внутренних органах, в том числе и самое сложное.
Я из династии врачей. Отец, брат и я — хирурги, мама — стоматолог, так что в какой-то мере моя судьба была предопределена. Несколько лет назад мы начали заниматься бариатрическими операциями — для лечения ожирения. Сейчас, кроме меня и брата, в Красноярском крае их не делает больше никто.
Мое основное место работы — это частная клиника «Центр эндохирургических технологий». Второе место — Дорожная клиническая больница, где мы делаем сложные операции. А еще я работаю в БСМП — дежурю как хирург приемного отделения. В Дорожной больнице я что-то вроде наемного рабочего, в клинике я выполняю некоторые функции руководителя, в БСМП я просто врач. Признаться, совмещать работы очень тяжело, но у меня есть цель — чтобы большее количество людей в России узнали, чем занимаются бариатрические хирурги. В ближайшие 10 лет у нас точно не будет проблем с пациентами, потому что людей с ожирением в России очень много.
От науки пока отдыхаю, хотя коллеги просят писать докторскую — для науки это ценно. Недавно мне вручили грамоту за развитие хирургии в Красноярском крае. Обычно ей награждают тех, кто заведует отделением больницы, проработал несколько десятков лет в хирургии, так что в моем возрасте получить такую грамоту — большое достижение.
О женщине в профессии
Именно хирургом девушкам работать гораздо сложнее. Во-первых, это физическая нагрузка и огромные объемы работы. Днем ты на работе, вечером дежуришь, утром у тебя снова работа, ты пишешь кандидатскую и так далее. Времени на семью не остается. Если для мужчины это приемлемо, потому что ты строишь карьеру и приносишь деньги, то для девушек — уже сложнее.
Об искусстве отдыха
Иногда выключаться из профессии просто необходимо. Поддерживать физическое состояние помогает спорт: бег, футбол, единоборства, тренажерный зал. Мне нравится отдых за городом, потому что в городе я ежедневно перезваниваю пациентам, назначаю консультации, оперирую — отключаюсь только тогда, когда передаю дела и уезжаю в горы, где не нужно ни о чем думать.
О латентной эпидемии
Примерно у 55 % россиян есть лишний вес, а ожирение — у 35 %, то есть каждый третий болен. При этом эффективность консервативной терапии (диеты, спорта) составляет едва ли не 5%. Проблема в том, что похудеть на 10, 15 и даже 30 кг — не так сложно. Ты можешь себя заставить, сконцентрироваться, сесть на диету. Проблема в другом — удержать вес. Организм сам начинает сопротивляться похудению, мозг говорит тебе: «Что ты делаешь? Мне и так хорошо! Зачем ты держишь меня на голодном пайке?» Человек может сопротивляться этому, но когда диета и сила воли заканчиваются, вес возвращается.
Продолжительности жизни страдающих ожирением людей укорачивается на 5-20 лет. Бариатрическая хирургия в настоящее время является самым эффективным способом в борьбе с ожирением, сокращает частоту развития сопутствующих заболеваний.
Один из ведущих специалистов по бариатрической хирургии сказал, что если бы сейчас начать делать операции всем, кому это нужно, не хватило бы всех хирургов в мире. Если тенденция сохранится, то к 2030 году 60% населения планеты будут иметь избыточный вес. То есть, уже сейчас в мире эпидемия ожирения.
Продольная резекция желудка — одна из самых популярных операций в мире на сегодняшний день. Желудок ушивается специальным аппаратом, и человек наедается двумя пельменями, ведь мы так устроены: пока желудок не будет заполнен полностью, в мозг будет поступать сигнал о голоде, а у людей с ожирением желудок очень растянут — они вынуждены съедать больше и больше, толстеть и толстеть.
О гонке вооружений
В Голландии такие операции оплачиваются государством. В Израиле их делают около 100 тыс. в год, в Швеции — 150 тыс. в год, в США — 300 тыс. в год, а в России — всего 2 тыс. Увы, это не значит, что у нас нет проблем с ожирением. Дело в том, что мало бариатрических хирургов, а сами операции стали проводить массово только в нулевых. За Уралом таких специалистов около пяти, поэтому я осознаю собственную уникальность.
О худобе для всех
Важно понимать, что бариатрическая хирургия — это не пластическая хирургия. Цель — путем снижения массы тела добиться значительного улучшения здоровья, вылечить или предупредить целый ряд заболеваний.
У ожирения и некоторых болезней есть прямая связь — это сахарный диабет, гипертония, боли в суставах нижних конечностей и позвоночника, рак, нарушения менструального цикла у женщин.
Многие женщины приходят ко мне потому, что не могут забеременеть. После операции сахарный диабет второго типа проходит в 80% случаев.
Иногда мне звонят и говорят: «Я хочу похудеть!» Тогда я спрашиваю человека о его весе. Наши операции для людей от 100 кг. Самый большой пациент, которого мы оперировали, весил 230 кг.
О рекордах пациентов
У меня было несколько пациентов с более чем 100% лишней массы тела — то есть женщина должна весить 60 кг, а весит 130 кг. У тех, кому удалось похудеть, меняется всё: здоровье, образ жизни, психология. Они говорят «Я так хочу жить...» или «Зачем я потеряла зря 10 лет своей жизни? На меня никогда так не смотрели мужчины, я чувствую себя совсем по-другому».
Один мой пациент мотивировал свое решение об операции тем, что не мог поиграть с маленьким ребенком — элементарно не мог даже догнать из-за проблем с лишним весом. Иногда и такие вещи становятся первым шагом к операции.
О полезных привычках
Я бы сам хотел питаться настолько правильно, как пациенты после операции: маленькими порциями, позволять себе всё, но в небольших объемах.
О желаниях и успехах
Если у тебя есть желание, ты можешь добиться успеха в медицине. Для этого нужно не просто ходить в университет, но и учиться самому: не спать на дежурствах, писать кандидатскую. Эксклюзивным операциям меня начинал учить отец.
Специализацию ты получаешь после шестого курса, но если хочешь стать действительно хорошим врачом, то это происходит гораздо раньше — на четвертом курсе ты начинаешь ходить на ночные дежурства, смотришь, помогаешь вести истории, ассистируешь на операциях. Твои желания всегда поощряются старшими коллегами.
У современных врачей бесконечные возможности для самообразования: я, например, смотрю трансляции реальных операций из Испании, Латинской Америки.
Можно и самому организовывать что-то. За последние полгода я был на трех конгрессах по бариатрической хирургии. Один из них я организовал в Красноярске. Что такое конгресс в медицине? Это живые операции в режиме реального времени. Ты сидишь в конференц-зале, смотришь трансляцию из операционной, можешь задать хирургу вопросы и сразу получить ответы.
О конкуренции
О том, почему над толстыми не нужно смеяться, но и не нужно их жалетьС одной стороны, конкуренция среди молодых врачей сейчас большая, с другой стороны — ее нет. Работать в стационаре уже считается престижным, но попасть туда сложно — места дежурного хирурга в БСМП мне, например, пришлось ждать год.
Можно работать в поликлиниках — там всегда есть места, можно поехать в район. Проблема в том, что не так много молодых специалистов готовы посвятить себя профессии целиком. И это большая беда.
Беседовала Маша Русскова специально для интернет-газеты Newslab.ru,
фото Алины Ковригиной
