СФУ, Красноярск, 2012. — 200 стр. Тираж — 1000 экз.
Известный красноярский журналист Владимир Василенко выпустил сборник эссе, посвященных повседневной жизни современного обывателя: от культуры вождения автомобиля до страсти к коллекционированию автографов или поглощению телевизионной рекламы. Под обложкой, украшенной картинами Рене Магритта, как под густым снежным пледом укрылся целый выводок интеллектуальных леммингов: уютных на вид и на ощупь, эрудированных, но крайне неторопливых; вряд ли они разбегутся по вашей квартире, даже если быстро-быстро перелистывать страницы. Безусловно, разглядывать этих зверьков приятно — каждый из них аккуратно причесан (и у каждого за ухом дерзко торчит пара «молодежных» словечек-вихров вроде «попсы» или «мобилы»), начитан (отлично разбирается в творчестве Бахтина, цитирует Киплинга и Бродского), обучен хорошим манерам и мелодично похрапывает в ритме джаза. Но упрямый читатель продолжает тормошить засонь — ему любопытно, куда же они двинутся, если все-таки проснутся?
Черт его знает, что нынче скрывается за словом «колумнистика»; в буйном и диком царстве нынешней прессы, где блогеры перемешались с обозревателями, а электронная верстка одолела газетную, каждый волен выбирать определение себе по вкусу. Книга Василенко, составленная из еженедельных колонок, которые публиковались на страницах «Городских новостей» полтора-два года назад, может считаться отличным подспорьем для теоретиков-консерваторов — это обстоятельная публицистика умеренно эмоционального автора; неспешно излагаемая точка зрения на вопрос «что считать культурой?», каждый из аспектов которой подперт трудовыми кирпичиками жизненных наблюдений. Здесь никого не агитируют (что по нынешним временам странно) и ни над кем не издеваются (что вовсе немыслимо). Несколько тематических глав: «Быт или не быт?», «Необходимое и «лишнее», «В гостях и дома» и т.п. плюс «Музыкальный постскриптум» иллюстрируют авторское утверждение о том, что понятие культуры не тождественно понятию классического искусства, а складывается из множества повседневных вещей — отношения человека к подаркам для близких, к деньгам, к приготовлению пищи, к языку вывесок и объявлений из репродуктора, и далее по списку.
Довольно очевидно, не правда ли? Любителям резкой, подчас надуманной актуальности, смысловых и стилистических парадоксов, броской алогичности оценочных суждений, короче говоря, всего того, чем так привлекательны нынешние модные публицисты, читать «Культуру повседневности» будет скучно — темп не тот, и воплощение совсем не то. Траектории движения неспешных леммингов просчитываются почти мгновенно; к чему тянуть беседу, если можно заняться чем-то более увлекательным? Другие, возможно, куда более степенные и рассудительные граждане, укажут, что такое поведение — это утрата культуры чтения, что ценить нужно не оригинальность суждения, не скорость мысли, а её ясную и мудрую простоту.
А пока мы спорим, лемминги все так же будут спать в своей норке.
Евгений Мельников
