Раньше комитета по строительству и ЖКХ в Законодательном Собрании не было. Почему его решили выделить?

Он появился в 2016 году. Решение об этом было принято потому, что вопросы строительства и ЖКХ стали настолько объемными, сложными и проблемными, что им нужно было посвятить отдельный комитет. Депутаты в нем занимаются тем же, чем и в других комитетах — пишем законы и выносим их на обсуждение коллег по Законодательному Собранию. Если их принимают, они становятся законами Красноярского края и правилами поведения для всех, в том числе, финансовыми правилами для красноярцев.

Почему вы пошли в этот комитет?

У меня был опыт работы в этой сфере в Железногорске. Там я возглавлял соответствующую комиссию в Горсовете. Это очень сложная тематика, которой нужно посвящать себя целиком.

С какими вопросами к депутатам обращаются?

На личных приемах иногда даже просят «расшифровать», что написано в платежках. Иногда бывают вопросы сложные, тогда людей направляем в более компетентные органы, где более профессионально могут ответить. Например, часто приходится отправлять людей в Службу строительного надзора и жилищного контроля. Пусть граждане не обижаются, мы это делаем для того, чтобы люди получили более компетентный и доходчивый ответ. Депутат ведь не может знать все и разбираться во всех сферах. Наша задача — написание законов. Мы не отвечаем за их исполнение, хотя часто проверяем. Но все-таки это зона ответственности власти исполнительной.

Но контроль за исполнением законов позволяет понять, какие в них есть дефекты и исправить их, а может быть просто подсказать с точки зрения собственного опыта, как лучше сделать. Такое тоже бывает часто.

Фото: sobranie.info

Когда обсуждается тот или иной закон, каким образом вы ищете баланс? Часто ли возникают споры, острые моменты между депутатами?

Дискуссии у нас действительно бывают очень бурные. Сначала мы принимаем закон в каком-то виде, если пошло что-то не так — вносим коррективы. Например, на моей памяти только в закон о капитальном ремонте внесли около 10 комплексных поправок. То есть приняли 10 законов, которые изменяют закон о капитальном ремонте, принятый предыдущим созывом Законодательного Собрания в 2014 году.

Чем гордитесь?

Есть проблемы, которые нам удалось решить с федеральной властью и коллегами по Законодательному Собранию. Например, одна из них — проблема обманутых дольщиков. На мой взгляд законодательно она решена сейчас полностью, финансово решается ежегодно — почти по 3 млрд рублей в год выделяется на нее. Очень осторожно скажу — через пару лет сам термин «обманутый дольщик» исчезнет из политического лексикона. Их просто не будет.

Министр строительства Красноярского края Сергей Козупица сказал, что все вопросы с дольщиками на бумаге получится решить к 3 кварталу 2021 года, а достроить дома — к 2023 году. Но ведь эта проблема стояла очень остро, а сейчас всех устраивают предложенные условия. Как удалось найти решение?

Это был настоящий переворот в законодательстве. До 2019 проблемы обманутых дольщиков оставались их проблемами и государство никаким образом не компенсировало потерянные деньги. Государство разыскивало активы банкротов, привлекало виновников к уголовной ответственности, но этих денег уже не хватало для решения проблемы тех, кто вложил деньги в строительство. Мы писали письма в Госдуму и обсуждали этот вопрос. В 2019 году удалось капля по капле «проточить законодательный камень» и было принято кардинальное решение о том, что федеральный бюджет при софинансировании с региональным будет заниматься достройкой объектов или, если это невозможно, компенсировать выплаты дольщикам в полном объеме.

При этом мы точно должны понимать, что деньги мы отнимаем из других программ. То есть расплачиваются те жители Красноярского края, который не были обманутыми дольщиками. Это получается продукт общественного договора и согласия. На эту жертву нам приходится идти, чтобы полностью решить проблему. При этом сейчас законы изменились таким образом, что стать обманутым дольщиком — это надо очень постараться.

Если с дольщиками проблему решили, то в сфере капитального ремонта, которым тоже занимается ваш комитет, все не так радужно. Уже несколько лет планы у нас не выполняются, люди не понимают многих моментов. Как ваш комитет прорабатывает этот вопрос?

Это очень болезненная тема, комитет ежегодно заслушивает отчет фонда капитального ремонта и, к сожалению, ежегодно выносим вердикт — работа фонда неудовлетворительная. Мы прекрасно понимаем, что не во всем виноват сам фонд, его руководитель или специалисты. С нашей точки зрения, закон написан хорошо. Он качественный, но он некачественно исполняется. Это проблема и подрядчиков, и самих специалистов фонда. Мы тут ничего не скрываем.

Огромное количество денег, которые остаются на счетах, неисполнение программы, низкое качество ремонта крыш. Люди замерзали, потом квартиры затапливало. А получить потом компенсацию от подрядчика очень сложно. Мы все это видим, все знаем, но пока не готов сказать, когда мы ситуацию наладим.

Более тысячи домов стоят сегодня в плане, сотни домов ежегодно ремонтируются и это хорошо, потому что они уже не станут аварийными. Программа сама выглядит хорошо, но ее нужно исполнять.

Какие территории оказались наиболее проблемными?

Больше всего жалоб приходит из крупных городов, где больше многоквартирных домов, а людям более доступен интернет и они знают свои права. Это Красноярск, Железногорск, Канск и Ачинск. Чаще жалобы касаются ремонта крыш, а также мусор и шум при проведении работ.

И как депутаты на это реагируют? Сами выезжают или направляют письма в компетентные органы? И вообще, людям лучше самим с этой проблемой справляться или вам писать?

«Телефонное право» еще никто не отменял. Пока, к сожалению, действеннее работает механизм, при котором человек звонит депутату, а тот уже обращается в фонд или другие инстанции. Но я бы все-таки рекомендовал напрямую обращаться в фонд, а к депутату по своему округу — в случае, если это не помогло.

С годами ситуация все-таки улучшается?

Отрабатывается технология. Ремонты инженерных сетей в домах, фасадов и лифтов уже отработаны и вопросов почти нет. Время делает свое дело, появилась технология проверки качества, стабилизировалась работа фонда с точки зрения его внутренней организации. Остается проблема с количеством подрядчиков, потому что не так много тех, кто готов взяться и нести ответственность за эту сложную работу — ремонт дома без отселения жителей.

Как еще контролируете работу чиновников?

Мы ежегодно заслушиваем отчеты правительства Красноярского края и некоторых министерств. Это могут быть те, которые вызывают наибольшую тревогу, или же наоборот, те, кто вызывает наибольшее удовольствие. По итогам издается постановление Законодательного Собрания, которое является обязательным к исполнению властью. Сроки устанавливаются разные, в зависимости от объема задач. Что-то можно устранить за год, а что-то делается в течение нескольких недель. Вторая часть работы с постановлениями — контроль их исполнения. Мы их берем и вычитываем, что уже сделано, что нет и почему.

Легко ли с правительством найти общий язык, не воспринимают ли они критику «в штыки»?

Иногда бывает и такое. Есть в нашем комитете один нерешенный вопрос, который касается финансирования программы ремонта систем водоснабжения и водоотведения. Уже несколько месяцев мы по нему с правительством находимся в жестких переговорах, но до сих пор пока не пришли к общему мнению.

Переговоры всегда — это вопрос дипломатии и профессионализма, но добавляется к этому и проблема нехватки денег. Бюджет у нас хоть и устойчивый, но на все программы денег не хватает. Хотелось бы в разы больше.

Давайте подробнее про водоснабжение.

Проблема тут заключается в том, что во многих районах Красноярского края сети, которые поставляют воду жителям и отводят ее, построены в 60-е годы прошлого века. Износ колоссальный, качество воды уже невысокое. А люди имеют право на качественную воду. Проблема тут уже технологическая и финансовая. Она, по оценке министерства финансов, стоит почти 100 млрд рублей — половину бюджета Красноярского края. Таких денег одномоментно не найти, но мы пытаемся найти способ равными долями эти деньги получать. Очень не хотелось бы поднимать тариф для жителей на водоснабжение и водоотведение. В этом случае вариант только один — изыскивать деньги в бюджете, из наших общих с вами денег. На них можно реконструировать, модернизировать или же строить новые водоочистные сооружения, водоподъемные станции и трубопроводы.

Причем проблемы существуют не только у государственных сетей, но и у частных компаний. Потому что тарифы для них все равно утверждает министерство тарифной политике. Если исходить из интересов граждан и не поднимать тарифы, эта деятельность становится невыгодной или низкорентабельной. Тогда компания начинает «мухлевать» и не вкладывает деньги в ремонт и обновления. То есть проблема тарифная начинает вызывать увеличение износа и количества аварий, что тоже вызывает недовольство жителей. То есть проблема двоякая, а мы, как орган государственной власти, обязаны обеспечить баланс и длительную стабильность системы. Мы стараемся это делать.

В крае вообще очень много проблем, на которые не хватает денег. Это дороги, ремонт и строительство школ, культурных сооружений.

Фото: Прокуратура Красноярского края

Еще одна из серьезных проблем — ветхое и аварийное жилье.

Качественно сделанный капитальный ремонт может продлить срок службы дома. Но у нас в крае почти 90 тысяч аварийных домов. Им капитальный ремонт уже, к сожалению, не поможет. Их нужно сносить и на их месте строить новые. Они построены в 60-х годах, как правило, деревянные и изношенные совсем. Для расселения таких домов мы ежегодно, совместно с федерацией на Красноярский край тратим больше миллиарда рублей. В этом году 1,145 млрд рублей выделено, 612 млн рублей уже вложены либо в строительство, либо в приобретение жилья. Не во всех муниципалитетах есть возможность. Расселяется, например, дом из 6 квартир, жителям предлагается компенсация и они могут на вторичном рынке купить. А если домов подобных много, есть возможность у властей построить один отдельный дом и туда заселить. Это делается в крупных городах.

Но самые проблемные точки — города, которые активно развивались в середине прошлого века. Это Красноярск, Дивногорск, Железногорск, Канск, Ачинск и северные территории. Там жилье вообще долго не стоит — там морозы, вечная мерзлота. В Норильске у нас действует отдельная программа.

В Красноярске вроде все идет неплохо, планомерно идет расселение, но дома успевают ветшать быстрее, чем их расселяют. У нас программа расселения утверждена на 5 лет. Сейчас идет этап с 2019 по 2025, но за ее пределами продолжают накапливаться новые дома.

Фото: sobranie.info

Сильно ли повлиял коронавирус на вашу работу?

Большинство видов работ продолжали выполняться, хотя и с соблюдением всех необходимых противоэпидемиологических ограничений. Я большой разницы не заметил. Главная проблема — очень тяжело сидеть на сессии в маске.

Какие проблемные точки наметили для себя или тех, кто придет вам на смену?

Я бы предложил коллегам продолжить обсуждение проблемных вопросов тарифного регулирования отрасли водоснабжения и водоотведения, финансирования фонда капитального ремонта, а также расширения программы расселения ветхого и аварийного жилья и больная тема управляющих компаний. Это не совсем наша сфера, скорее это федеральное законодательство, но очень много жалоб поступает на деятельность компаний и с этим нужно что-то делать.