— Кто такой иллюзионист? Можно ли его назвать фокусником или это две разные профессии?
— Если мы говорим иллюзионист, то это не просто профессия, а образ жизни. К сожалению, в наше время сложно встретить настоящего иллюзиониста и очень легко спутать с человеком, который развлекает людей на корпоративах, демонстрируя какой-то реквизит. Когда ты видишь фокусника с какими-то ящиками, зачастую вызывающе одетых, — это, скорее, аниматоры, продающие шоу с «фокусами».
Я иллюзионист, но чаще меня называют менталистом. Моя специализация — создавать видимость того, что я читаю мысли, гипнотизирую зрителей.
Есть разные жанры: сценические фокусы, микромагия, ментализм, гипнотизеры и манипуляторы. Манипуляторы — это та разновидность иллюзионистов, у которых что-то исчезает или появляется в руках, меняется цвет костюма и так далее. Это огромная работа. Иногда за 4 минуты такой фокусник показывает 12 лет своей жизни — все это время он придумывал и оттачивал номер.
— Как ты пришел к тому, чтобы стать иллюзионистом?
— Из ныне живущих русскоговорящих фокусников я один из немногих, кто так долго этим занимается, — 24 года. Делаю это с 5 лет, интерес к картам у меня с детства. Я запоминал, в каком порядке они лежат, потом перемешивал и раскладывал их в изначальной последовательности. Оттуда все и пошло.
Мастеру должно быть интересно все происходящее вокруг. Условно возьмем ситуацию: когда мы сидим в кафе, а с нами еще человек 20. Я замечаю, кто с кем в каких отношениях состоит, кто расстроен или чем-то озабочен, у кого что лежит в сумке. Эти наблюдения потом могут пригодиться при создании номеров шоу.
Я учился по книгам, журналам, следил за людьми по телевизору, отличая заученные скрипты от настоящих мыслей человека. Бывало что-то придумывал, а потом узнавал из книг, что какой-то иллюзионист это придумал 50 лет назад, и ты вовсе не гений.
Позднее я начал ездить на чемпионаты, где знакомился с менторами-иллюзионистами, с которыми мы обменивались опытом. Мне удалось поучиться у Ричарда Тернера — известного американского манипулятора.
— Какое твое самое большое достижение?
— Если речь о фокусах, то я знаю очень много фокусов и постоянно импровизирую. У меня никогда не получается показать один и тот же фокус дважды, потому что передо мной находятся разные люди из разных стран с разными мечтами и мировоззрением. Достать карту, запомнить ее, спрятать, а потом снова достать — этим занимается аниматор.
А я беседую с человеком, узнаю, чем он живет, и в процессе общения рождается фокус. Это и есть высший пилотаж.
А если говорить о каком-то жизненном достижении, то сегодня я живу в Дубае, где несколько недель назад мы сделали первое в мире шоу русскоговорящих иллюзионистов за границей. Мы собрали 7 тысяч человек. Я запатентовал это шоу, и теперь его заказывают в Азии и в ОАЭ.
— Всегда ли ты можешь «раскусить» другого иллюзиониста, понять, как устроен его фокус?
— Как правило, я всегда знаю, как человек делает трюк, либо знаю сам трюк. Меня крайне сложно удивить. Но, может, раз в пять лет бывает такое, что человек меня на мгновение удивил, и я гонюсь за этим чувством.
— С чего начинается фокус, как его придумывают?
— Это большая загадка. Многие фокусники начинают обманывать, что уже все было придумано до нас, но это не так, всегда есть куда развиваться. Последние 15 лет я занимался тем, что придумывал и записывал идеи.
Сейчас я использую идеи с гаджетами, которые придумал еще в 2012 году. Например, у меня был телефон Nokia с сенсорным экраном, один из первых в своем роде. Я представлял, что это экран телефона с картинкой, и ее можно свайпнуть (хотя раньше в сенсорный экран можно было только тыкать). В фотошопе я делал несколько снимков конфеты с черным фоном. На разных фотографиях конфета как будто бы перемещалась в бок, будто стягиваешь с экрана, а потом «вытаскиваешь» её из телефона в реальный мир.
У меня есть знакомый иллюзионист, у которого в руках вшиты электромагнитные датчики, создающие поля. Но это из разряда сумасшествия уже.
У меня есть трюк с участием трех зрителей: один держит в руках и между ног надутые шарики, второй — на вытянутой руке огурец, а третий держит на голове доску с тыквой или арбузом. Я запоминаю, кто где стоит, и мое главное условие для них — не шевелиться. Затем мне при зрителях заливают парафином глаза, сверху наматывают повязку и обматывают голову фольгой. Я остаюсь без света, ничего не вижу и не слышу. Мне подают японский меч, которым я лопаю шарики, разрезаю огурец и овощ на голове. Это заставляет людей понервничать.
— Бывают ли на твоих шоу «побочные» эффекты, обратная сторона успеха?
— Сначала, когда ты «силой мысли» заставляешь гнуться ложки, взрываться банки с колой, притягиваешь предметы, тебе это весело и прикольно. Но до тех пор, пока ты не сталкиваешься с реальностью.
Когда мне было 23 года, у меня произошло на тот момент одно из самых дорогих мероприятий в жизни — мое выступление заказал депутат Кемеровской области. Я поехал выступать за 1 миллион рублей.
И вот я вышел после шоу на крыльцо немного проветриться. Тут ко мне подсаживается незнакомая женщина и говорит: «То, что вы показываете, это невероятно, хочу с вами кое-чем поделиться. Знаете, у меня рак, последняя стадия. Можете, пожалуйста, прикоснуться и вылечить меня?»
Человек только что видел чудеса, которые ты творил, и ищет надежду, за которую можно зацепиться. Тогда мне впервые стало невесело. Ужас в том, что чем больше ты говоришь людям, что это не магия, что ты не обладаешь телепатическими способностями и экстрасенсорикой, тем сильнее они начинают верить, что ты хочешь это скрыть и не хочешь делиться.
Выбитые зубы и драки на стульяхТо, что я делаю, должно выглядеть волшебством. За это мне и платят. Но, в сущности, я это выполнил с помощью знания и техники, а не благодаря магическим способностям. После было еще несколько подобных случаев, из-за которых я стал задумываться: это я виноват, что переборщил, или это люди так далеко зашли в своем заблуждении?
Поэтому я завел такую традицию: в конце каждого своего выступления говорю, что я не волшебник, и это только фокусы. Настоящее чудо — то, что вы сегодня здесь, красивые и здоровые, вы проводите лучшее время вместе, цените эти моменты и наслаждайтесь ими.
— Веришь ли ты сам в чудеса и в волшебство?
— Большинство иллюзионистов прагматичны и являются атеистами, но я верю в Бога. Многие знакомые надо мной смеются, говорят: «Майк, ты сам можешь превратить воду в вино и сделать свет из рук, как ты можешь в это верить?»
Со стороны я могу показаться очень эпатажным человеком, которому море по колено, но в душе я по-настоящему сентиментален. Для меня чудо, когда рождаются дети, когда люди искренне любят друг друга, когда есть сострадание. Я верю, что мы все живем не просто так.
Беседовала Анна Кирякина специально для Newslab,
фото из личного архива героя интервью
