Расскажите, как проходит процесс инклюзии?
Бытует мнение, что при инклюзивном образовании ребенок с ограниченными возможностями, попадая в среду здоровых детей, остается брошенным, сам по себе. Но это не так. На самом деле, инклюзивное образование — это специально организованный процесс. Он построен так, чтобы нейротипичные (так на языке специалистов называются обычные дети — прим.ред.) и дети с инвалидностью получили максимум для своего развития. Чтобы всем было комфортно от такого взаимодействия.
Прежде, чем попасть в среду нейротипичных детей, ребенок с повышенными потребностями проходит комиссию, которая определяет меру включения в процесс и те условия, которые должны быть созданы. Например, комиссия может порекомендовать ребенку приходить два раза в неделю на полдня или каждый день, но в сопровождении тьютора. То есть всё основывается на его индивидуальных потребностях. Комиссия же определяет программу, по которой ребенок будет обучаться, и нужное специальное медицинское оборудование.
Прежде чем особый ребенок придет в детский сад или школу, формируется команда, которая будет работать с ним. Это могут быть воспитатели, дефектологи, психологи. Команда пишет адаптированную программу для ребенка. Допустим, учащийся немного отстает в развитии и ему сложно дается математика. Есть несколько выходов, чтобы осилить предмет: ребенок занимается математикой отдельно под руководством другого учителя или воспитателя либо прямо на уроке с обычными детьми, но при помощи тьютора/дефектолога. Уровень сложности предмета будет ниже, чем для нейротипичных детей.
На примере инклюзивного садика № 16 в Красноярске объясню, как готовятся к приходу в группу ребенка с ограниченными возможностями. Для начала мы собираем всех ребят и рассказываем им, что каждый человек уникальный и имеет свои индивидуальные особенности: кто-то носит очки, кто-то слуховой аппарат. Мы проигрываем разные ситуации, показываем сценки, читаем сказки, например, «Цветик-семицветик».
Далее ребенок с ограниченными возможностями приходит к нам в гости. Это может быть праздник. Дети учатся вступать в коммуникацию, и у них возникают вопросы наподобие «почему он/она не ходит, не говорит, не слышит?». Постепенно мы пришли к выводу, что у детей нет барьеров. Все барьеры в головах у взрослых, которые очень долго жили в мире без инвалидов. А инвалиды жили в другом мире.
Дети нашего детского сада придерживают дверь перед ребенком на коляске, помогают учиться тем, кто слабее их. Чувствуется атмосфера абсолютного равенства, сплоченности. Между детьми складываются теплые отношения, главенствует взаимопощь.
Большая работа ведется с родителями. Мы проводили собрания, где рассказывали о нашем инклюзивном проекте. Сами дети рассказывали папам и мамам о своих новых друзьях, которые оказались веселыми и интересными ребятами. Проблем с родителями не было, потому что мы не просто рассказали об инклюзии, но показали ее плюсы.
Что дает обычным детям инклюзивное образование?
От инклюзии выигрывают все дети без исключения. Например, если ребенок находится в коррекционном детском садике, где никто не разговаривает, откуда у него возьмется речь? А попадая в инклюзивную среду и видя, как дети говорят, он потянется за ними, все процессы пройдут быстрее.
О том, почему над толстыми не нужно смеяться, но и не нужно их жалеть
От инклюзии выигрывают и обычные малыши. У них возникает безбарьерное мышление. Инклюзивная среда учит находить сильные стороны в каждом и не вешать ярлыки: ты очкарик, ты толстый и так далее. Дети становятся более заботливыми, могут выстраивать коммуникацию с разными людьми.
Инклюзивный опыт поможет ребенку в будущем, когда он будет общаться с кем-то, отличающимися от него. Встречая человека на коляске на улице, он уже не будет отводить глаза, пугаться, жалеть. Инклюзия — это не история про жалость. Человек с инвалидностью перестанет казаться диковинкой.
Я уверена, что перед нейротипичными детьми, которые выросли в инклюзивной среде, не встанет в будущем вопрос, что такое пандус и зачем он так необходим перед тем или иным учреждением.
Сколько может быть детей с инвалидностью в обычной группе/классе?
Доказано, что для оптимального процесса коммуникации на группу из 25 здоровых детей должно приходится не более 3-4 ребят с инвалидностью.
Переобучают ли педагогов?
Обязательно. Снова на примере нашего детского сада № 16. Инклюзией пропитаны все, включая даже техничку. Мы должны быть уверены, что все будут с уважением относится к детям с повышенными потребностями. Педагоги проходят курсы повышения квалификации. В тех садах, которые мы курируем, проходят семинары: как писать адаптированную программу, как работать команде детского сада, если есть ребенок с нарушением слуха, как увидеть особенности ребенка и другие. Обучение идет постоянно. При инклюзивном обучении все очень продуманно, организованно, чтобы максимально комфортно было всем участникам процесса. От инклюзии не страдает ни качество образования, ни обычные ребята.
Все ли дети с инвалидностью смогут учиться инклюзивно? Есть исключения?
Решать только родителям: отдать ребенка в коррекционную школу/детский сад либо выбрать инклюзив. Такого, чтобы вообще не взяли, быть не может. Но могут быть случаи, когда ребенок, в силу своих особенностей, пока не готов общаться, находиться в коллективе. Тогда комиссия предписывает индивидуальные занятия со специалистом или постепенный ввод в группу. Кому-то требуется полгода индивидуальных занятий, чтобы войти в группу, а кому-то хватит месяца.
Снова на примере садика № 16. Ребенок может обучаться некоторое время у специалиста, а потом мы приглашаем его на прогулку, где он знакомится с ребятами. Не бывает такого, чтобы его привели, бросили на весь день и оставили без всякой поддержки. У обычных людей в головах немного странный образ инвалида: буйный человек, который бьет окна. На самом деле, порой по внешнему виду нельзя сказать, что у человека есть те или иные особенности.
О чем у вас чаще всего спрашивают матерей здоровых детей?
Заразно ли это?
Если у ребенка есть онкология, нарушения речи, ДЦП родители думают, что их здоровый малыш может заразиться. Но это совершенно не заразные вещи. Эти особенности возникают в силу внутриутробного развития, определенных травм. Это генетика. Большую опасность представляют дети с кашлем и соплями, которых родители привели в детский сад.
А если всё внимание педагога будет отдаваться ребенку с инвалидностью?
Если ребенок с повышенными потребностями может овладеть материалом в полной мере, то сложностей на уроке с ним не возникнет. Но когда мы видим, что он начинает отставать, к нему приходит на помощь тьютор либо именно этот предмет ребенок изучит на индивидуальном занятии.
Благодаря инклюзии здоровый ребенок учится заботиться, оказывать внимание, активно развивает навыки коммуникации. Ребята помогают осваивать творческие навыки детям с инвалидностью, тем самым совершенствуются еще больше.
Зачем вообще его учить, ведь он всё равно не станет полноценным человеком?
Бетховен был глухим, но это не мешало ему создавать гениальные произведения. Вспомните Билла Гейтса, который страдает аутизмом. Это не помешало ему создать такую огромную компанию, как Microsoft. Доказано: чем раньше ребенок войдет в общество обычных людей, тем больше шансов, что он станет полноценным членом общества.
Например, в Европе детей с повышенными потребностями с детства погружают в обычную среду, и многим потом в школе снимают инвалидность.
Даже если мы не на 100% скорректируем состояние этих ребят, то, по крайней мере, они смогут работать, создавать свои семьи.
Пусть такие дети учатся в своих коррекционных школах, разве в обычной среде им будет не сложно?
Когда дети с инвалидностью обучаются среди нейротипичных детей, у них появляется стимул к развитию, они хотят говорить, играть, читать, они перенимают повадки здоровых детей. Допустим, ребенок с инвалидностью дома не ел ложкой, увидел, как в садике все питаются при помощи ложки, и сам начал.
Зачем их вводят в инклюзию? Мы расстраиваемся, когда видим детей с инвалидностью.
Тогда мы снова показываем все плюсы от инклюзии, которые получат именно здоровые дети.
Наверное, у ребенка родители курили и выпивали, раз он такой уродился?
Такие дети могут рождаться у родителей, ведущих здоровый образ жизни. Это нельзя предугадать наверняка. А у мамы-наркоманки и алкоголички в одном лице может родиться абсолютно здоровый ребенок.
А чего боятся мамы детей с инвалидностью?
Как в Красноярске воплощают полезные и важные идеи
Они переживают, как примут их ребенка в коллективе, не будут ли обижать. Спрашивают, какие условия будут созданы.
Еще раз повторю: сопровождение, адаптированная программа, специалисты, обученные педагоги, город выделяет много денег на оборудование. Особенно большой прогресс виден за последние полтора года. Мы пытаемся учесть все детали.
Расскажите о детях, которым пошло на пользу инклюзивное образование. Что они приобрели нового?
У каждого ребенка есть динамика развития и мы ее отслеживаем. Это очень важная вещь. Однажды пришел мальчик, которому было сложно повторять за нами даже элементарные вещи, например, похлопать. Заставить его что-то делать было проблемно, он не включался в групповые процессы. Что имеем сейчас: ребенок подражает любым действиям, понимает все инструкции, умеет работать с доской, знает цвета, буквы, цифры и это всего за полгода работы.
Девочка Лера имела сложности с речью. После операции пришла к нам. Мы поняли, что наша команда должна стимулировать ребенка говорить. Лера стала петь, говорить, всё повторяет. Девочка видела, как поют другие дети, и начала подражать им. Сначала не очень получалось, но постепенно налаживалось.
Мы не считаем этих детей больными, просто у них есть особенности. Ведь если человек носит очки, мы же не считаем его неполноценным.
Почему инклюзивное образование начали активно вводить в последнее время?
Во всем мире инклюзия является нормой уже лет сорок. А мы к этому постепенно подошли только сейчас. В СССР общество было полярно: вот есть обычные люди, а есть инвалиды с их коррекционными школами и интернатами. Но ведь у детей с инвалидностью должны быть права, как у всех, они такие же, как мы. Даже в Конституции написано, что каждый ребенок может получать образование. Просто не было механизма претворения этого в жизнь. В последнее время люди с инвалидностью все чаще отстаивают свои права, началась борьба за полноценную жизнь.
Инклюзия нужна для того, чтобы не было разделения. Когда люди видят человека на коляске на улице, то они начинают рассматривать его, глазеть, как на диковинную зверушку. Мы не умеем выстраивать коммуникацию с такими людьми.
Благодаря инклюзии каждый ребенок реализует свое конституционное право на образование.
Сегодня в инклюзивных садиках Красноярска обучается несколько сотен детей, тогда как несколько лет назад такие случаи были единичны.
Что еще предстоит сделать?
Кому и зачем помогают волонтеры РУСАЛа
Мы еще в самом начале пути и сделать нужно будет много чего. Родители нейротипичных детей должны понять, что инклюзия — это здорово и для их ребенка, тогда вопросов станет меньше.
Необходимо переобучать педагогов, поставлять специальное оборудование. Красноярский край очень многое делает для инклюзивного образования. Важна доступная среда. У нас в городе нет пандусов, специальных пешеходных переходов. Детям с инвалидностью сложно передвигаться по городу.
Садики будут предоставляться по месту жительства, чтобы ребенку было несложно приходить туда каждый день.
В каких городах России развита доступная среда?
Конечно, в Сочи. Все было отстроено к Олимпиаде. Там бордюры заканчиваются нормальным съездом, имеются хорошие лифты, пандусы. В Красноярске же пандусы сделаны на «отвяжись».
Говорят родители
Татьяна Никулина, мама Семена, ребенка с ограниченными возможностями, рассказала, как чувствует себя сын среди нейротипичных детей:
Сёма чувствует себя прекрасно. У него появляется мотивация что-то делать. Идет тщательная работа с воспитателями, детьми. Проводятся беседы. Я сама нахожусь в садике полдня и отвечаю на вопросы ребят. Работа идет постоянно. Мальчик изменился в эмоциональном плане, он хочет идти в детский сад, ему там интересно.
Татьяна Шементова, мамой обычной девочки Анастасии:
Страх, конечно, присутствовал: а как они будут общаться? Но когда я увидела прогресс, он прошел. Дети хорошо принимают ребятишек с инвалидностью. Я довольна инклюзией. Мой ребенок учится жить, помогать и осознает, что это совершенно нормальные ребята.
Показалось немного странным, что в эпоху интернета, когда информацию о любом предмете можно найти щелчком мышки, звучат такие вопросы: а не заразны ли ДЦП, синдром Дауна и так далее. Детей с инвалидностью не стоит бояться или жалеть. Им нужно помогать.
Нарина Георгян
