Как стать донором костного мозга
Порой одно доброе дело стоит целого испытания, а жертвы не всегда оправдывают результат. Красноярка Татьяна Свинцицкая не побоялась ни того, ни другого и стала первым в городе донором костного мозга. Почитайте ее рассказ о том, почему онкобольные в России — это «списанные» люди, а спасение жизней не стоит никаких денег.
Что подтолкнуло поделиться мозгом? Впервые я узнала о донорстве костного мозга года 4 назад — прочитала, что есть возможность в соцсетях. В России мало доноров, всего несколько десятков тысяч. Когда акцию «протипирования» устроили в Красноярске (типирование — сдача анализа крови на донорство костного мозга), я сразу пошла. Кровь я сдаю с 18 лет, для меня это норма. У меня папа — почетный донор.
Мне позвонили через год после сдачи анализов и сказали, что на первом этапе я подхожу. Я просто заплакала от счастья. Это был осознанный шаг, я априори была согласна. Хотя на этапе звонка бывает очень много отказов. Папа сказал: «Если ты откажешься, у меня больше не будет дочери».
Это не больно, но долго. Сдавала мозг через кровь. Пять дней принимала лекарства для выработки специальных клеток. Процедура длится несколько часов. После нее мне даже стало легче. Всё лишнее из крови «забрали».
Почему это такая редкость? Вообще с помощью онкобольным в стране все очень сложно. Государство просто «списывает» таких людей, если ты заболеешь раком, тебя тоже спишут.
В России больше отводов для доноров. Врачи говорят: «Поберегите себя». А из всего моего окружения только один человек сказал: «Ой, ты молодец, но бесплатно я бы этого не сделал». Донор и его реципиент не могут встречаться в течение двух лет после операции. Но если операция по пересадке не поможет, я очень расстроюсь.
Сильные дамы выбирают «шестёрки»
Пока многие девушки томно ждут «Мерседеса» от своего принца, красноярка Ксения решила рискнуть и стала хозяйкой красной «шестёрки». И теперь для неё каждая поездка из точки А в точку B — целый квест. Как машина-ровесница может добавить острых ощущений в жизни и помочь стать королевой дорог.
Как мы купили «шестерку». Когда я получила права, у меня не было машины. Начала часто говорить своему парню, что хочу машину, а денег на что-то более менее приличное ни у него, ни у меня не было. Через полгода мне приснился сон — что мы несемся к озеру Белё на красной «шохе».
Я проснулась и говорю молодому человеку: «Надо покупать!» Он посмеялся, а потом сказал: «А давай и правда посмотрим, на нее же деньги есть». В итоге в Дивногорске он купил мне красную «шестерку» 1996 года (практически моя ровесница) за 30 тыс. рублей — все, как я хотела. Сразу по пути до дома у авто лопнуло колесо.
По локоть в крови. В основном чиню машину я. Обычно я начинаю разбираться в машине тогда, когда она ломается. Так интереснее! Свою первую поломку я не забуду никогда: ехала из Сосновоборска в Красноярск. Открываю капот и начинаю смотреть — думаю, что это должен быть проводок, который просто так болтается, без надобности, а их там таких много. Когда меняли радиатор во дворе дома, я по локоть изрезала себе об него руки. Тогда подумала, что мы теперь с «шоней» братья по крови.
Об отношении на дорогах и предрассудках. Если я ломаюсь на дороге, мне всегда стыдно. Не раз из-за этого сама отталкивала машину к обочине. Однажды, люди в пробке подошли и помогли просто поднять мою машину и перенести. Прям кадр из «Ла-Ла Ленда». Все коллеги моего молодого человека говорили: «До первой поломки будет ездить, а потом скажет „хватит“». Но я программист, я с такими предрассудками о женщинах борюсь уже давно.
Душа не продаётся. Со временем, конечно, я куплю другую машину, но с «шестеркой» не расстанусь. Я получу те же 30 тысяч рублей, а душу — продам.
«Ездить на похороны стараемся запрещать»: как ищут пропавших людей в Красноярске
Когда в крае пропадают люди — на их поиски выходят сотни добровольцев. Но так было не всегда. За последние пять лет волонтёры стали настоящими вершителями судеб, помогли многим отчаявшимся семьям и сопереживали, если трагедию всё же не удалось обойти. Наш герой — руководитель общественной организации «Поиск пропавших детей — Красноярск» Оксана Василишина.
Как всё начиналось. Первое время, когда мы только пытались заявить о своем желании помогать в поисках пропавших, полиция просто бросала трубку — «нам не нужны никакие волонтеры!». Изменил ситуацию поиск ребенка, которого в 2012 году убили за «Ареной север». Полиция увидела, сколько человек может выйти на прочес местности, и посчитала это хорошей подмогой.
Ищут женщины. Наш волонтерский состав на 70% женский. Даже в группе Вконтакте, судя по статистике, 80% посетителей — женщины. Наверно, это объясняется тем, что женщины более отзывчивы, да и времени у них зачастую больше.
Морально поиск пропавших людей — это очень тяжело. И тяжело не только тогда, когда что-то случилось. Когда звонят и начинают благодарить — тоже, поскольку не знаешь даже, что сказать, куда деваться. Отмечать счастливых исходов долгих поисков не приходится. Если смертельный исход, многие у нас хотят попасть на похороны, но такое мы стараемся запрещать. Каждый случай принимать слишком близко к сердцу — тоже нехорошо.
Теряются от безалаберности. По опыту мы понимаем, куда мог деться человек. В большинстве случаев люди пропадают намеренно: уезжают и не хотят, чтобы родственники знали, где они есть. Кто-то просто не хочет поддерживать отношения, кто-то по своей безалаберности пропадает.
За пять лет работы мы провели больше тысячи поисков. Да, многое изменилось, но желания останавливаться или переложить руководство группой у меня нет. Эта работа давно стала главной частью жизни.
«С какими только жуликами не познакомилась»: один день из жизни следователя
Кто-то считает работу в правоохранительных органах совсем не женской — опасность, хитрые жулики не для хрупких созданий. Но наша героиня Екатерина Карманова однажды твёрдо решила, что станет следователем, и теперь способна найти разгадку даже в самых запутанных преступлениях.
Думала, буду лечить людей. Я не мечтала об этой профессии с детства, не зачитывалась Агатой Кристи, даже криминальные сериалы не смотрела. Просто выучилась на юриста и насмотрелась на людей в форме. А в школе я вообще мечтала стать детским хирургом. Профессия следователя требует умения постоянно сомневаться, проверять любую деталь, изучать дела буквально «по буквам».
Боевое крещение. Страшно мне было только один раз за всю службу. Приходим на место преступления, халупа страшная, грязь, вонь, всюду кровь, включаем свет, а на нас тараканы посыпались... Жутко, но вид показывать нельзя — я следователь и всё тут. На «общеуголовке» с какими только жуликами не познакомилась. Теперь вот занимаюсь экономическими преступлениями. Дежурили иногда сутками без сна.
Я восхищаюсь (в плохом смысле этого слова, конечно) предприимчивостью и фантазией современных мошенников. Вот представь, парень занимался продажей наркотиков. Водил следствие за нос целый год. Актер, не иначе. Адвокатов дорогих нанимал. Оказалось, он вывернул все внутренности у ноутбука и запускал операционную систему и чат по продаже наркотика прямо через флэшку. Меня оперативник поднимал на руках до потолка, чтобы я вытащила флэшку из тайника.
«На колготки заработала, ну и хорошо»: история одного бизнеса
Истории славы и успеха, особенно в бизнесе, многих вдохновляют и заставляют круто менять свою жизнь. В реальности же своё дело может и прогореть. Красноярка Анастасия Погоревич рассказала Newslab о том, как стала бизнес-вумен. Но только на три года.
Как начинали своё дело. Мысли о своем деле мы с мужем вынашивали очень долго. Перед глазами были примеры друзей и знакомых , кто почти всю жизнь работает сам на себя. Появилась идея для бизнеса — не очередная, а та самая! Через интернет заказали для ребенка комплект зимней одежды из Финляндии. Вещь понравилась настолько, что мы решили: «Вот этим и будем заниматься!». В декабре 2012 года открылся магазин Mini finn, а я воплотила мечту о собственном деле и стала предпринимателем.
Это оборот или показалось? Народ пошел, а я вкладывала вырученные от продажи деньги в закупку нового ассортимента. И думала: «Ой, как прекрасно». Прожила с этим настроением декабрь, январь, а в феврале покупатели идти перестали. В 2015 году у людей наступил кризис. Я и сама понимала тех, кто не готов купить комплект зимней детской одежды за 16-18 тыс рублей. Мы привезли футболки с Angry Birds. Покупаешь майку за 250 рублей, продаешь за 500. Но это создало иллюзию оборота.
Если любишь — отпусти. Решение о закрытии далось болезненно. Когда ты три года безвылазно сидишь в магазине, когда знаешь покупателей по именам и готов про каждую вещь прочитать небольшую лекцию.
Отняв расходы от доходов и разделив эту сумму на количество месяцев, я рассчитала свою зарплату за три года работы магазина — 5 тыс рублей в месяц. Если относиться к такому бизнесу как к хобби, то он имеет право на жизнь — такая самозанятость: на колготки заработала, ну и хорошо.
Я многому научилась — точно не узнала бы столько же, работая по найму. Открывая своё дело, не ждите быстрых денег. Обязательно дайте бизнесу время вырасти и умейте расстаться с ним.
Интернет-газета Newslab с весенним приветом!
