5-летие объединения Красноярского края, Таймыра и Эвенкии

17 апреля Красноярский край отмечает День единения — 5 лет назад в этот день состоялся референдум, по итогам которого было принято решение об объединении края, Эвенкийского и Таймырского автономных округов. Напомним, в день референдума «за» проголосовало 92,44 % от принявших участие, «против» высказалось 6,63%.

Депутаты Законодательного Собрания оказались единодушны во мнении, что от слияния все регионы только выиграли.

Председатель комитета Заксобрания по экономической политике Михаил Васильев рассказал, что идея объединения витала в воздухе, и разделение субъектов в 90-е годы было временным явлением, которое должно были рано или поздно закончится. Васильев выразил уверенность, что укрупнение региона может продолжиться и впредь. «У меня нет сомнений, что и с Хакасией мы воссоединимся. Более того, у меня есть ощущение, что и Тува, скорее всего, рано или поздно станет частью единого субъекта, который объединит эти территории. Процессы такой интеграции объяснимы и экономически, и социально-политически. Порой нет смысла иметь большое количество управленческих центров там, где проводится единая социально-экономическая политика. В этом смысле мне кажется, что процесс, запущенный пять лет назад этим референдумом, конечно же неостановим, он будет продолжаться, и такие юбилеи я надеюсь мы будем в будущем праздновать большим составом», — сказал Васильев.

Депутат Анатолий Ромашов уверен, что референдум был «абсолютно естественным и необходимым мероприятием по воссозданию нормальной работы большого края». «Были восстановлены традиции, которые существовали с момента образования Енисейской губернии, то есть единое экономическое, коммуникационное пространство. На какой-то период после объединения для населения был небольшой дискомфорт, связанный с тем, что за период с 1993 года успели напринимать много законов в каждом регионе, пока субъекты были самостоятельными. И потребовалась серьезная организационная работа по созданию единой правовой базы на объединенном пространстве. Сейчас эта работа в основном закончена, нестыковки есть лишь в отдельных законопроектах, и мы сейчас этим занимаемся. При этом финансирования никто не потерял — первые два года мы получали финансирование федеральное в полном объеме для бывших субъектов и напрямую им передавали, а сейчас уже единая схема планирования начала работать, и думаю ни у кого не вызывает раздражения. Сейчас о том, что было три субъекта, говорит все меньше. Упростились многие вопросы при поступлении в вузы, получении населением медицинских услуг. Положительные моменты, связанные с объединением, работают», — заключил Ромашов.

Заместитель председателя Законодательного Собрания края Алексей Клешко отметил, что объединение вернуло жителям региона «чувство патриотизма своей малой родины». «Население поверило, что Красноярский край, конечно, находится в составе большой, великой России, но является особой землей — со своими традициями, со своим укладом, со своим характером. Нельзя любить страну, не испытывая подобных чувств к своему региону. Да, в сегодняшней жизни существует множество проблем. Например, мы постоянно возмущаемся качеством дорог. Но не только потому, что по ним плохо ездить, но и потому, что мы хотим гордиться автомагистралями родного края! Кроме того, в процессе объединения мы смогли добиться еще одной ключевой вещи: показать взаимосвязь поколений. После экономического „провала“ 90-х годов, когда многие крупные проекты края были „заморожены“, у нас вновь началась работа по развитию территории — за счет таких важных инициатив, как строительство СФУ, развитие Нижнего Приангарья, освоение Ванкорского месторождения», — сказал Клешко.

Первый заместитель председателя Законодательного Собрания края Валерий Семенов, который сейчас находится вместе с губернатором края Львом Кузнецовым в рабочей поездке по северным территориям, рассказал, что объединение одобряют и коренные малочисленные народы края. «Наша поездка на Север не случайна, мы были на Таймыре, в Норильске, и можно говорить о том, что те задачи, которые ставили перед объединением, выполнены. Выполнены потому, что вчера была большая встреча с коренными малочисленными народами на Таймыре, в Дудинке, и люди очень довольны — они видят подвижки вперед, а самое главное — видят, что те обещания, которые край при соединении давал, особенно в части отношения к округам, сегодня в полном объеме реализуются. И я думаю, что итоги еще могут выразиться и в экономическую основу, это тот же Ванкор, который есть, это перспективы Юрубчено-Тахомского месторождения. То есть на сегодня это хорошая дорога с двусторонним движением, и я думаю то, что и красноярцы, и жители Эвенкии и Таймыра приняли решение поддержать объединение, пошло на пользу всем трем территориям»,- сказал Семенов.

Депутат ЗС Александр Дамм уверен, что принципы интеграции необходимо применить и по отношению к некоторым районам внутри края. «Считаю, что решение от объединения было принято совершенно правильно, плюсы от объединения совершенно очевидны и на этот счет выдано уже столько комментариев, что нет необходимости их повторять. Думаю, что вопрос интеграции субъектов должен и дальше рассматриваться и реализовываться. И не только на уровне субъектов, но и опуститься ниже, на уровень районов. Потому что у нас в крае на сегодня достаточно много районов, которые могли бы только выиграть от объединения. Потому что малочисленные, компактные, рядом расположенные районы — на сегодня от них вывели почти все федеральные структуры, и там сейчас существуют многочисленные администрации без денег, которые совершенно не управляют ситуацией, что на мой взгляд не совсем правильно в плане и оперативного управления, и экономии бюджетных средств», — сказал Дамм.

Стенограмма выступления председателя Законодательного Собрания края Александра Усса на пресс-конференции, посвященной 5-летию со дня референдума по объединению Красноярского края, Таймыра и Эвенкии.

— Пять лет со дня проведения референдума — серьезная дата, это было большое историческое событие не только для Красноярского края, включая Таймыр и Эвенкию, но и для России в целом,

Мы были первопроходцами этого исторического процесса. Почему этому событию придается такое большое значение спустя пять лет? Я был непосредственным участником событий предшествующих объединению и сегодня могу с уверенностью сказать — почему мы вышли на референдум, каких результатов ожидали и каких достигли.

Вы знаете, что округа вошли в состав края в тридцатом году, и в рамках такого административно — территориального устройства он и существовал 75 лет. Испытания начались в 90-х годах, когда после распада СССР возникла угроза территориальной целостности России. Возможно для того, чтобы приостановить эти центробежные процессы, тогдашним руководством страны и был объявлен лозунг:"Берите суверенитета сколько хотите«. С тем, чтобы в рамках предоставленной свободы, наши края, области, республики могли найти общую платформу для жизни вместе, но на добровольной основе. В результате был подписан федеративный договор в 1992 году, и появилась Конституция 1993 года, по которой мы сейчас живем. И вроде бы все было хорошо внешне, и этот лозунг был оправдан для достижения цели, но для нас с вами — красноярцев это породило очень серьезные проблемы, с которыми мы вынуждены были жить 15 лет.

Что имеется в виду? Первая из них — высокий уровень правовой нелогичности, неопределенности. Жители края выбирали краевую власть — Губернатора, Законодательное Собрание, но при этом ее полномочия не распространялись на территорию округов. Представители власти Таймыра и Эвенкии обладали такими же полномочиями — у них был свой губернатор, бюджет, парламент, они жили по своим законам, и никто им был не указ. Однако в политическом плане ответственность за ситуацию в регионе, в том числе и в округах, несли власти Красноярского края. Так сложилась ситуация больше похожая на правовой хаос.

Особой проблемой для Красноярского края стал Норильск. Норильск, как город, находился на территории Таймыра. Периодически, когда возникали малейшие проблемы с руководством Норильского комбината, возникала угроза перерегистрации этого основного налогоплательщика краевого бюджета на территории Таймыра. Уменьшение вдвое налогооблагаемой базы очень сильно ударило бы по имиджу Красноярского края, он превратился бы в глубоко дотационную территорию, со всеми вытекающими последствиями. Конфронтация с НГК то разгоралась, и дело доходило до Конституционного суда, то несколько затихала. Так долго продолжаться не могло, негативные процессы разделения принимали угрожающий оборот. Это была мина замедленного действия, которая несколько раз едва не взорвалась, и случись это, край наш сейчас был абсолютно другим.

При этом пострадали от разъединения не только политические и экономические процессы, но и простые жители Таймыра и Эвенкии. Многие годы они пользовались всеми социальными благами наравне с остальными жителями края: медицина, образование, организация северного завоза и многое другое обеспечивалось властями края. И вдруг возникли административный и бюджетный барьеры. Людям попросту стали отказывать в той же медицинской помощи в краевой больнице, поскольку денег в бюджете на них не предусмотрено, проблемно стало поступить и в красноярские ВУЗы и т.д. Все это очень больно ударило по северянам, нашим с вами землякам.

И, наконец, возник еще один очень серьезный фактор, о котором не принято говорить — геополитический. Дело в том, что, почувствовав нашу слабость, за рубежом нашлись силы, которые стали призывать коренные малочисленные народы строить так называемый финно-угорский пояс. Суть этих манипуляций сводилась к тому, чтобы отделить северные территории от центра, а точнее от России. Так что кроме наших внутренних проблем существовала еще и геополитическая угроза.

Хорошо, что люди все это очень быстро поняли и захотели вернуться в состав края, даже при условии потери Таймыром и Эвенкией автономии. Я могу сейчас со всей откровенностью сказать, что приобретение округами статуса автономии было выгодно не коренному населения, а бюрократии, которая могла решать свои проблемы, не особенно заботясь о последствиях. Когда мне предложили избираться в Совет Федерации от Эвенкии, я согласился не сразу, ведь до этого я даже ни разу не был в Эвенкии. Но когда все же согласился, мы выдвинули простой лозунг «Назад в край», и люди меня поддержали. Пришлось много встречаться с жителями, хотя вся моя предвыборная кампания продолжалась в течение пяти дней, и побывал всего в трех основных поселках. Везде, где бы я не выступал, пообещал одно — сделать все возможное, чтобы вернуть округа в состав края. И люди выбрали меня из 11 весьма серьезных кандидатов, за что я им до сих пор очень благодарен, поскольку именно они открыли мне дорогу в федеральный центр. Я не отношу эту победу к своим личным качествам, просто люди поддержали понятный каждому лозунг.

Еще одним очень важным шагом на пути к референдуму был подписанный в 1997 году четырехсторонний договор между краем округами и федеральным центром. Федеральная политика того времени предусматривала подписание договоров об особых отношениях (Башкирия , Татарстан). Мы считали, и я до сих пор так считаю, что такие договоры расшатывали страну, подрывали Конституцию. Они делили страну на первосортные регионы, те которые сумели подписать договор и выторговать для себя особые условия, и второсортные, которые не добились этого. Поэтому мы всячески стремились уйти от подписания такого договора. Но когда наши проблемы с Норильском достигли критического уровня, и мы могли потерять край, мы нашли возможность и силы, для того, чтобы привести сюда Президента- Бориса Николаевича Ельцина, посадить за стол переговоров руководителей Таймыра, края и Эвенкии и подписать договор об основах взаимоотношений трех субъектов федерации и федерального центра. Главное чего мы добились — это сохранение особого статуса города Норильска, как некого анклава. Это было своего рода правовой находкой, и Президент скрепил договор своей подписью. Кстати, ручку, которой должен был подписываться документ, я до сих пор храню как одну из самых любимых рабочих вещей (Сейчас у меня в руках именно она, я специально взял ее с собой на эту встречу).

Это был очень важный промежуточный этап на пути к объединению, поскольку скрепы в крае появились уже в рамках этого договора. Затем с избранием Александра Хлопонина, Бориса Золотарева и Олега Бударгина появился координирующий орган — Совет Губернаторов. В 2004 Губернатор совместно с Законодательным Собранием края обратились к Президенту страны с вопросом о проведении референдума по объединению края. И он был у нас проведен −17 апреля 2005 года и по его результатам был принят Федеральный Конституционный закон. Единственный в истории Красноярского края специальный Конституционный закон, который регламентировал все этапы объединения территорий, определял переходный период. Таков итог политических перипетий, закономерный, и я уверен, правильный.

По прошествии пяти лет стоит подумать — надо ли было принимать такое решение, лучше ли стало жить людям, получили ли мы экономические выгоды. Это правильные критерии оценки наших действий, но не только этим исчерпываются итоги объединения. Объединение и референдум стали базисом формирования в крае новой политической атмосферы и новой политической культуры. За 15 лет это был первый опыт, когда все политические силы региона дружно работали на это событие. И левые, и правые, разные структуры гражданского общества действовали единым фронтом. Поэтому и получился такой результат. Я думаю, не было ни одного населенного пункта, где бы число голосов «За» было меньше 70 процентов, а кое-где эта цифра достигала и 95 процентов. Не было ни одного публичного призыва торпедирующего этот процесс, включая Таймыр и Эвенкию.

С этого момента политическая атмосфера в крае стала намного лучше, мы научились вырабатывать и принимать решения, которые действительно полезны. Мы начали действовать так, как подсказывает здравый смысл. Я думаю, что тяжелые решения по разным вопросам, включая бюджет этого года, принимаются теперь единогласно, это все отзвуки того референдума. Принятие такого решения стало серьезной базой для финансовой стабилизации. Опасения по поводу судьбы Норильска ушли в прошлое навсегда. Если раньше наш бюджет был порядка 25 миллиардов, то теперь даже в кризисный год он в четыре раза больше. У нас есть единое правовое пространство, приблизительно 1,5 тысячи краевых законов, законодательная база распространяется на всю территорию. Но при этом к северным территориям мы уделяем особое внимание — в Законодательном Собрании по два депутата от этих районов, появился комитет по делам Севера и коренных малочисленных народов, в структуре Правительство этими вопросами занимается специальное агентство по делам Севера. Появился такой важный политический институт как уполномоченный по правам коренных малочисленных народов. Краем стало проще и легче управлять.

Как выглядит сейчас экономическая ситуация? У нас были опасения, связанные с тем, что когда федеральные органы власти прекратят выплату трансфертов, предназначенных для округов, мы не сможем обеспечить тот уровень доходов, который формировался раньше за счет непосредственной помощи Москвы. К счастью нам удалось решить эти проблемы. С 2009 года прямых бюджетных трансфертов на округа край не получает, но в то же время уровень бюджетных поступлений как в Эвенкию, так и на Таймыр не сократился, а увеличился. Причем речь идет о цифрах в несколько сотен миллионов. По Таймыру было 4,8 млрд. рублей, теперь это 5,6, по Эвенкии было 3,9 теперь — 4,4 миллиарда рублей. При этом от 3 до 3,5 млрд. рублей в свое время мы получали из Москвы. Теперь это наши собственные источники.

Можно под разными углами зрения смотреть на то, что происходит в округах. Стали ли люди жить лучше, что они получили от объединения. Мы должны иметь в виду, что наконец вскрыты те тромбы, о которых я говорил в начале. Речь идет о трудностях получения доступа в наши учреждения здравоохранения, образования, культуры. Вспоминаю времена, когда складывалась в полном смысле чрезвычайные ситуации, связанные с северным завозом. Для Эвенкии завозили самолетами топливо. Вы помните, как это было и в какую копеечку влетало это всей стране. Сейчас северный завоз осуществляется ритмично, думаю, такого рода сбоев больше не будет.

Есть иные статистические показатели с позитивной окраской. Сегодня Эвенкия и Таймыр принадлежат к числу муниципальных районов с самыми высокими показателями рождаемости. Эвенкия на первом месте в крае, Таймыр на четвертом. Может потому что жизненный уровень увеличился, может потому что ночь полярная, но в этой части они рекордсмены.

К сожалению, в связи с кризисными явлениями, существуют сложности в росте заработной платы и реальных доходов населения. Но по этим показателям динамика Эвенкии и Таймыра лучше, чем по краю в целом. Трудно оценивать это однозначно, с одной стороны это хорошо, с другой — край надо подтягивать. Но факт остается фактом.

Инвестиции в основной капитал Таймыра увеличились на 176 %, а в Эвенкии более чем на 210%. Речь идет о кратном увеличении. Куда пошли эти деньги? Вот некоторые примеры: строительство школы в Ванаваре, хорошей школы на 600 ребятишек. Это строительство ЦРБ на 80 мест. Это аэропорт Игарки. Когда вылетали на Ванкор, видели этот маленький, но очень уютный и современный аэропорт. В Хатанге тоже идет реконструкция аэропорта. Серьезные вложения в дорожную сеть.

У нас есть и значимые перспективы. Думаю, если бы не объединительные процессы, Ванкорское месторождение осваивалось с большими трудностями. Поскольку процесс согласования — а это «пограничная» территория — шел бы гораздо труднее. Не исключаю, что запуск месторождения был бы отложен на один-два года. Сегодня серьезные планы относительно Эвенкии имеет такая структура, как Газпромдобыча. Дело ближайшего года-двух — разворачивание большого объема работ на Юрубчено-Тохомском месторождении, освоение Собинского месторождения и других. Ведется активная работа по доразведке, уточнению и поиску алмазов. Учитывая, что Эвенкия граничит с Якутией, а якутская алмазная провинция является главным источником этой высокодоходной продукции. Есть все основания полагать, что алмазы будут найдены в Красноярском крае и это послужит открытию новой отрасли и новой эпохи в развитии нашей экономики.

Сегодня СФУ активно осваивает самые современные способы бесконтактной геологоразведки и опробует эти методы в районе строительства дороги Кызыл-Курагино. В планах наших ученых использование этих методов по самому широкому спектру полезных ископаемых, как в Эвенкии, так и на Таймыре. С выходом в Арктику, которая является одним из научных приоритетов СФУ и формы этой активности непосредственно завязаны на объединение. Если бы этого не было, то степень интереса и активности была бы другой.

В то же время, проблем, которые есть и на севере, и в крае, связанных с объединением, конечно же, достаточно. И я далек от мысли рисовать картину только в радужных красках. Сегодня Эвенкия и Таймыр теряет население. Если три года назад на Таймыре было 39 тысяч населения, сегодня — 36, в Эвенкии соответственно 18 и 16. Как к этому относится? Как к утрате перспектив жителями этих территорий? Либо к естественной убыли населения, связанной с тем, что сворачивается старое производство, а новое в решающей мере будет разворачиваться на другой организационной основе с использованием вахтового метода? Это настораживает.

Нам не удалось должным образом решить вопросы по защите интересов коренных малочисленных народов Севера. Их там не так уж много. Но именно их наименования"написаны на знамени" этих территорий. Край и страна нуждаются в выработке других подходов к защите их интересов. Я считаю, что поддерживать надо не территории, а родовые общины, персонально людей, удельный вес, которых там невысок. Тем более что те же эвенки живут не только в Эвенкии, но и в Туруханском районе и на Дальнем Востоке. Мы в долгу перед жителями северных территорий. В связи с тем, что до конца еще не проработали закон о северных территориях. Это наш законодательный долг.

Мы не приняли до сих пор закон о северном оленеводстве по ряду причин. Нуждается в уточнении статус кочевых школ, которые отличаются особым порядком организации и особыми формами поддержки.

Оглядываясь назад и подводя итоги пяти лет с момента объединения, можно сказать, что это решение было однозначно правильным. Результаты, которые мы имеем сегодня в политической, управленческой и экономической сферах в основном имеют позитивную окраску. И третий вывод — мы еще в начале пути реализации того созидательного потенциала, который дал нам референдум, оставшийся у нас за спиной пять лет назад.

— У вас, как у бывшего сенатора Эвенкии нет сожаления, что квота красноярского края в Совете Федерации сократилась?

— Как у бывшего сенатора от Эвенкии и как одного из руководителей края, конечно, есть определенные сожаления. Потому что чем больше красноярцев там, тем больше наш пробивной потенциал. Кажется, Азольский сказал — чтобы пробить стену лбом, нужен либо большой разбег, либо очень много лбов. Население Сибири не очень велико, а проблем много. Поэтому каждый голос очень важен. Но здесь приходится сопоставлять. Думаю что позитив, о котором я сказал, перевешивает потери.

Должен откровенно сказать, что большие потери в управленческой элите этих округов. Там была очень сложно построенная система управления, когда было руководство округа солидное, как в настоящем государстве, потом района, потом поселка. Не зря на Таймыре и Эвенкии шутили, что на каждого кочегара приходится по четыре начальника. Все эти люди имели статус, заработную плату. Теперь, когда все это ушло в прошлое, они потеряли и места в других звеньях управленческой цепочки. Но за все надо платить.

— Как вы смотрите на идею объединения Красноярского края и Хакассии?

— Полагаю, что ко всем вещам интеграционного плана надо подходить очень осторожно. Когда и Хакассия и Красноярский край, прежде всего население, поймет четкие позитивные перспективы, связанные с объединением, тогда надо предпринимать какие-то шаги. Сейчас и в Хакассии и в Красноярском крае адекватное руководство, которое способно разрешать абсолютное большинство стыковых проблем даже в рамках этого статуса. Хакассию и край многое связывает в экономическом плане, особенно на юге, где многие перерабатывающие предприятия Абакана используют в качестве сырьевой базы хозяйства Минусинска, Идры, Ермаковского. В общем, поживем — увидим, но я за то, чтобы не торопиться.

Сейчас много споров вокруг строительства Эвенкийской ГЭС. Какова позиция Законодательного Собрания по этому вопросу?

Это важный и актуальный вопрос. Сегодняшнее законодательство не требует согласия со стороны края на принятие такого рода решения. Это должно решаться на муниципальном уровне. Считаю, это в корне неверный подход. Каким бы развитым ни было это муниципальное образование, там не хватит достаточного интеллектуального, информационного потенциала, чтобы комплексно оценить все экономические, экологические, геополитические последствия принятия такого рода решения. Поэтому мы с настороженностью относимся к стремлению представителей энергетической отрасли к тому, чтобы согласовать потихоньку это вопрос и сказать, что все у нас в порядке. 28 апреля мы проводим в стенах Законодательного Собрания публичные слушания по строительству Эвенкийской ГЭС. И это не просто депутатская инициатива. На протяжении всего прошлого года в Законодательное Собрание поступали многочисленные вопросы, жалобы, требования публично обсудить все аспекты такого решения. У нас есть договоренность с руководством Русгидро, и я благодарен персонально председателю правления Евгению Доду, который откликнулся на эту просьбу. У нас с ним была полтора месяца назад обстоятельная беседа по этой теме. Он привозил группу своих менеджеров. В итоге мы решили провести эти публичные слушания. Будут приглашены и специалисты из других отраслей и ведомств, ученые, представители общественности. Мы попытаемся найти подходы к формулировке тех вопросов, которые должны быть сняты, прежде чем решение будет принято. Мы изначально не против. Но мы должны прояснить экологические последствия, схему выдачи мощности и т.п., нужна ли вообще Эвенкийская ГЭС кому-нибудь, кроме самих строителей, которые будут осваивать там деньги. Что будет с полезными ископаемыми, поскольку ложе водохранилища огромное, а уровень наших знаний о том, что находится под зоной затопления — минимален. Может мы в состоянии через десять, пятнадцать лет найти там нечто, что будет в десятки раз выгоднее строительства ГЭС. Что будет с интересами КМНС, которые, естественно, окажутся под угрозой и так далее.

Вчера депутаты решили обратить в УФАС по поводу возможного ценового сговора авиакомпаний. Как вы прокомментируете эту ситуацию.

Полагаю, что сегодня антимонопольное законодательство, а особенно практика в России находится в зачаточном состоянии. И очень плохо, что антимонопольные органы зачастую начинают работать после управленческих импульсов — то со стороны Председателя Правительства, то со стороны региональных органов власти. Антимонопольные органы должны быть независимыми и самыми активными и эффективными органами в нашей стране. Особенно в свете того, что уровень монополизации нашей экономики очень высок. Когда я сказал о несовершенстве антимонопольного законодательства, это в полной мере относится к рынку топлива. У нас сегодня считается конкурентным рынком вся Россия. А в пределах Красноярского края теоретически может существовать только одна структура, которая реализует дизтопливо и бензин. И это считается не монопольным положением, потому что якобы можно привезти топливо и из Кемерово, и из Омска. Хотя мы прекрасно понимаем, что уровень транспортных издержек будет разным: то, что производится в Ачинске и Омске -две большие разницы и эти две структуры конкурировать на нашей территории не могут.

Что касается цен на авиабилеты, то с удовлетворением констатирую. Печальная для края ситуация, когда наша авиакомпания Красэйр совершила жесткую посадку и, судя по всему, навсегда, мы потеряли градообразующее предприятие, с которым связывали, в том числе и наше продвижение на север. Но в качестве утешительного приза получили резкое снижение цен на авиабилеты. Это правда. Поэтому не готов сказать, насколько завышены эти цены, но то, что их стоимость упала в разы по сравнению с теми достославными временами, мы с вами знаем к нашему с вами общему удовлетворению. Выяснилось, что конкуренция — больше дело. И уровень обслуживания стал другим, и самолеты заполнены и не надо по большому"блату" искать места в бизнес — или эконом классе. Все работает и летает. Поэтому конкуренция — двигатель прогресса, это мы теперь знаем на собственном примере.

При подготовке использовались материалы пресс-службы Законодательного собрания Красноярского края