Одна из наиболее интересных премьер этого театрального сезона, тюзовский «Подросток с правого берега», вступает в город скорее как наследник царских кровей, нежели отпрыск скромного жителя рабочих кварталов. Глашатаи и эмиссары театра во главе с главрежем Романом Феодори побывали, кажется, на всех местных телеканалах, прозвучали на радио, а позавчера организовали пресс-конференцию, усилившись художественным руководителем проекта, критиком Александром Висловым. Повод для фанфар и расстилаемой ковровой дорожки действительно стоящий — грядущий спектакль преподносится как вещь, во-первых, сугубо имиджевая, а, во-вторых, исключительно новаторская для красноярской сцены.
О том, что такое документальный театр и как он делается, рассказывалось еще в апреле. Напомню только, что все истории в нём являются невыдуманными, все совпадения вовсе не совпадения, а актерам необходимо, как сочно выразился Феодори, «уничтожить себя», чтобы по-настоящему перевоплотиться в своих визави (именуемых жутковатым словом «доноры»). За полгода, пока авторы проекта пытались выстроить из множества рассказанных подростками историй спектакль, он несколько раз концептуально изменялся, появлялись и отмирали какие-то сентиментальные или, напротив, радикально жесткие линии сюжета; в итоге, в центре повествования вроде бы закрепилась фигура одного конкретного школьника, проживающего один день среди своих сверстников. Меняться спектаклю суждено и впредь — каждый его показ, как обещано, будет завершаться обсуждением со зрителями, могущим подвигнуть режиссера на внесение новых корректив. Таким образом, по итогам проекта не появится и законченной «бумажной» пьесы; останется лишь сама постоянно эволюционирующая постановка, этакий драматический нестатичный портрет времени.
По мнению Феодори, современный зритель устал от «милых спектаклей и всеобщей веселухи». Вопрос, однако, в том, насколько готов этот зритель к тому, чтобы столкнуться нос к носу с весьма не веселой и не милой правдой жизни. Уже сейчас известно, что из спектакля не стали вымарывать ненормативную лексику, на которую у многих тетушек, как известно, аллергия. Это подразумевает наличие грифа «18+» на билетах, то есть у некоторой части целевой аудитории проекта попасть на постановку получится лишь с благословения родителей (проверено экспериментально: даже в нашей стране круглосуточных алкоточек купить билеты на «Подростка» в кассе театра, не имея паспорта при полутора метрах роста, невозможно). Зато создатели убрали некоторые особо острые откровения доноров, которые потом могли аукнуться им в школе или в семье. Впрочем, шокирующих подробностей должно хватить — чего стоит только рассказ парня о том, как однажды он пришел в ТЮЗ же на «Маленького принца» пьяный и под наркотиками. Посмотреть на поколение, которое мы сами воспитали, со стыдом, с негодованием, возможно, даже с отвращением, а потом проникнуться невыносимым желанием хоть что-то изменить: вот основная задача для зрителя «Подростка», какой её видят его создатели. Получится?
Роман Феодори сравнил спектакль с одиночной камерой, в которой обязан отсидеть каждый. Говорят, что билеты в эту тюрьму на премьерную отсидку еще остались.
