«Я не думала о замужестве как о билете в другую страну»
Отношение местных к нелегалам, многоэтажки на 30 лет и дорогое мясоВ Красноярске я жила с 17 лет и практически до 40 лет. Я приехала туда учиться. Поступила в университет, закончила, в первый раз вышла замуж и родила дочку. Работала в разных областях, больше 10 лет на телевидении. Прошла путь от корреспондента до шеф-редактора. Красноярск я считала своим родным городом. Люблю его очень сильно и искренне. Для меня это один из самых лучших городов России. Единственный, но огромный минус — это экология.
В 30 лет я разошлась с первым мужем. Захотелось кардинально поменять жизнь. Я уехала в Турцию — работала там два сезона по полгода. В эту страну я была влюблена еще с тех пор, как мы с супругом ездили туда отдыхать. Великолепная страна, богатая природа, культура, кухня.
Турецкий дался мне легко. Очень хотелось остаться там жить хотя бы на какое-то время. Уезжать навсегда и больше никогда не возвращаться я не собиралась, но получить опыт жизни за границей хотелось.
Но с Турцией не сложилось. Возникли вопросы: как получить рабочую визу, где найти работу? Мечта пожить в другой стране уже родилась, но из-за трудностей пришлось ее на время похоронить. Я вернулась в Красноярск.
Тогда же поняла, что с личной жизнью не складывается. После развода я была одна практически 10 лет, выйти замуж у меня не получалось. С каждым годом у меня оставалось всё меньше и меньше шансов. В России очень много красивых молодых женщин, и чем старше становишься, тем сложнее выдерживать конкуренцию. Я читала, что в Европе такой проблемы нет, ну или, по крайней мере, она намного меньше. Там женщины в любом возрасте находят себе партнера.
Наконец, я решила попытать счастье на сайте знакомств. Захотелось найти кого-то из Европы. Это недалеко от России, можно часто ездить на родину. Тем более, две мои подруги замужем за немцами. Они говорили, что у нас очень похожий менталитет. Но я не думала о замужестве как о билете в другую страну — мужа я искала искренне.
«Ради меня он приехал в Москву»
Как столичные семейные «скрепы» отличаются от российскихТак нашелся американец Майкл. В отличие от многих других, он был последовательным. Некоторые мужчины начинали писать и забрасывали, потому что поддерживать общение с человеком, которого ты в жизни никогда не видел, достаточно сложно. До встреч с ними никогда не доходило. Майкл был не такой. Он писал мне целый год, приехал ради меня в Москву.
Когда мы увидели друг друга воочию, то очень понравились. Решили жениться. Он вернулся в Америку и начал оформлять на меня документы, чтобы сделать мне визу невесты. Я прочитала в интернете, что этот процесс займет примерно год. Тогда пришла мысль на это время переехать в столицу.
О Москве я мечтала с детства. Мы были с родителями в столице проездом, и с этим связано одно из первых воспоминаний в моей жизни — мы стоим на Привокзальной площади, отец держит меня на руках и показывает в небо, где на шариках летит олимпийский Мишка.
В общем, меня тянуло в Москву, но первый муж не поддавался уговорам. Но пришел момент, и я решилась переехать, поняла, что если не сделаю этого сейчас, то потом такой возможности может и не быть.
Я понимала, что у меня нет денег, чтобы снимать квартиру в Москве. У меня была средняя по красноярским меркам зарплата, ребенок и ипотека. Возможности что-то отложить не было. А переезд в Москву — серьезное дело. Все знают местные цены на квартиры. Но я уже настолько внутренне настроилась, что решила ехать в любом случае. О работе договорилась буквально за два дня — устроилась помощником проректора в университете. Как иногородней работодатель предложил мне жить в студенческом общежитии и разрешил перевезти с собой дочку.
Этот московский период моей жизни был по-настоящему классный. Я обожаю этот город, он давал мне массу энергии. Нисколько не жалею, что год перед Америкой провела там.
«Когда он вывез меня из России, сказал, что спас из концлагеря»
Когда я познакомилась с американцем, у меня не было никакого восторга. Я не мечтала перебраться в Штаты, у меня до сих пор нет никакого очарования Америкой. Первое, о чем я подумала, — это далеко. Я же хотела быть поближе к России.
Когда он мне написал, что живет на Аляске, я вообще вздрогнула. Как человек, который родился и вырос в Сибири, я всегда мечтала жить где-то в тепле, возле моря. После новости про Аляску я подумала: «Какой кошмар, мне даже в Сибири холодно, а тут — чуть ли не Северный полюс».
Тогда он меня успокоил, что он не с Аляски, а с Техаса. Сказал, что живет там по работе, но уже скоро его контракт завершится, и он будет переезжать в Калифорнию. К слову сказать, это была вообще неправда. Все, что он рассказывал про себя, было вранье. Я знаю, что он до сих пор живет на Аляске. Уже 15 лет он каждый год говорит, что скоро отсюда уедет, но так этого и не сделал.
Как и планировалось, спустя год мне дали визу невесты, и мы с дочерью переехали. В Америке у меня не было родственников, друзей или знакомых, к которым я могла бы обратиться в случае чего. Я ехала в абсолютную неизвестность, просто поверив человеку, в которого влюбилась и за которого собралась замуж.
Мы поженились через два месяца, так как по визе невесты дается всего три месяца, чтобы принять решение, — либо ты выходишь замуж и остаешься, либо ты возвращаешься обратно. Очень скоро стало очевидно, что человек принадлежит к особенному типажу американцев, которых я потом еще неоднократно встречала. Обычно это мужчины за 50 лет, чье детство пришлось на период «холодной войны». Им рассказывали ужасы про коммунизм, в школах они читали об этом книжки. В общем, у них складывается представление, что если привезти себе жену из «коммунистической» страны (а в России для них до сих пор коммунизм), то тем самым она будет спасена и по гроб жизни благодарна.
Несмотря на то, что Майкл уже побывал в России в гостях, видел Москву и Красноярск своими глазами, его это не переубедило. Мысль о том, что женщины на все готовы, лишь бы вырваться из России в Америку, прочно вбита в голову. Однажды он сказал, что чуть ли не из концлагеря меня спас.
То, что я должна быть ему за это благодарна — безумная идея. Вообще-то в России я жила неплохо: у меня была интересная работа, своя квартира. И Красноярск, и Москва — хорошие, развитые города. Конечно, после такого наша семейная жизнь не задалась. Официально замужем за Майклом я пробыла 2,5 года, но прожили мы вместе год.
«Я слишком полагалась на мужа, и это моя ошибка»
Шумные праздники и «маньяна»Уезжать из России мне было не страшно. Я достаточно решительный человек, пережила несколько глобальных переездов. Перемен в своей жизни не боюсь. Тем более я думала, что в Америке меня ждет муж. Я действительно верила этому человеку, была влюблена. Считала, что я в хороших и надежных руках.
Я уезжала без знания английского. Так получилось, что в школе и университете был немецкий, а изучать английский без цели я не видела смысла. Когда цель появилась, у меня уже не осталось для этого свободного времени. Я думала, что здесь его быстро освою, потому что муж — американец, у него дети, которые много времени проводили с нами. Но быстренько не получилось.
Я даже не перевела свой диплом, потому что была уверена, что мне не придётся работать. Это тоже было ошибкой. Я слишком полагалась на мужа, у меня не было плана «Б». Я не продумала заранее, что делать, если не получится, как я буду выживать здесь одна. А это по итогу мне и пришлось делать.
«Поначалу Аляска произвела на меня удручающее впечатление»
По пути на Аляску мы делали пересадку в Лос-Анджелесе. Мы с дочерью обе очень любим юг и подумали, что здесь было бы приятно жить. Хотя мы прилетели ночью и пробыли там недолго, город запомнился теплым и красивым.
А вот первое впечатление об Аляске у меня было не очень. Мы прилетели июльской ночью, вышли на улицу и удивились тому, как же холодно. Я замерзла даже в куртке. И это в разгар лета! На следующий день мы пошли гулять. Я надеялась, что днем будет потеплее. Но нет. Шел пар изо рта, окоченели пальцы. Конечно, я не подумала в июле надеть перчатки, это было бы совсем смешно. Надо сказать, что не каждый июль бывает так холодно. Это был действительно дождливый сезон, который случается раз в пару лет.
Вторая мысль, которая меня посетила — мы прилетели в деревню. Анкоридж, где мы живем до сих пор, это реально небольшой городок. Вместе с пригородами его населяет примерно 350 тысяч жителей. После Красноярска, а тем более после Москвы, это ощущалось как совсем маленький городишко.
Из-за вечной мерзлоты и сейсмоопасных зон здесь не принято строить многоэтажки. В основном люди живут в одно- или двухэтажных домах, даже офисных помещений тут практически нет. Высотки встречаются в даунтауне, но это несколько зданий максимум по 16 этажей. Поначалу это произвело прямо удручающее впечатление. Я обожаю большие города, очень люблю Москву именно за ее шумность. Много людей вокруг, есть куда пойти. Здесь же пойти было абсолютно некуда.
Мы с дочерью любим проводить свободное время в торговых центрах — гулять, глазеть, есть в кафешках. Здесь на весь город есть два ТРЦ, которые считаются крупными, потому что в них есть кинотеатры и фудкорт. Но на деле, по сравнению даже с красноярской «Планетой», они небольшие.
«Я не привыкла сдаваться»
Спустя год мы с мужем расстались. Он не сделал мне грин-карту, моя виза была уже просрочена, документов не было, как и разрешения на работу. Естественно, первая мысль была вернуться в Россию. Это было бы легче, логичнее. Ну, не получилось тут с замужеством — возвращайся домой. Но я не вернулась.
Сказочные пейзажи, высокие зарплаты и бомжи повсюдуДело в том, что моя дочь здесь очень полюбила школу. Я, честно говоря, вообще этого не ожидала. В России мы сменили четыре школы. Уже перепробовали все — и лучшие гимназии, и маленькие школы, и учреждения с творческим уклоном. Моя дочь ненавидела это, и каждое утро у нас начиналось с вопроса: «Мама можно я сегодня не пойду?» Я не знала, почему так. Оказалось, что российская система образования абсолютно ей не подходила. Для нее походы в школу были стрессом.
В первый раз в Америке она пошла в школу с тем же настроением. Плюсом к этому она не понимала по-английски. Но потом мой ребенок расцвел на глазах. Я увидела совершенно другое отношение учителей. Меня вызвали в школу, чтобы со мной поговорить не об оценках, а о том, как помочь моей дочери побыстрее адаптироваться. Им было интересно, как дать ей возможность больше общаться. В России на родительских собраниях мы по два часа выслушивали, какие наши дети придурки.
Через три месяца ребенок заговорил на английском. Ей было 13 лет, она стала говорить, как американка. Английский стал для нее вторым родным языком. Когда начались первые каникулы, она плакала, потому что целую неделю не будет ходить в школу.
Такого результата я вообще не ожидала. И когда встал вопрос о том, чтобы вернуться в Россию, я поняла, что не могу вернуть ее обратно в ту систему, которую она ненавидела.
Была и другая причина остаться. Для меня вернуться в Россию было все равно что признать поражение. Я уже решила, что начинаю новую жизнь в новой стране, и вернуться — это показать, что у меня ничего не получилось. Я не привыкла сдаваться. Да, у меня не получилось с мужем, но я и без него здесь справлюсь.
«У тебя красный диплом, но в Америке чистишь унитазы за 12 долларов в час»
Моя первая работа была типичной для мигранта. Я убирала дома за 12 долларов в час. На другую работу я пойти не могла, потому что у меня не было достаточного уровня английского и машины. Без автомобиля на Аляске никуда, а получить права без полного набора документов, без номера социального страхования в Америке нельзя.
Женщина, которая взяла меня к себе в клининговую компанию, заезжала за мной утром и вечером. Это было для меня очень существенно. Начинала я с уборки домов, потом стала убирать офисы. Стало немножко легче, и зарплата стала чуть больше — 15 долларов в час.
На этой работе мне пришлось переступать через себя. Когда я впервые приехала убирать дом, пришла такая мысль: «Ну вот, Ира, твое образование, твой красный диплом, твоя работа на хороших должностях — всё полетело псу под хвост. Ты сейчас в Америке чистишь унитазы за 12 долларов в час». Но эту мысль я быстро задушила. Напомнила себе, что жизнь складывается по-разному. Если сейчас я занимаюсь этим, то не значит, что я всегда буду убирать дома или чистить унитазы. Дальше будет по-другому.
Помощь с детьми и выступление на концерте немецкой группы Я видела людей, особенно взрослых, которые тоже приезжали без знания английского. Они были вынуждены выходить на такие работы, хотя у некоторых по два, по три высших образования. Кто-то смирялся, а кому-то было невыносимо. Особенно, если люди были руководителями, уважаемыми в своей профессии людьми, то им тяжело трудиться на таких простых физических работах, их это унижает.
Этот этап для меня закончился, я перешла на работу в госпиталь, где разносила еду по палатам. На этой должности пробыла год. Летом 2022 года я наконец-то нашла хорошее место в одной компании. Уже полтора года я работаю кейс-менеджером в социальной некоммерческой организации, которая занимается помощью людям. Я абсолютно довольна уровнем зарплаты и тем, чем я занимаюсь. Причем я заканчивала университет по специальности социального работника, но до этого момента никогда не трудилась в этой области.
Моя дочь тоже устроилась на работу. Она начала зарабатывать в 17 лет — сразу как у нее появилась машина, и она получила свободу передвижения. Более того, она учится в школе, где ты должен регулярно отчитываться, сколько часов ты проработал. Самостоятельность для них в приоритете.
Вообще в Америке многие подростки рано становятся самостоятельными. Для этого есть много возможностей. На работу берут с 14 лет с разрешения родителей, с 16 лет — без разрешения. Во многих организациях готовы подстраивать график под учащихся. В некоторых местах спрашивают справку со школы, чтобы проверить успеваемость. Идея в том, что работа не должна мешать учебе. Если ты успеваешь везде, то добро пожаловать.
Вариантов занятий много. Подростки в основном идут в общепит — официантами, мойщиками посуды, упаковщиками еды, бариста. Моя дочь, например, работает хостес в ресторане — встречает гостей, рассаживает их за столики. Также часто можно встретить подростков среди бебиситтеров, то есть нянечек. Иногда подрабатывают на стройках, летом убираются в городе. Молодому человеку моей дочери 17 лет, но он работал в строительной фирме уже по-взрослому — по 8 часов в день.
Честно говоря, с самого начала меня успокаивали только обещания мужа уехать в Калифорнию. Но я до сих пор живу на Аляске. Со многими особенностями этого штата я смирилась, во многом нашла свои прелести, но до конца так его и не полюбила. Скорее всего, я не создана для таких мест.
Продолжение этой истории читайте здесь.
Беседовала Елизавета Чурилова специально для Newslab,
фото из личного архива героини интервью
